Каждый год количество выявляемых больных растет примерно на 3% в год. И хотя многие заболевания успешно лечатся, тем не менее, рост есть, но он такой же, а может даже меньше, чем по многим отдельным видам заболеваний в тех странах, которые к нам примыкают, это Польша, Венгрия, страны Балтии и Восточной Европы, не говоря уже про Центральную Европу.

Из-за чего возникают эти слухи и домыслы? Они возникают из-за того, что население наше стареет, эта проблема всего цивилизованного мира, продолжительность жизни увеличивается, молодежь из сельской местности переселяется в города. И если по переписи населения, которая была 1989-1990 годах, 70% жителей проживали в сельской местности, а 30% - в городах, то сейчас все наоборот, то есть в сельской местности остаются пожилые люди. А рак - это болезнь, прежде всего, пожилых людей, за исключением одного вида рака, который точно связан с чернобыльской аварией, это рак щитовидной железы у тех, кто облучился в первые месяцы после чернобыльской аварии.

Онкологическая заболеваемость будет прочно удерживать второе место после сердечно-сосудистой заболеваемости по смертности населения. Мы очень многие виды успешно лечим, диагностика вышла на уровень с появлением очень многих методов. Так, если до 2006 года мы оперировали рак щитовидной железы больших размеров, то сейчас можно выявить раковые образования размером в несколько миллиметров. Нас даже упрекают, что мы слишком много их выявляем и оперируем там, где этого не стоит делать.

Но надо сказать, что во Франции уровень заболеваемости раком щитовидной железы среди населения выше, чем в Беларуси после чернобыльской катастрофы, хотя Франция не пострадала после Чернобыля. Поэтому единственный достоверный и доказанный эффект чернобыльской катастрофы - это повышение заболеваемости рака щитовидной железы у тех, кто облучился в детском или подростковом возрасте. Исследования в этом направлении продолжаются и будут продолжаться, и это правильно.

Уроков Чернобыля очень много, но самый главный заключается в том, что при работе человека со сложными системами нужно строго руководствоваться теми правилами и документами, которые обеспечивают безопасность этих объектов.

Совсем недавно, как вы знаете, произошла авария в прачечной ОАО "БелАЗ". Пострадали восемь человек. А ведь это не атомная энергетика, не атомная станция - обычная прачечная для спецодежды. Это еще раз говорит о том, что надо строго следовать инструкции.

К сожалению, при эксперименте, который шел на Чернобыльской атомной станции, этого не было сделано. Только после Чернобыля мир извлек такой урок для безопасности атомной энергетики, чтобы провести проверки на всех станциях и усилить систему безопасности. Это было сделано всеми, кроме Японии, как бы ни было грустно об этом говорить...

Следующий урок заключается в том, что должны быть заранее подготовлены аварийные планы, должна быть готовность реагирования на национальном и международном уровнях. Это сделано и делается дальше. Третий урок - нужно моментально информировать население о происходящем и говорить это на понятном, простом языке. Ни в коем случае нельзя скрывать информацию, как это было после аварии на Чернобыльской АЭС. У нас сейчас на законодательном уровне будет запрещено скрывать любую информацию, и это правильно - никакая информация, ни по Чернобылю, ни по атомной станции, не является закрытой.

Еще один, на мой взгляд, очень важный урок, как и при многих других аварийных ситуациях, не важно каких - будь то землетрясение, наводнение, пожар и т.д., - психологические последствия, как правило, страшнее, чем непосредственно последствия, вызванные стихией или, как в нашем случае, радиацией. Они практически однотипны при любой ситуации и связаны с тем, что информация скрывается или подается не специалистами.

Зоя Трафимчик:

Может быть это не урок - это посыл, над которым нам всем нужно думать, идя в будущее. Эта трагедия, которая бросила нашей стране вызов, получила и достойный ответ. Мне кажется, наша республика стала просто намного сильнее. Да, преодолевая трудности, да, теряя те же деревни, ту отчужденную зону, но в то же время возрастая в своем желании не забросить эту территорию, найти подходы к преодолению и двигаться дальше. Мне кажется, что сейчас наступил тот переломный момент, когда мы, сохраняя память о чернобыльской катастрофе, ее последствиях, можем говорить о том, что наша страна - это еще и компетентная в области преодоления таких последствий республика. Это тоже имиджевый вопрос для нее.

Размеры зоны отчуждения определены Указом № 41 "О Полесском государственном радиационно-экологическом заповеднике", который Президент Беларуси Александр Лукашенко подписал 21 января 2013 года. Сегодня в заповеднике проводятся уникальные научные исследования, его можно назвать полигоном для изучения для всего мира. На его территории были участки, где плотность загрязнения цезием-137 составила 1,5 тыс. Кu/кв. км., и в то же время есть участки, где практически чисто. Пятнистость выпадения радионуклидов - это особенность аварии на ЧАЭС. Поэтому о каком-то возрождении или реанимировании территории этого заповедника речи быть не может. Там разрешена научная деятельность и ограниченная хозяйственная деятельность, которая касается санитарной рубки леса, чистки мелиоративных каналов и тому подобных видов деятельности.

Статус данной территории точно такой же, как и статус любого другого заповедника с ограниченным посещением. Заповедник должен заниматься наукой, поддержанием видов животных, растений и уходом.

Что касается территорий, которые загрязнены радионуклидами, то они очищаются естественным путем. На всех территориях, которые сейчас относятся к загрязненным и постепенно очищаются, хозяйствовать можно было всегда. Земли, где нельзя заниматься хозяйственной деятельностью, были признаны в свое время радиационно опасными и выведены из оборота. Если это будет экономически выгодно, к ним когда-нибудь вернутся.

Сейчас созданы все условия для ведения нормального хозяйствования там, где это разрешено. Государство выделяет дополнительные деньги на удобрения, агромелиоративные мероприятия и оснащение перерабатывающих предприятий линиями по производству сельскохозяйственной продукции.

Но система радиационного контроля у нас была, есть и будет. Беларусь находится на первом месте в мире по числу проб, которые ежегодно исследуются на содержание радионуклидов. На международном совещании, где каждая страна отчитывалась о том, что она делает в плане радиационного контроля, Беларусь оказалась на первом месте по количеству проб, так как мы каждый год делаем их более 11 млн., среди которых пробы почвы, растений, животных, всей пищевой продукция. Такого нет ни в одной стране. Даже в России делается около 400 тыс. проб.

Сельское хозяйство сегодня ведется по специальным правилам, которые утверждаются Минсельхозпродом и периодически обновляются. Подбираются специальные культуры, для которых там существуют наиболее благоприятные условия. Система отлажена и работает, она многократно проверялась международными экспертами, на территории Беларуси не раз проводились международные совещания, где эксперты перенимали опыт, как надо реабилитировать территорию, пострадавшую от аварии на атомной станции.

Зоя Трафимчик:

Будущее пострадавших территорий начинается с сегодняшнего дня. И мне хотелось бы привести цитату главы государства, прозвучавшую в прошлом году во время посещения этих территорий: "Мы уже не преодолеваем чернобыльскую катастрофу, мы возрождаем этот край".

Мы создали альбом экономических брендов пострадавших районов "Экскурсия возрождения". Надо сказать, что некоторые производства закрывались после чернобыльской аварии, а сегодня они восстановлены и известны не только в Беларуси, но и за рубежом. Их продукция сертифицирована, ей доверяют и она востребована.

В мае этого года будет проводиться тематическое мероприятие, организованное совместно с Департаментом по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС Министерства по чрезвычайным ситуациям Республики Беларусь. Кроме того, сегодня в рамках государственной программы на 2011-2015 гг. в районах реализуются специальные инновационные проекты.

Хочу напомнить историю, которую уже мало кто помнит: атомная теплоэлектростанция должна была заработать в районе Руденска в поселке Дружный, и она успешно строилась. Туда переехала часть персонала Чернобыльской АЭС после аварии, чтобы потом работать на этой станции. К сожалению, потом началась, скажем так, чернобыльская истерия. Под эту марку были закрыты все проекты по строящейся станции. Был закрыт также (с моей точки зрения, необоснованно) исследовательский реактор в "Соснах" под Минском, что, конечно, притормозило работы в данном направлении.

Но работы по выбору площадок в Беларуси никогда не прекращались в научном плане: и Академия наук, и ряд других научных учреждений занимались этим. Это был длительный, многолетний процесс, было исследовано более 70 площадок. В итоге остановились на трех площадках: две - в Могилевской области и одна - в Гродненской. Когда провели сравнительный анализ, оказалось, что оптимально подходит Островецкая площадка. В Могилевской области были проблемы с организацией водоснабжения. Также выяснилось, что там оказались отложения мела, а это впоследствии могло привести к образованию карстовых пустот, которые могли проседать под большой нагрузкой, это было опасно. Островецкая площадка была исследована полностью, и она подошла по всем требованиям.

Литва проявляет очень большой интерес к строительству станции в Островце. Интерес, прямо скажем, негативный. И связан он не столько с какими-то проблемами, которые могут быть в связи с расположением станции. Игналинская атомная станция стоит фактически на белорусской границе через озеро, и никаких проблем там не было, хотя станция в полтора раза мощнее, чем чернобыльская. Там совершенно другая подоплека. Дело не в том, что литовцы опасаются нашей станции, которая находится в 22 км от их границы. Дело в том, что литовцы сами хотели реализовать проект атомной станции вместе с другими странами. Планировался консорциумом, в который должна была войти Польша и три страны Балтии. Польша вышла из этого консорциума, заявила, что она сама будет строить атомную станцию. Денег у литовцев нет, значит, все их проекты пока остаются на бумаге, поэтому они опаздывают. Когда построят и Балтийскую АЭС в Калининградской области, и аналогичную Белорусскую АЭС, в этом регионе достаточно будет электроэнергии. Так что здесь чисто экономический вопрос.

Литовцы обращались к генеральному директору МАГАТЭ, чтобы не допустить строительства белорусской станции. Но им был дан четкий ответ: МАГАТЭ не имеет таких документов и не указывает странам, где строить станции. У них есть требования, которые определяют надежность площадки. В данном случае надежность площадки АЭС в Беларуси по всем документам соответствует требованиям МАГАТЭ.

Что же касается близости границы, то мы знаем примеры, когда атомные станции строятся прямо на границе, скажем, в Швейцарии, Германии, Франции. И там нет проблем. Да, есть требование МАГАТЭ и других организаций - Европейского союза, например, что станция должна строиться на определенном расстоянии от больших городов. Принцип такой: если в городе проживают более 2 млн. человек, то там станция должна располагаться на расстоянии около 100 км от этого места. Если в городе проживают свыше 200 тыс. человек, то расстояние должно быть не менее 30-50 км. У нас от станции до Вильнюса 50 км. Так что проблем здесь никаких нет.