РЕПОРТАЖ: История Победы на азбуке Морзе: война глазами 18-летней радистки

Более миллиона женщин стали участницами боевых сражений в годы Великой Отечественной войны. Наравне с мужчинами они копали траншеи, ходили в разведку, управляли истребителями, носили на себе раненых, взрывали железнодорожные пути. Их сила и мужество не может не восхищать. Когда началась война, Тамаре Завгородней (тогда еще Юрасовой) было 17 лет. Окончив курсы спецшколы связи, она больше года провела в брянских лесах в тылу врага радистом-шифровальщиком. О единственном в жизни прыжке с парашютом, первом бое и удивительной истории спасения старший лейтенант в отставке рассказала корреспонденту БЕЛТА.

Миниатюрную улыбчивую пожилую женщину в пилотке и гимнастерке, пестрящей медалями, я несколько месяцев назад заметила на одном из мероприятий. Потом случайно встречались с Тамарой Завгородней еще во время нескольких событий: и каждый раз она не изменяла ни своей парадной форме, ни бодрому позитивному настрою. Но лично познакомиться никак не получалось, пока накануне Дня Победы не удалось договориться о встрече.

Ветеран скромно предупредила: была всего лишь радисткой, подвигами не отметилась. Но оказалось, что рассказов и воспоминаний у нее не на одну биографию. Три часа общения пролетели моментально. И говорили бы еще долго, но сейчас каждый майский день Тамары Алексеевны расписан по часам - открытие выставок, встречи с молодежью, праздничные концерты. Пока здоровье позволяет, ни одного мероприятия ветеран старается не пропускать. Трепетно относится к любому приглашению, воспоминания о каждом мероприятии бережет не только в памяти: стеллажи дома заставлены сувенирами, значками, флажками. Рядом с черно-белыми семейными снимками в ее альбоме хранятся современные цветные фото с крупных торжественных митингов и теплых встреч в узком кругу.

Родом Тамара Завгородняя из небольшого районного города Халтурин Кировской области. Едва девушка успела закончить школу, началась война. "Мы тогда с ребятами были на речке, - начинает свою историю моя собеседница. - Возвращались домой, встретили пожилого человека, который твердил, что наступают немецкие войска, началась война. Подумали тогда, что у него что-то старческое, бредит. Какая может быть война? А в городе люди уже собирались на площади, слушали радио. У нас ведь в домах тогда приемников не было. Это сообщение всех повергло в шок. Мы с ребятами и вовсе не понимали, что значит на самом деле война".

В январе 1942 года 18-летняя Тамара с подругой отправились в спецшколу связи Центрального штаба партизанского движения, которая была организована в Москве. Ветеран и сейчас хранит пожелтевшее фото, где изображен их наставник в окружении совсем молодых ребят, которые несколько месяцев учили азбуку Морзе и готовились к отправке на фронт. В большой стопке снимков есть еще одна фотокарточка, сделанная спустя пару десятилетий. Здесь все те же ребята, в прошлом радисты, но их уже не узнать - настолько людей изменило время и, конечно же, война. "Мы тогда встретились. Но не все. К сожалению, многие не вернулись домой", - указывает моя собеседница на заметно поредевшую компанию товарищей по оружию на снимке.

Выпускники курсов стали формироваться в спецгруппы - разведчик, подрывник и радист-шифровальщик. 18-летняя Тамара и двое парней ее возраста были направлены в распоряжение Центрального штаба партизанского движения Брянского фронта. "Лететь в тыл врага нужно было на самолете. Я до этого их только в кино видела. А тут летим мы, ночь темная, а вокруг звезд как будто усыпано. Казалось, поднялись так высоко, что вот они - рукой подать. На самом деле не звезды это были - нас тогда обстреливали зенитки, самолету было не сесть. Натянули на нас парашюты, короткий инструктаж, приказали прыгать. Ребята моментом сиганули, а я стою на краю, смотрю вниз, а там темная бездна. И ноги подкашиваются… То ли от ветра, то ли от страха. Понимаю, что вернуться домой не могу, обратная дорога - хуже самой смерти будет. Прыгнула. Первый и последний раз. Сама не представляю, как сделала это, будто во сне все было. Помню только, как повисла на дереве, ребята стропы обрезали", - продолжает свой рассказ ветеран.

Как только добрались до своих, был первый бой. Самый страшный и самый запоминающийся. "Вокруг стреляют, все в смятении, неразбериха. Тогда казалось, что это настоящий хаос. И мы с девочками уцепились в свои рации, ведь главная цель - несмотря ни на что сберечь средство связи. Представьте, эта ноша вместе с питанием весила около 9,9 кг. Бегаем с ними туда-сюда, не знаем, что делать. Наткнулась я тогда на раненого пожилого мужчину, вижу, что совсем плохо ему. Тащу его вместе с рацией, а он умоляет, чтобы оставила его, старика, а себя, молодую, спасала. Ему на вид было лет 60. Боже мой, я ведь часто прокручиваю в голове этот эпизод. Мне сейчас 95, а жить так хочется! И он ведь хотел, еще как… К счастью, его тогда спасли. Но эту первую встречу с раненым до сих пор забыть не могу", - перебирая снимки дрожащими руками, вспоминает Тамара Алексеевна. Заметно, что ей о таком говорить тяжело, но не рассказать она не может. Признается, что и сейчас война порой возвращается в кошмарах, от которых страдает бессонницей. Но уже не так часто, как раньше. После таких снов Тамаре Завгородней непросто сразу осознать, что это все давно минуло и нет никакой угрозы.

Тогда каждый день в тылу врага был как история спасения. Приходилось не только уклоняться от пуль, но и сражаться с холодом и голодом, болезнями и антисанитарией в безграничных брянских лесах. Жить в землянке было роскошью, часто приходилось ночевать на открытом снегу. В первую очередь самолетами сбрасывали боеприпасы и медикаменты. Поэтому одевались в гражданское, питались всем, что только можно было добыть в лесу. "После одного из боев мы отстали от своих с другой радисткой Асей. Долго бродили по лесу, выходили к деревням, слышали немецкую речь и возвращались обратно. Понимали, что выбраться из окружения можно только через болото. А для этого нужно было преодолеть поле. Через него в лес бежали и местные. Вдруг впереди стали подрываться люди и скот. Поняли, что это минное поле. Как мы его преодолели? Это было настоящее чудо. Потом долго искали укрытие от немцев в болоте, где просидели два дня, босые, грязные, мокрые. Сапоги 41 размера давно потеряли (у нас же 36 был). Пили ту мутную воду. И снова выжили. Наши потом диву давались", - не скрывая гордости, говорит об этом Тамара Алексеевна.

Так пролетели 14 месяцев в тылу врага, позже Тамару направили инспектором шифровального отдела Центрального штаба партизанского движения снова в Москву. А в январе 1944 женщина отправилась в Минск на службу в МВД. "До моего родного Халтурина война не добралась. Развалин после бомбежки я там не видела. Но домой возвращаться было страшно. Узнала, что отец погиб от голода. А мама дождалась с фронта только меня, хотя провожала еще двух моих братьев. Война лишила детства и самого младшенького нашего, который с 14 лет работал на заводе, где собирали танки. Когда в Минск приехала, кругом была разруха. Жили в бараках, на субботниках часто занимались уборкой, реконструкцией зданий. Сейчас восхищаюсь красотой и величием нашей столицы. И не скрываю, что Минск - это моя вторая родина, где я вышла замуж, вырастила троих детей. Но до сих пор скучаю по своему маленькому Халтурину", - с теплотой в голосе рассказывает героиня.

Наш разговор прерывает телефонный звонок. Вот-вот приедет машина - и Тамара Завгородняя начинает собираться на мероприятие в Дом офицеров. Достает ту самую гимнастерку, на которой россыпью горят ордена и медали. Подробно рассказывает о каждой. В 1985 году ее наградили орденом Отечественной войны II степени. На груди Тамары Алексеевны также замечаю медали "За боевые заслуги", "Партизану Отечественной войны" II степени, "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945". "Вот эта самая ценная для меня награда, потому что первая, - показывает собеседница медаль "За отвагу". - Тогда в 1943 году нас начали награждать: мальчишкам вручают ордена, а девчонкам - медали. Мы так расстроились, что не орден получили. А награждал сам Ковпак. Он тогда объяснил, что медаль "За отвагу" солдату получить - это как орден, особенно девчонкам. Вот я и ценю ее, всем показываю, потому что ковпаковская".

Гордится отважная радистка не только наградой, но и знакомством со знаковыми в мировой истории личностями. "Я ведь принимала и передавала в 1942 году шифровку от Сталина. Он вызывал в Москву Сабурова и Ковпака, чтобы присвоить им звание Героев Советского Союза. А Ворошилов вручал им тогда золотую звезду и обмундирование. Теперь об этом пишут в учебниках, а мне повезло стать свидетелем таких событий", - подводит Тамара Алексеевна свою историю Победы к логическому завершению.

За минуты до выхода из дома женщина будто приободрилась. Засветились глаза, на встревоженном воспоминаниями лице появилась легкая улыбка.

Без посторонней помощи Тамара Алексеевна ловко управляется со всеми домашними делами. Кстати, живет она одна, по хозяйству помогают дети и внуки, которые тоже в Минске. С готовкой, стиркой, походами в магазин героиня прекрасно справляется сама: лишний раз не хочет тревожить ни родных, ни соседей. Иногда, конечно, подводит здоровье, но военная закалка не дает пасть духом.

Мы снова возвращаемся к фотографиям с концертов, митингов, Вахт памяти, поездкам по городам-героям.

"Вы даже не представляете, что значат для меня такие события, внимание и забота. Мы, ветераны, живем полгода приятными воспоминаниями после празднований 9 мая, а потом еще полгода ожиданием этого великого праздника, - признается Тамара Алексеевна. - В майские дни словно крылья вырастают и хочется жить, строить планы, откуда-то силы берутся. У меня осталась еще одна большая мечта - слетать к сыну на самолете в гости в Санкт-Петербург".

Мечты должны сбываться, и для этого желаю Тамаре Завгородней крепкого здоровья и уверенности в своих силах. Договариваемся, что следующий раз ждать 9 мая не будем - обязательно встретимся и поговорим уже не о войне, а поездке в северную столицу России. И это будет очередная победа в жизни хрупкой женщины с добрым сердцем и железной волей.

Мария ШНА,

Фото автора,

БЕЛТА.-0-