От Болотного Дьявола до казней младенцев. Что происходило в лагере смерти Колдычево?

1962 год. В Барановичском доме офицеров нет свободных мест. Люди приехали из разных уголков Беларуси, чтобы посмотреть в глаза четырем мужчинам. На скамье подсудимых - Николай Калько, комендант охраны лагеря, его заместитель Леонид Сенкевич, охранники Михаил Кухта и Андрей Королевич. Что они сделали? Заглянем еще глубже в прошлое с проектом БЕЛТА "Хроники".

Свидетели, присутствовавшие в зале, хорошо помнили бывших охранников Колдычевского лагеря смерти. И помнили все те зверства, которые чинили предатели. Колдычевский концлагерь появился в 1942 году. Он был частью генерального плана "Ост": ликвидации большей части славянского населения и полного уничтожение евреев и цыган.

- Часто можно заметить в разных статьях, что лагерь был предназначен для мирного населения и партизан. Но, если человек был взят в плен в бою, с оружием в руках, был партизаном, отношение к нему со стороны фашистов и полицейских обычно было однозначным - его допрашивали, а потом казнили. Расстреливали либо прилюдно вешали, - уточнил доцент, кандидат исторических наук Сергей Александрович. - Видимо, речь идет в первую очередь о семьях партизан, подпольщиков, либо о тех людях, которые были заподозрены в связях с партизанским движением. Очень много людей поступали по доносам соседей, полицейских, старост. Заподозренных в связях, связных партизанских - то есть тех, кого в прямом смысле назвать партизанами нельзя.

В лагере "решали" и так называемый этнический вопрос. Привозили евреев из новогрудского, барановичского, столбцовского гетто. Доставляли и цыганские таборы.

- Были и очень интересные этнические группы - допустим, поляки. Когда в 1942 году оккупационные власти, во-первых, проводили специальную акцию по борьбе с зарождавшимся польским партизанским движением. Во-вторых, по борьбе, скажем так, с этническими поляками, которые были в это время в городах Западной Беларуси. Которая могла быть опорой антифашистских восстаний, - добавил историк.

Лагерь развернули на базе имения помещика Томаша Салевича. Когда-то усадьба была образцово-показательной - хозяйственные постройки в хорошем состоянии. В 1942-м территория стала последним пристанищем для тысяч человек.

- Была построена двухэтажная тюрьма, ее руины сохранились до наших времен. И вот на этой базе разместили лагерь, - рассказал Сергей Александрович. - Все узники не могли разместиться в строениях, где-то до половины находились под открытым небом. Лагерь мог принять одновременно 10 тысяч человек. Де-юре концентрационным лагерем его назвать нельзя. Потому что в понятии фашистской Германии концлагерь - это тот, который подчинялся Главному административно-хозяйственному управлению СС. С юридической точки зрения, как бы это кощунственно ни звучало, это не концентрационный лагерь. Лагерь Колдычево подчинялся Главному управлению имперской безопасности. Но по факту это был самый настоящий концлагерь.

Особенно активно давал показания комендант охраны лагеря Николай Калько. Его голос не дрожал. О случившемся полицай говорил спокойно и уверенно.

Николай Калько родился в 1914 году. Окончил семь классов. До начала Великой Отечественной войны нигде не работал, помогал родителям по хозяйству. Отец в царское время служил в жандармерии. В 1941 году Калько начал трудиться на железной дороге. На допросах настойчиво называл себя белорусом.

- В материалах содержится информация о том, что он избивал рабочих. Таким образом он старался выслужиться перед оккупантами. Он проявлял рвение в уничтожении еврейского населения в Клецке, участвовал в процессе захоронения: рытье канав, ям, - утверждает директор Научно-практического центра проблем укрепления законности и правопорядка Генеральной прокуратуры Беларуси Игорь Мороз.

Калько добровольно пошел служить в коллаборационистское формирование - военизированное соединение Белорусской народной самопомощи. Его создали Франц Кушель и Иван Ермаченко.

- Формально это было объединение, которое провозглашало, что будет оказывать помощь белорусам, пострадавшим от войны. Но фактически БНС во главе с Ермаченко превратилось в орудие немцев, которое использовали для сбора налогов, ведения пропаганды, агитации, - объяснил кандидат исторических наук, декан факультета журналистики БГУ Алексей Беляев. - Затем БНС использовалось для агитации и вывоза населения на каторжные работы в Германию. В том числе белорусские коллаборационисты вынашивали идею о необходимости создания некоего белорусского войска, то есть собственных вооруженных сил.

На СД, Пилсудского и даже на НКВД. На кого на самом деле работал Франц Кушель?

- Один из главных мотивов поступления на службу в коллаборационистские вооруженные формирования - это грабеж, - добавил Игорь Мороз. - Человеку полагалось оружие, и им можно было воспользоваться для того, чтобы что-то отобрать у местного населения. Этим, собственно, и занимались полицаи. То есть оружие - это власть, люди стремились к власти для того, чтобы нажиться.

Оккупанты оценили склонность Николая Калько к насилию и то, что лишних вопросов он не задавал.

- Его направили на учебу в Минск, в течение пяти-шести месяцев он проходил подготовку в офицерской школе. Затем получил офицерское звание лейтенанта, возглавил взвод, а позже роту в 13-м Белорусском полицейском батальоне при СД, - рассказал Игорь Мороз. - Калько с первого дня в Барановичском СД начал выполнять карательные функции. И первым выполненным приказом был расстрел женщины. Во время обучения на офицерских курсах их обрабатывали профессиональные пропагандисты, которые транслировали национальную белорусскую идею, на этом воспитывали. Кроме того, предусматривалось общение между военнослужащими и командирами на белорусском языке. Для этого некоторые команды перевели. Отношение военнослужащих к такой националистической подаче информации было, мягко говоря, прохладное. В показаниях даже фигурирует, что военнослужащие смеялись, так как команды звучали нелепо - были калькой с немецкого устава, переведенной на белорусский язык. Для белорусов такие слова звучали смешно.

Калько, Синкевич, Кухта и Королевич до Великой Отечественной жили в Западной Беларуси. Регион специфический: резкие политические качели ломали судьбы обычных людей. Многие просто не понимали, что происходит. Немецким оккупантам это было выгодно - чем больше недовольных обстоятельствами, тем лучше. Удобно это было и для коллаборантов: вербовать из негодующей толпы будущих солдат проще.

В 1942 году Николай Калько прибыл в лагерь в Колдычево. Даже матерого преступника увиденное шокировало. Он просил Франца Кушеля отправить его служить в другое место. Но тот, сославшись на порядки военного времени, отказал. Позже Калько втянулся в "работу" и даже получил награду от Кушеля - Муаровую ленту, немецкий аналог наградных планок. И все это - за успехи, проявленные в ходе ликвидации "врагов Рейха", то есть простых белорусов.

В Колдычевском лагере убито и замучено около 22 тысяч человек. Позже на суде Калько назвал это место ямой смерти.

- Концлагерь в первую очередь определялся как рабочий, во вторую - как лагерь уничтожения. Поэтому условия были самые жуткие, на уровне всех знаменитых лагерей, которые мы знаем - Майданек, Освенцим, - уточнил Сергей Александрович. - В бараках - трех-, четырехэтажные дощатые нары. Бараки были женские и мужские. В основном в бараки переводили только в зимнее время, и то только для того, чтобы сохранить рабочую силу. За малейшее нарушение лагерного режима следовало наказание вплоть до расстрела и повешения. Колдычево - это не только белорусская боль, это отчасти и наша беда. По той простой причине, что охранялся лагерь ротой 13-го Белорусского полицейского батальона. И немцев этнических там было совсем немного.

Полицейские 13-го батальона не просто охраняли пленных. Каждый день они изобретали все новые и новые пытки. Для этого в лагере оборудовали пыточную.

- Извращенный, наверное, мозг этих людей придумывал все что угодно по отношению к бесправным пленным, - поморщился историк. - Как правило, их избивали. Чем угодно и как угодно: руками, ногами, палками. Неоднократно фиксируются случаи забитых до смерти. А вот такие своеобразные пытки… Можно и в научно-популярных работах прочитать, и в научных статьях про известную "колдычевскую жабку": заключенных заставляли имитировать прыжки лягушек. И издевательства, которые хрестоматийно описаны в воспоминаниях тех людей, которым удалось пережить, - это все, как ни странно, издевательства белорусов над белорусами.

- Одна из свидетельниц приводила случай, когда во время одной из акций по уничтожению узников колдычевского концлагеря беременную женщину поставили возле рва и штык-ножом распороли живот. Сначала в яму упал плод, а затем женщина, - с отвращением добавил Игорь Мороз. - Крайняя жестокость, с которой они выполняли задачи, - особенность деятельности этого батальона.

Барановичский юрист и краевед Борис Шерман собрал много информации по поводу колдычевского лагеря. И написал об этом книгу.

- Он описывает жуткие вещи, от которых кровь стынет в жилах. Когда новорожденных детей ногами трамбовали в машину, а потом уже полуживых сжигали бензином. Когда трамбовали людей, буквально под пресс закатывали ногами, бревнами и тому подобным. Как живыми бросали в ямы расстрельные детей, а потом просто закапывали, - вспомнил Сергей Александрович.

13-й полицейский батальон отличался не только садизмом. Даже визуально это был особый отряд.

- Знаки различий были характерны для этого батальона. Военнослужащие носили шевроны с бело-красно-белым флажком. На головных уборах у них были изображения черепа и костей, то есть символика, характерная для СС, - описал Игорь Мороз. - В общем, явно просматривалась тесная связь этого подразделения со службой СС. Подразделение должно было, судя по всему, сформировать некий положительный образ не только белорусских коллаборационистов, но и службы СС.

- Использовали бело-красно-белый флаг в качестве своего батальонного флага. Тут напрямую сочеталась символика нацизма с бело-красно-белыми нашивками, которые отличали их как якобы белорусские войска, - резюмировал Алексей Беляев.

Кроме карательной функции, 13-й полицейский батальон занимался и пропагандой.

- Он позиционировался как националистический белорусский батальон. При этом очевидна его связь с организациями, которые были признаны затем Нюрнбергским трибуналом преступными. Их чествовали, проводили концерты, устраивали танцы специально для этого батальона. Вокруг него концентрировалась белорусская националистически настроенная молодежь, - рассказал Игорь Мороз. - Есть донесения, в которых прямо указывается на то, что белорусские эмигранты где-то недостаточно активно участвуют в мероприятиях, которые организуются националистическим коллаборационистским активом. То есть использовали возможные резервы из числа тех, кто уже к Беларуси не имел никакого отношения. Они проживали за рубежом и пошли на контакт с оккупационными властями. И их также использовали, чтобы сформировать новую культуру.

При этом сами немцы белорусских коллаборационистов ни во что ни ставили, унижали и нередко избивали.

- В глазах немцев все белорусы были "унтерменшами", недочеловеками. Ведь в состав батальона входили не только белорусы, были и немецкие унтер-офицеры. Они нередко конфликтовали с белорусскими офицерами, позволяли себе оскорблять и применять насилие в отношении последних. Отбирали паек. Командир этого батальона был немец Юнкер. Во время конфликтов он всегда отдавал предпочтение позиции немецких унтер-офицеров, - обрисовал положение Игорь Мороз. - Почему мы говорим о том, что символика коллаборационистов - это символ еще и унижения белорусской нации? На деле к белорусам отношение было как к людям третьего сорта, и это проявлялось во всем.

То ли из-за страха перед немецкими начальниками, то ли из-за любви к насилию и власти охранники колдычевского лагеря свирепствовали все сильнее.

- Как вспоминал поэт из Западной Беларуси, замначальника лагеря неоднократно ему говорил: "Мы уничтожим всех. Принцип такой, чтобы никаких следов наших злодеяний не осталось". Во-первых, действовали крематории, в конце 1942 года была построена печь. Правда, по каким-то причинам ее пришлось уничтожить. То ли она плохо работала, то ли не было "специалистов" по ее обслуживанию. Были попытки создать печи для уничтожения тел узников в 1944-м, но Красная армия наступала стремительно и не получилось. Работала и душегубка, - рассказал Сергей Александрович.

Выжить в этом лагере было настоящим чудом. Лишь немногом удалось спастись.

- Сведений очень мало, они очень противоречивы. В ночь на 1 января 1944 года якобы партизаны как-то смогли пробраться на территорию лагеря и открыть ворота двух бараков и общие ворота. Сбежали около 50 человек. За ними отправили погоню, около десятка поймали и тут же умертвили, - добавил историк. - Болотный Дьявол, или Болотный Сатана, как местные называли Кухто, командира взвода охраны, свирепствовал особо жутко. У него был нюх как у собаки на поиски сбежавших людей.

24 марта 1944 года сбежала большая группа узников-евреев. Это были ремесленники. Они смогли организовать дружину сопротивления, подготовили побег. Наиболее известным из них оказался Роман Фридман. После он стал партизаном и воевал в Налибокской пуще.

- Они все рассчитали, предусмотрели путь побега. Кстати, это было чем-то похоже на то, как бежала героиня Николь Кидман в "Бангкок Хилтон" - из одного места в другое, потом в третье. За ними отправили погоню, многих словили и буквально разорвали на куски. Но сам побег был, конечно, очень заметной акцией. Те, кто спасся и потом рассказывал, говорили, что все бежавшие - 91 человек - были распределены по номерам, кто за кем бежит. Тот узник, который спасся, был 56-м. Он должен был бежать за 55-м, пока они не покинули лагерь.

| Подготовлено по видео БЕЛТА, скриншоты видео.

Читайте также:

В нем было что-то волчье. Что вспоминали люди, которые видели Василия Мелешко

Что такое холокост на самом деле и почему он начался еще до войны? Рассказывает историк

Война глазами партизан. Какие сводки обязательно читали Жуков, Пономаренко и Цанава?