На фронтах Великой Отечественной войны сражались две тысячи женщин-снайперов

В Витебском областном музее Героя Советского Союза М.Ф. Шмырева среди оружейной коллекции мое внимание привлекла снайперская винтовка Токарева СВТ-40. Именно с такой минчанка Мария Морозова (в девичестве Иванушкина) освобождала Беларусь, Польшу, Чехословакию, пройдя фронтовыми дорогами неблизкий боевой путь от Орши до Праги.

На фронт - с именной снайперкой

На выпуск в Центральную женскую школу снайперской подготовки, которая находилась в Подмосковье, первый секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Михайлов приехал, чтобы лично вручить отличникам учебы именные винтовки. У Маши Иванушкиной, когда прозвучала ее фамилия, от волнения застучало сердечко. Девушка с гордостью приняла боевое оружие с выгравированной на металлической пластине надписью "От ЦК ВЛКСМ за отличную стрельбу". "Вот и познакомились с тобой, подруга, будем вместе бить немцев. Гляди, «Светка» (так между собой они называли снайперскую винтовку Токарева), не подведи", - мысленно, как живой, наказала.

В конце марта 1944 года Мария Иванушкина с 22 выпускницами школы прибыла под Оршу в 62-ю стрелковую дивизию. Командование встретило их прохладно, с заметным разочарованием: снайперов ждали, но мужчин. Комдив генерал Порфирий Бородкин, только вступивший в должность после ускоренного обучения в Военной академии имени К.Е. Ворошилова, решил проверить, на что способны солдаты в юбках. Дал час на подготовку к испытанию.

- За это время вы должны замаскироваться на местности и по моей команде открыть огонь. Все поняли задачу? - уточнил комдив.

- Так точно! - дружно и даже с каким-то азартом ответили девушки.

- Тогда действуйте!

1940 год. Мария Иванушкина

Экзамен сдавали на заболоченной местности, усеянной кочками. На самую большую из них, чтобы лучше видеть предстоящее действо, и решил перейти генерал. Был он среднего роста, грузного телосложения. Комдив внимательно наблюдал за ходом занятия, когда вдруг откуда-то снизу услышал тихий девичий голос:

- Ой, какой вы тяжелый, дядечка…

Все, кто видел эту сцену, не смогли сдержать смех, хотя и понимали, что скалить зубы над начальством себе дороже. Но больше других хохотал сам Бородкин.

- Вот это, я понимаю, маскировка - под ногами у комдива! - похвалил за находчивость и тут же извиняющимся тоном спросил вынырнувшую из-под земли снайпершу. - Девушка, вам не сильно больно?

После того как выпускницы пулями изрешетили фанерные мишени, генерал лично пожал каждой руку, навсегда изменив свое скептическое отношение.

"Вот это, я понимаю, маскировка - под ногами у комдива".

Окончательно же все сомнения в профпригодности женского пополнения развеяла боевая обстановка. Витебск и Оршу немцы объявили городами-крепостями, что и подтвердили неудачные наступления наших войск зимой 1943-1944 годов. Для накопления сил и резервов Западный фронт на полгода перешел к обороне. На переднем крае установилось относительное затишье. В природе оно обычно наступает перед грозой.

Факт

За годы войны Центральная женская школа снайперской подготовки направила на фронт 1061 снайпера и 407 инструкторов. Они уничтожили свыше 11 280 вражеских солдат и офицеров - фактически дивизию вермахта. Шесть женщин-снайперов стали Героями Советского Союза.

Первый немец

Вопреки распространенному мнению, снайпер - не одинокий волк, охотящийся сам по себе. Война показала, что вдвоем сподручней выполнять эту специфическую боевую работу. При обнаружении цели один вычисляет ее координаты, внося поправки на метеоусловия, второй уже ведет огонь на поражение. Через некоторое время они могут меняться ролями.

На свою первую "охоту" Иванушкина вышла с напарницей, тезкой и подругой Машей Козловой. Над землей по-прежнему нависали тяжелые серые тучи, из-за перепада температур клубился туман, что было им только на руку.

Затемно добрались до оврага, изготовились к выполнению задания, и едва рассвело, стали внимательно наблюдать за передним краем противника. Иванушкина в поисках потенциальной жертвы прильнула к прицелу. Козлова в бинокль осматривала местность, казавшуюся безлюдной, вымершей. Даже подумалось, что, может, немцы ночью оставили траншеи и ушли. Но нет, ветер периодически доносил обрывистые, чуть слышные голоса. В окопах притаился враг, живший по расписанию, мало отличавшемуся от нашего. Любой день начинается одинаково - с утреннего туалета, завтрака, который у пунктуальных фрицев наступал в одно и то же время. В оптический прицел Иванушкина вдруг увидела часть большого черного термоса, появившегося на бруствере. Что это - непростительная беспечность или хитрость, этакая приманка в расчете на то, что на нее клюнет русский снайпер и тем себя выдаст?
Минут через десять чьи-то руки отвинтили крышку термоса, разлили жидкость по чашкам: похоже, без кофе фрицы ничего не делают. Иванушкина пыталась поймать в перекрестие сетки прицела чью-то голову, но как только это вроде удавалось, потенциальная мишень расплывалась, становилась нечеткой, размазанной, а затем и вовсе исчезала из поля зрения. И так было несколько раз, что не на шутку разозлило девушку. "Так, успокойся и не нервничай", - она быстро взяла себя в руки.

Напарница тоже засуетилась, подталкивая локтем: мол, чего медлишь, стреляй. Иванушкину это немного рассердило. Легче всего суетливо нажать на спусковой крючок и промахнуться. Нет, выстрел снайпера должен быть максимально выверенным, в точку. Маша от нервного напряжения стала покусывать губы. Это оставшаяся с детства привычка, за которую мама ее, бывало, поругивала.

"Главное, «Светка», поймать свой момент".

К термосу снова потянулись вражеские руки. Его слегка наклонили, наливая кофе, и вернули в прежнее положение. Как тени, мелькают каски. В траншее появился офицер. Видимо, отдав какое-то распоряжение, он быстро исчез из поля зрения. Иванушкина обозвала себя растяпой, подумав, что упустила верную цель. Но неожиданно она снова вычислила его, курившим чуть в сторонке сигарету. "Вот он, шанс - не промахнись только, - не то попросила, не то приказала себе. Но, удивительное дело, рука плохо подчинялась и, даже нащупав спусковой крючок, снайпер все еще не решалась нажать на него. - Что за чертовщина?". Причиной стала не вовремя возникшая мысль о том, что перед ней не фанерная мишень, а живой человек, чей-то сын, муж, отец, и от осознания этого по телу пробежала холодная дрожь.

Из оцепенения вывел требовательный и волевой голос боевой напарницы: "Стреляй, Машка!" И она инстинктивно подчинилась ему, плавно, как учили, нажала на спусковой крючок. Сухо щелкнул выстрел, после которого офицер, нелепо взмахнув руками, свалился на дно траншеи. Скорее всего, он был убит, так как целилась Иванушкина в голову, которую только и видела.

Пока немцы разберутся, откуда прилетела смертельная пуля и вышлют разведгруппу или просто откроют минометно-пулеметный огонь, они, стремительно покинув укрывавший их овраг, будут в относительно безопасной лесополосе. Оттуда уже недалеко до своих позиций. Продуманный заранее план отхода полностью сработал.

Первой с удачной "охотой" ее поздравила младший сержант Галина Ларина, командир снайперского взвода.

- Вот ты и открыла личный счет, - сказала и дружески приобняла за плечи.

- Галка, я же человека убила… Господи прости, - с тихим покаянием и чувством вины вымолвила Маша.

- Что ты такое говоришь?! - удивилась Ларина. - Ты еще панихиду по фашисту закажи. Они же изверги, нелюди, пришли на нашу землю убивать, насиловать да в огне сжигать нас. Вспомни Хатынь, другие разрушенные дотла села и города.

Последние слова словно из-под наркоза вернули Машу к действительности. Да, конечно, никакой это не грех, а справедливое возмездие. Пусть Бог видит это и помогает ей в священной войне с ненавистными оккупантами.

С боями - по белорусской земле

Несмотря на отчаянное сопротивление врага, в ночь с 30 июня на 1 июля 1944 года, форсировав Березину, войска 3-го Белорусского фронта вошли в Борисов. Вечером в их честь Москва салютовала двадцатью артиллерийскими залпами из 224 орудий. За мужество и героизм, проявленные в боях, 13 частей и соединений получили почетное наименование "Борисовские". В их числе была и 62-я стрелковая дивизия.

Ее части прошли освобожденную от немцев столицу советской Белоруссии по южной окраине ночью, сосредоточившись у сел Лошица, Новый Двор и Михановичи. Здесь еще оказывали очаговое сопротивление остатки немецких подразделений. Шестого июля была смертельно ранена командир снайперского взвода Галина Ларина. Откуда прилетела смерть, в виде пули или осколка, в суматохе внезапно начавшегося боя никто не понял. Мгновение - и нет человека. Девчонки долго не могли поверить в гибель их в меру строгого, но справедливого "комода", доброй и отзывчивой на чужую боль Галки. На ее могиле на деревенском погосте Лошицы снайперы поклялись отомстить фашистам за смерть своего командира и боевой подруги.

А их путь пролегал дальше, на запад, куда после сокрушительного поражения под Минском отступали уцелевшие, основательно потрепанные в боях немецкие части. Они не могли сдержать стремительное наступление наших четырех фронтов и пытались организовать хотя бы очаговую оборону вокруг городов и крупных рек. Но все было бесполезно. Солдаты и офицеры 62-й стрелковой за две жаркие июльские недели прошли с боями около 250 километров - от Минска почти до Гродно. Девушки-снайперы шли в общем строю, им было еще тяжелее, чем обычным пехотинцам, но никто не роптал. Во-первых, это ничего бы не изменило, во-вторых, каждая из них гордилась и дорожила почетным званием снайпера, потому боялась показаться слабой, неуверенной.

12 августа 1944 года дивизия удостоилась ордена Красного Знамени. Так были отмечены доблесть и мужество солдат и офицеров, проявленные при прорыве обороны немцев на реке Неман.

Лежачая работа

На нейтральной полосе, почти посредине между нашими и немецкими траншеями, стоял подбитый танк Т-34. Его экипаж, к счастью, остался жив и в суматохе боя сумел пробраться к своим. На беспомощно застывшую в поле небоеспособную машину немцы, как, впрочем, и наши, уже не обращали никакого внимания. И Маша смекнула, что это отличная позиция для нее, снайпера.

В предрассветных сумерках девушка ползком добралась до "тридцатьчетверки", разместилась под стальной громадиной, сделав в земле небольшое углубление, откуда открывался хороший обзор немецких позиций. От врага ее отделяло метров триста, не больше, расстояние, позволявшее сделать несколько метких выстрелов. Жаль, что потом столь выигрышную позицию придется спешно покинуть, так как немцы наверняка ее засекут и подвергнут массированному огню, от которого не защитит даже броня Т-34. Но прежде она успеет отправить на тот свет двух-трех фрицев. Лишь бы ничто не помешало осуществить задуманное.

"Лежачая у вас, снайперов, работа".

Просунув ствол между вторым и третьим катком и устроившись поудобнее, Маша терпеливо ждала своего часа. Под танком она чувствовала себя в относительной безопасности. Верилось, что сегодня ей обязательно повезет. "Лежачая у вас, снайперов, работа", - вспомнились полушутливые слова командира полка, сказанные как-то на общем построении. А оно в основном так и есть. Но тот, кто думает, что почти неподвижно лежать в холод на сырой земле легко, мягко говоря, сильно заблуждается. Тело уже через пару часов начинает протестовать: затекают ноги, руки, которые хочется свободно вытянуть, расслабить, без движения постепенно спазмируются мышцы плеч и спины. Хочется подняться и пройтись. Но это несбыточные мечты на передовой, если, конечно, не надоело жить.
Вскоре Маша заметила оживление во вражеских окопах. "Война войной, а обед по расписанию. Интересно, что у них там сегодня в меню. Впрочем, не важно. Главное, «Светка», поймать свой момент", - обратилась она мысленно к боевой подруге - винтовке.

Долговязый фельдфебель, видимо, отвечавший за раздачу пищи, словно забыл, что может схлопотать русскую пулю: на несколько секунд, почти не пригибаясь, вышел из траншеи за принесенным обедом. В эту секунду его и настигла смерть. Мария увидела в прицел, что не промахнулась.

По инструкции ей полагалось тут же сменить позицию: с одного места дважды стрелять рискованно, запросто можно получить "ответку". Но сегодня особый случай, она под защитой танка, пусть и подбитого. Решила час-другой выждать в надежде, что еще удастся кого-то подкараулить. Под вечер ее терпение было вознаграждено. Маше удалось застрелить еще одного Ганса (так она называла всех немцев), зачем-то неосторожно высунувшегося из-за бруствера. И почти сразу услышала, как совсем близко цокнула об каток пуля, явно ей предназначавшаяся. Сомнений не было: стрелял снайпер. Первая мысль - немедленно уползать отсюда, пока немцы еще не навели свои орудия. На спасительный отход у нее есть минута, максимум две.

Закинув винтовку за плечи, Мария изо всех сил заработала руками и ногами, извиваясь ужом, стремилась как можно быстрее уползти подальше от танка. До наших окопов оставалась еще сотня метров, когда она услышала позади себя разрывы немецких снарядов. Немцы били по мертвому Т-34, словно мстя ему. Как же они удивились бы, узнав, что их казавшуюся непобедимой армию на двух солдат уменьшила двадцатилетняя девушка, которую из-за маленького роста легко можно было принять за подростка.

За ту удачную "охоту", мужество и героизм ефрейтора Марию Иванушкину 26 сентября 1944 года наградили медалью "За отвагу".

Подарок судьбы

Тринадцатого января 1945 года вновь повалил густой снег, не на шутку разгулялась метель. Но испортившаяся погода никак не могла повлиять на решение Ставки. От Балтики до Карпат все фронты переходили в наступление - началась Восточно-Прусская стратегическая операция Красной армии.

В ночном бою за город Летцен Мария Иванушкина получила контузию от разорвавшегося неподалеку вражеского снаряда. Взрывная волна в мгновение ока сбила ее с ног, после чего девушка уже ничего не слышала и не видела, кроме размытого большого пятна. В медсанбате, куда ее срочно доставили, зрение, к счастью, восстановилось. Хотя, глянув в зеркало, Маша ужаснулась обилию серо-пепельных точек на лице - как пояснил врач, они возникли от лопнувших мелких кровеносных сосудов. "Вам, милая, еще повезло, легко отделались, - успокоил ее коренастый, уже в возрасте хирург и после паузы добавил: - Считайте это подарком судьбы на Старый Новый год".

Через неделю Иванушкину выписали из медсанбата. Ее полк уже ушел вперед, вместе с другими частями прорвав немецкие оборонительные укрепления на Мазурских озерах, считавшиеся неприступными еще со времен Первой мировой войны. Пришлось догонять своих и хорошо, что не одной, а вместе с заместителем начальника штаба полка по строевой части капитаном Иваном Морозовым, также находившимся на излечении после ранения.

"Всерьез прихватил нашу Машу «Мороз», коль так зачастил".

Они хоть и однополчане, но раньше по службе никак не пересекались. И надо же, встретились в медсанбате. Офицер даже сыронизировал по этому поводу: мол, надо было ранение и контузию получить, чтобы нам познакомиться. "С чувством юмора, вежливый, на «вы» обращается", - мысленно отметила Маша. Это первое, что в Морозове ей понравилось. Не то что некоторые, даже в меньшем звании - бестактно тыкают, матерятся как сапожники, никого не стесняясь. Поначалу ей, как и остальным девчонкам, крепкие мужские выражения резали слух, они пытались "воспитывать" хамов в погонах, да толку почти никакого. Со временем привыкли и старались не замечать грубость, списывая ее на нервную напряженность, суровую военную обстановку.

- А вы откуда будете, товарищ капитан? - поинтересовалась Мария, когда они вместе шагали в сторону ушедшего вперед фронта.

- Есть на Могилевщине небольшая красивая деревушка Ржавец. Вот там я тридцать лет назад родился. Эх, как хотелось бы снова хоть денек дома побыть…

Иван да Марья

На общем построении полка, выведенного в резерв для краткосрочного отдыха и пополнения личным составом и боеприпасами, ефрейтору Иванушкиной вручили орден Славы 3-й степени. К тому времени она увеличила личный счет еще на 16 фрицев. Получив высокую государственную награду из рук командира части, Мария с трудом верила, что все происходящее не сон.

Кроме девчонок, щебетавших вокруг нее, сразу после построения подошел и тепло поздравил Марию с престижным орденом капитан Морозов. Светился от радости, будто его самого наградили.

То, что заместитель начальника штаба полка закрутил любовь со снайпершей Машей, многие в полку догадывались, такое не скроешь, как ни старайся.

- Видать, всерьез прихватил нашу Машу "Мороз", коль так зачастил, - подшучивали подруги. Мария только улыбалась в ответ. Душу не обманешь - и без слов видно: нравился ей этот высокий худощавый капитан. От его магнетической, лучезарной улыбки, казалось, светлее становилось вокруг. А как заразительно, по-доброму смеется Ваня (на людях же Иван Иванович или товарищ капитан), услышав удачную шутку или остроумный анекдот! Рядом с ним Маша чувствовала себя под надежной защитой, даже о войне на время забывала.

Иван занимал почти все ее мысли: как он там, все ли у него в порядке? Не случилось ли что-нибудь, не ранен ли ее любимый человек? И вздыхала с облегчением, чуть не плача от радости, увидев его целого и невредимого.

Под Прагой за несколько дней до Победы капитан Морозов подарил ей серебряное колечко (где только достал?) и произнес слова, которые она помнила всю жизнь: "Если останемся живы, сразу после войны поженимся. Согласна быть моей женой?".

В ответ Мария лишь страстно поцеловала Ивана. И надо же такому случиться: именно в этот момент по немецким позициям открыли огонь знаменитые реактивные установки - "Катюши". "Машутка, это салют в честь нашей любви!" - прокричал ей на ухо счастливый парень.

…Мария Ивановна, взволнованная воспоминаниями, неспешно прошлась по комнате, затем достала из шкафа семейный альбом. В самом его начале - старые, пожелтевшие от времени черно-белые фотографии, но они и самые дорогие, будто возвращающие в опаленную войной молодость. "Это же настоящая машина времени, которую никак не могут изобрести ученые - черно-белые карточки!" - сказала она и перевела взгляд на фото с худенькой, небольшого росточка, с копной темных волос, непослушно выбивающихся из-под пилотки, девчушкой в военной форме и кирзовых сапогах. Это она - на войне… Процитировала свою любимую поэтессу-фронтовичку Юлию Друнину:

До сих пор не совсем понимаю,
Как же я, и худа, и мала,
Сквозь пожары к победному Маю,
В кирзачах стопудовых дошла.

А вот они с Ваней, совсем молодые, на Красной площади. Она, как и обещала, показала будущему мужу Москву, памятные еще с довоенной поры места - Ленинские горы, откуда, как на ладони, виден центр города, Старый Арбат, по которому с удовольствием прогулялись, свой любимый Измайловский парк культуры и отдыха имени Сталина.

Скромную свадьбу сыграли осенью победного года в стареньком родительском доме в Измайлово, позвав ближайших родственников и соседей.

Уже мужем и женой на недельку приехали погостить на Могилевщину, в деревню Ржавец, к Ваниной маме и его родне.

Фото с крохой-первенцем. Здесь муж в звании майора, только стал преподавателем Минского суворовского военного училища, открывшегося осенью 1953-го. Он души не чаял в мальчишках, мечтавших стать офицерами, и как мог, до самого увольнения в запас старался заменить им отцов, убитых войной.

Минчанки Марии Ивановны Морозовой уже больше десяти лет нет с нами. Но жива память об этой отважной женщине и славном фронтовом поколении, восемь десятилетий назад изгнавших ненавистных оккупантов с нашей земли, чтобы Беларусь была независимой, мирной и процветающей страной.

Проект создан за счет средств целевого сбора на производство национального контента.

| Григорий СОЛОНЕЦ, член Союза писателей Беларуси. Фото из архива БЕЛТА и открытых источников.

4 миллиона человек с обеих сторон: битва за Днепр глазами историков

Один уничтожил более двухсот врагов и четыре танка. Подвиг старлея Григория Чекменёва

"Женский спецназ" и "баба Лелька". Рассказываем про женщин, которые сражались в 40-е