У Беларуси есть уникальный шанс войти в клуб технологических лидеров планеты

Понятие "экономика знаний" в последнее время становится все более востребованным, причем не только в кругах теоретиков, но и практиков. Если еще несколько лет назад о необходимости идти по пути ее построения говорили, образно выражаясь, полушепотом, то сейчас передовая общественность вполне громогласно заявляет об этом как о единственно возможном варианте, которому гарантирован успех. Насколько Беларусь близка к построению экономики знаний, и что нужно сделать для максимально быстрого и безболезненного перехода на новый уклад? Эти и другие вопросы корреспондент БЕЛТА задала начальнику управления экономики инновационной деятельности Министерства экономики Дмитрию Крупскому.

- Дмитрий Марьянович, сейчас как никогда много говорят о переходе от индустриальной к постиндустриальной стадии развития общества, о необходимости движения по пути развития экономики знаний. Как бы вы могли охарактеризовать процессы, происходящие в мировой экономике?

- Действительно, планетарная цивилизация сейчас на пути глобального перехода от индустриальной к постиндустриальной стадии развития. Это началось примерно в 1980-х годах и продлится, по различным экспертным оценкам, до 2070-х. Фактически переход будет захватывать период доминирования двух технологических укладов - пятого и шестого. Пятый уже на закате, к 2020 году его господство в мировой экономике закончится. И придет шестой техноуклад.

Надо отметить, что процесс перехода от индустриальной к постиндустриальной цивилизации идет крайне неравномерно и довольно мучительно, поскольку предполагает как формирование соответствующей технологической базы мировой экономики, так и модернизацию существующих и появление новых социальных институтов, наиболее адекватных вызовам времени.

- Что имеется в виду?

- Любая технология только тогда востребована экономикой и обществом, когда под этот процесс складывается определенная институциональная среда. Можно взять пример из истории: до отмены крепостного права, в результате чего появилось достаточное количество лично свободных граждан, о развитии фабрично-заводской промышленности даже речи не могло идти. Или более близкий к нашей действительности пример: никакие сетевые сообщества невозможны при отсутствии института гражданского общества. Т.е. всегда традиции и менталитет населения, который господствуют в данном социуме, определяют возможность внедрения и распространения той или иной технологии. Если общество закрыто и не ориентировано на коммуникацию, то, очевидно, информационно-коммуникационные технологии будут распространяться медленнее, нежели там, где созданы более благоприятные условия. Это вполне просматриваемая корреляция.

- Что лежит в основе постиндустриальной цивилизации?

- Материальной основой постиндустриальной цивилизации выступает экономика знаний. Эксперты Всемирного банка определяют ее как экономику, которая создает, распространяет и использует новые знания для собственного роста и повышения конкурентоспособности. Необходимыми условиями и предпосылками для формирования экономики знаний выступают свободный доступ к образованию и информации, развитие гражданского общества и прав на интеллектуальную собственность. Все эти предпосылки воплощаются через вполне конкретные социальные институты. Если, например, в стране не принято законодательство, которое регламентирует порядок защиты и охраны прав на объекты интеллектуальной собственности, значит, нет оснований полагать, что здесь получат массовое развитие изобретательство и научно-техническая деятельность, сформируется рынок научно-технической и инновационной продукции.

- Какова структура экономики знаний?

- Формирующуюся сегодня экономику знаний можно представить в виде системы, которая включает следующие элементы: креативный класс, национальную инновационную систему, краундфандинговые платформы, технологии сетевых коммуникаций, промышленность на основе информационно-коммуникационных технологий и робототехники.

Если говорить подробнее, то предполагается, что креативный класс будет создавать и распространять инновации. Это изобретатели и разработчики научно-технической продукции, конструкторы и технологи, дизайнеры и программисты, инновационные предприниматели. Они создают новые знания и обеспечивают их коммерциализацию.

Национальная инновационная система призвана обеспечивать благоприятную институциональную среду. В нее входят государственные органы, которые формируют нормативную базу в области научной, научно-технической и инновационной деятельности, сектор науки и образования, сектор инновационного предпринимательства, включая высокотехнологичный сектор экономики, инфраструктура рынка научно-технической и инновационной продукции. Это тот каркас, без наличия которого невозможно обеспечить инновационное развитие страны в принципе.

Краундфандинговые платформы призваны обеспечивать сетевое взаимодействие между сообществом потребителей и производителями, причем без посредников. И это принципиально важный элемент экономики знаний, который сейчас только формируется. Эксперты считают, что за краундфандинговыми платформами будущее, потому что они фактически вытеснят все посреднические структуры и обеспечат индивидуализацию производства и потребления, резко сократят путь любого новшества от стадии разработки к серийному производству под заказ.

Технологии сетевых коммуникаций - еще один самостоятельный элемент. Именно они обеспечивают взаимодействие участников сетевых сообществ между собой и другими сетевыми сообществами. Их разработка имеет междисциплинарный характер и ведется на стыке таких областей знаний, как психология и социология, маркетинг и реклама, PR, теория игр и системный анализ, ИКТ. Если говорить образно, то, на мой взгляд, имеются достаточные основания для тезиса: "Кто будет владеть технологиями сетевых коммуникаций, тот будет управлять миром". Уже сегодня технологии эмоционального маркетинга оказывают значительное влияние на потребительские предпочтения людей. Если этот тезис развить дальше, технологии сетевых коммуникаций в будущем станут в существенной степени пересекаться с технологиями информационно-психологической войны, ибо в обоих случаях речь идет о воздействии на сознание и подсознание как отдельной целевой аудитории, так и социума в целом.

Что касается промышленности на основе информационно-коммуникационных технологий и робототехники, то здесь мы говорим об использовании концепции ключевых компетенций и концепции "Интернет вещей". Если кратко, то суть концепции ключевых компетенций сводится к тому, что каждый субъект хозяйствования должен концентрироваться на производстве того товара, работы, услуги, которые он умеет делать лучше, нежели большинство его конкурентов. В организационном плане это предусматривает проведение реструктуризации бизнеса, выделение на аутсорсинг непрофильных функций и активов, использование технологий электронного документооборота (CALS-технологий), интеграцию науки, образования и производства на основе кластерной модели развития. Концепция "Интернет вещей" предполагает разработку технологических стандартов и регламентов, позволяющих посредством использования технических средств обеспечивать мониторинг, регулирование и контроль в режиме реального времени основных этапов производственного цикла. Практическая реализация данной концепции нашла применение в известной инициативе правительства ФРГ "Индустрия 4.0", в рамках которой обеспечивается разработка и внедрение новых технологических стандартов, разработка целой серии сенсоров, программного обеспечения, которые позволяют управлять в режиме реального времени различными технологическими процессами.

Как результат использования указанных концепций промышленность меняет свою организационную структуру и переходит на новую технологическую базу, что значительно повышает ее гибкость, оперативность и восприимчивость к организации индивидуализированного производства, о чем мы говорили выше. Более того, по мере смены технологических укладов уже в ближайшие 10-15 лет на наших глазах появятся совершенно новые отрасли промышленности, использующие указанные формы своей организации.

В целом можно сказать, что степень продвинутости понимания того, что такое экономика знаний, достаточно хорошо отработана в мировом экспертном сообществе. Другое дело, что многое из того, что реализовано в странах - лидерах технологического развития, у нас только-только начинает разворачиваться.

- Какие страны являются лидерами в этом процессе?

- Основной лидер - это США. 90% новшеств, которые потом становятся массовыми товарами, создается именно в этой стране. И это проза жизни. Ни одно государства пока не может угнаться за США в технологической гонке. Когда-то это делал СССР, сохранялся некий паритет в отношении производства продукции военно-технического и двойного значения, но теперь только США. Правда, по отдельным направлениям устойчивые позиции имеет Япония, страны Западной Европы, прежде всего Германия и Великобритания.

- Как оцениваете потенциал Беларуси по формированию экономики знаний?

- Сегодня в Беларуси присутствуют все предпосылки для ее создания, равно как и все необходимые ключевые элементы. Вместе с тем и образовательный, и научно-технический, и инновационный потенциал требует роста и развития. Речь должна идти о быстром по обычным меркам перерастании количества в качество с выходом на более высокий уровень развития национальной экономики. Как показывает опыт стран, которые являются технологическими лидерами, движение на пути к экономике знаний шло и идет в рамках реализации масштабных мегапроектов. В США, например, это Национальная нанотехнологическая инициатива президента Билла Клинтона или Национальная инициатива по развитию технологий в обрабатывающей промышленности президента Барака Обамы. Или инициатива по созданию "Индустрии 4.0" в ФРГ.

- В нашей стране аналогичные по масштабам проекты могут быть реализованы?

- На мой взгляд как эксперта, в Беларуси возможность реализации накопленного потенциала по формированию экономики знаний может быть реализована в рамках программы новой индустриализации. Ее суть состоит в синхронном и скоординированном движении по двум стратегическим направлениям: модернизация традиционных отраслей промышленности посредством внедрения новых для нашей страны форм и способов организации производства на новой технологической базе. Говоря проще, это проведение реструктуризации госсектора, выделение на аутсорсинг непрофильных функций и активов, использование технологий электронного документооборота (CALS-технологий), внедрение кластерной модели развития с широким вовлечением в этот процесс частного бизнеса; концентрация организационных, интеллектуальных и финансовых ресурсов на форсированном создании новых отраслей высокотехнологичного сектора.

Надо понимать, что в ближайшие 5-7 лет сохранится открытым окно технологических возможностей, связанных с переходом мировой экономики на шестой технологический уклад. Сегодня экспертами выделяется три набора технологий, которые могут стать технологической базой шестого техноуклада: NBIC-технологии (нано-, био-, информационные и когнитивные технологии), МАНБРИК-технологии (медицинские, аддитивные, нано- и биотехнологии, робототехника, информационные и когнитивные технологии) и GRAIN-технологии (геномика, робототехника, искусственный интеллект и нанотехнологии).

Какой из этих наборов станет определяющим, зависит как от инновационной активности компаний - создателей новой продукции, так и от страны, которая сумеет обеспечить быстрое освоение новых технологий. Те государства, которые добьются лидерства на гребне новой технологической волны, и снимут сливки в виде инновационной ренты, которую будут платить все остальные за свою неповоротливость.

Так что сейчас у Беларуси объективно существует уникальный шанс для рывка в узкий клуб технологических лидеров планеты. Такой шанс появляется один раз в 40-60 лет, и те страны, кто им воспользовался, у всех на слуху, о них говорят как о творцах экономического чуда. На предыдущем витке технологии пятого техноуклада сумели оперативно освоить, например, Южная Корея и Сингапур, все мы знаем их как азиатских экономических драконов. В общем, есть чему поучиться.

В любом варианте у нашей страны существует серьезный задел для формирования новых отраслей высокотехнологичного сектора на собственной технологической базе. Поэтому проект новой индустриализации как инструмент формирования экономики знаний имеет достаточно серьезный потенциал.

- Какие предпосылки вы видите в нашей стране для реализации такого мегапроекта?

- Во-первых, это наличие Парка высоких технологий, который объединяет более 150 резидентов и свыше 25 тыс. IT-специалистов.

Во-вторых, достаточно развитый сектор фармацевтики, био- и нанотехнологий, в котором занято около 50 организаций, где трудятся порядка 10-12 тыс. человек.

В-третьих, в 2019 году будет введен в строй первый энергоблок Белорусской атомной электростанции, что позволит иметь достаточное количество электроэнергии, без которой немыслима автоматизация и роботизация производства. Подчеркну: энерговооруженность играет ключевую роль в построении экономики знаний.

В-четвертых, завершается строительство инфраструктуры первоочередного освоения Китайско-белорусского индустриального парка "Великий камень", что создает основу для размещения там достаточно большого количества производственных объектов.

В-пятых, у нас получило развитие стартап-движение, которое служит резервом для сектора малого инновационного предпринимательства. В 2016 году ожидается, что количество участников стартап-мероприятий составит 18 тыс. человек против 15,2 тыс. в 2015-м и 4,2 тыс. в 2013-м.

В-шестых, планируется реализация программы грантовой поддержки со Всемирным банком в размере $18,6 млн в 2017-2020 годах, а также двух-трех проектов международной технической помощи в области молодежного инновационного предпринимательства, венчурной деятельности, бизнес-образования на сумму до $7 млн. И за счет грантовой поддержки, и за счет проведения инфраструктурных мероприятий мы подпитаем малое инновационное предпринимательство деньгами. Это и есть та ресурсная база, которая позволит обучить людей, чтобы они умели коммерциализировать свои научно-технические разработки.

В-седьмых, у нас дан старт кластеризации экономики. Уже есть три группы субъектов хозяйствования, объединяющих более 20 юридических лиц, выразивших намерение сформировать кластеры в области фармацевтики, приборостроения, энергосбережений. Пока это лишь первые ласточки, но по мере популяризации в деловом сообществе кластерной модели развития она станет основой для реструктуризации промышленности. В рамках концепции ключевых компетенций предполагается, что каждая компания будет делать то, что умеет делать лучше всего. Кластер позволяет концентрироваться на тех компетенциях, которые являются ключевыми. Чем больше у нас будет в стране кластеров, тем более специализированными будут организации - участники этих кластеров, тем более активно мы сможем использовать преимущества разделения труда. Причем как на национальном уровне, так и международном.

- На кого будет рассчитана грантовая поддержка Всемирного банка?

- Предполагается, что гранты будут предоставлены примерно 600 малым инновационным фирмам. В настоящее время сектор малого инновационного предпринимательства, исключая IT, составляет чуть более 120 субъектов. Это крайне мало, там занято всего лишь 3,5 тыс. человек. Для сравнения: всего в Беларуси 111 тыс. субъектов малого предпринимательства. Поэтому если получат финансирование 600 компаний, это будет очень хорошо. Пусть даже не все из них вырастут в средние предприятия.

- Какими будут ближайшие шаги в направлении формирования в Беларуси экономики знаний?

- Сейчас необходимо синхронизировать и скоординировать работу по указанным направлениям и структурировать ее в соответствии с одним программным документом. В этой связи предполагается актуализация Национальной стратегии устойчивого социально-экономического развития Республики Беларусь до 2035 года, в рамках которой, на мой взгляд, можно сформулировать стратегический замысел по формированию экономики знаний, включая подходы по реализации программы новой индустриализации.

- Сколько по времени может занять подготовка документа?

- Как показывает практика, от 9 до 15 месяцев.

- Насколько можно судить из всего вышеизложенного, краеугольным камнем экономики знаний являются идеи, которые потом должны перейти в коммерческую плоскость. И есть расхожее мнение, что в Беларуси как раз идей-то и не хватает...

- Все познается в сравнении. Если сравнивать нас с примерно схожей по научно-техническому потенциалу страной, то это неверно. Но верно другое: у нас дефицит коммерчески перспективных идей. Но такая ситуация в любой стране мира. Т.е. речь не идет об идеях вообще, а о том, что может быть коммерциализировано. И здесь в Беларуси есть проблемы, но их не больше и не меньше, чем у любой страны, которая вступила на индустриальный путь развития.

- А какое место в программе новой индустриализации может быть отведено крупным предприятиям, нашим промышленным гигантам?

- Они будут, но будут другими. Та модель универсального завода, которая у нас сложилась и характерна для всей индустриальной экономики, безвозвратно ушла в странах - лидерах технологического развития уже к 1990-м годам. Потому что технологии электронного документооборота (CALS-технологии) позволяют оптимизировать затраты за счет специализации. Универсальный завод предполагает наличие основного производства и множества вспомогательных, инфраструктурных, но это нерационально.

Мы обязательно должны сохранить наши гиганты. У них будет тот же бренд, но иная структура. Например, МАЗ. Там после реструктуризации может остаться два подразделения: конструкторско-технологическое бюро и машиносборочное производство. Все другие производства, которые играют вспомогательную роль, уйдут в свободное плавание в качестве самостоятельных субъектов хозяйствовании. Причем они смогут работать как на МАЗ, так и на другие компании.

- Все сказанное впечатляет. Но что нужно на первых порах хотя бы для того, чтобы начать поступательное движение к реализации?

- Для начала необходимо осознать необходимость самой разработки программы новой индустриализации как безальтернативной дорожной карты поступательного развития отечественной промышленности. Пока такого понимания нет. И это сильно тормозит процесс структурной перестройки экономики в целом, поскольку трудности промышленного сектора воспринимаются как временные, вызванные внешними обстоятельствами, а отнюдь не исчерпанием нынешних форм и способов организации управления производством.

Мир идет по пути специализации. Концепция ключевых компетенций завладела умами и сердцами всех, потому что это здраво и разумно: каждый должен заниматься тем, что он умеет лучше других. По мере того как станет очевидным, что даже самая крупная промышленная компания уже не сможет тащить за собой бремя инфраструктурных и вспомогательных производств, она будет вынуждена либо обанкротиться, либо реструктуризоваться. Можно процесс затягивать, но он неизбежен. Подобно тому, как кластеры стали ключевым организационным инструментом повышения конкурентоспособности в странах Западной Европы. Россия на эти рельсы переходит, так и мы вынуждены будем идти по пути реструктуризации, аутсорсинга непрофильных активов и функций. Это та форма организации бизнеса, которая на сегодня наиболее эффективна. Другое дело, что наше мышление устроено таким образом, что всегда есть ловушки и рамки, которые ограничивают восприятие нового. Но стоит расширить рамки, как становится очевидным необходимость трансформации, чтобы не остаться за бортом магистрального пути мировой экономики. Требуется воля и решительность.

В завершение нашего разговора я хочу подчеркнуть простую аксиому, что сильная экономика делает сильным и государство. В условиях происходящих геополитических изменений для нашей страны формирование экономики знаний, равно как и реализация мегапроекта новой индустриализации, является гарантией дальнейшего сохранения и развития государственности. Иной альтернативы для страны с открытой (транзитивной) экономикой просто нет.

Юлия ОГНЕВА,

БЕЛТА.-0-