Судебная практика: от кассации - к апелляции, от повестки - к СМС

Дискуссии о необходимости введения в судебную практику полноценного апелляционного производства шли в Беларуси давно, но замыслы реформаторов воплотились только 5 января 2016 года в законе "О внесении изменений и дополнений в некоторые кодексы Республики Беларусь". Нормативный акт уже успел привлечь к себе немало внимания не только из-за официального закрепления апелляции в уголовном процессе. Закон затронул как некоторые идеологические стороны осуществления правосудия, так и "бытовые" аспекты судебного процесса, например, вызова в суд по СМС. О внесенных поправках корреспондент БЕЛТА побеседовала с одним из авторов нормативного акта - первым заместителем председателя Верховного суда Беларуси Валерием Калинковичем.

- Валерий Леонидович, новый закон предусматривает меры по совершенствованию судебной системы в стране. На ваш взгляд, мы просто переняли эффективный зарубежный опыт или нашли решение для исключительно национальных проблем?

- Современный процесс реформирования законодательства носит глобальный характер. Возникают новые реалии, появляются прогрессивные технологии, рождаются правовые проблемы, поэтому и нормативное регулирование общественных отношений должно оперативно отвечать на все вызовы. Закон "О внесении изменений и дополнений в некоторые кодексы Республики Беларусь" от 5 января вобрал в себя важные положения, содержащиеся в программных документах о судебно-правовой реформе, например, Послании Президента о перспективах развития системы судов общей юрисдикции 2011 года и Концепции совершенствования системы мер уголовной ответственности и порядка их исполнения 2010 года. Также учтены проблемы, необходимость решения которых проявилась в правоприменительной практике.

Естественно, при внесении системных поправок в законодательство изучается и зарубежный опыт, в частности СНГ и Западной Европы. Однако слепого копирования чужих подходов в законе не допустили. Все, что было изучено при разработке нормативного акта, прошло преломление на белорусскую действительность, чтобы максимально удовлетворять национальные потребности с учетом возможностей. Это касается многих поправок в Уголовно-процессуальный кодекс: как введения апелляционного производства по уголовным делам, так и вопроса об извещении участников процесса о времени и месте судебного разбирательства.

- Чей конкретно опыт рассматривался при разработке закона?

- Если говорить о введении апелляционного производства, то это опыт Казахстана и России. В принципе на постсоветском пространстве Беларусь одной из последних уходит от советского кассационного порядка обжалования судебных решений. В нем, конечно, присутствовали черты, свойственные апелляционному производству, но это была далеко не апелляция. Несколько лет назад мы тщательно изучали практику работы апелляционных судов Германии и других стран Западной Европы. Разработчики закона проанализировали обширный зарубежный опыт и, конечно, соотнесли все поправки с общепринятыми стандартами в сфере правосудия.

- Вы уже упомянули, что раздел Уголовно-процессуального кодекса об апелляционном производстве изложен в новой редакции. Поясните, каких перемен в этой области больше всего ждали суды Беларуси и что положительного в нововведениях для участников процесса?

- Основная идеология любого апелляционного производства в том, чтобы при обжаловании приговора суда первой инстанции обеспечить окончательное разрешение дела в суде второй инстанции. На мой взгляд, выгода для участников процесса очевидна. Теперь правовая определенность наступает гораздо раньше, нежели прежде, когда приговор суда первой инстанции отменялся, и дело направлялось на новое разбирательство, которое иногда занимало достаточно длительное время. Сейчас конкретный правовой результат должен получаться при рассмотрении дела в суде второй инстанции, решение которого сразу вступает в законную силу. Нововведение существенно сэкономит время участников процесса, которым не придется снова посещать суд первой инстанции. Естественно, можно сэкономить и средства, затрачиваемые на осуществление правосудия. Только с первого взгляда кажется, что почтовые затраты и счета за электроэнергию в залах судебных заседаний - несерьезные статьи расходов. Прибавьте к этому рабочее время судей и сотрудников судебного аппарата. Тогда станет очевидно, что от нововведений выигрывают все.

Согласно статистике, в вышестоящих судах обжалуется около 20% выносимых судами первой инстанции приговоров, поэтому нельзя сказать, что решения по уголовным делам в Беларуси пересматриваются массово. Однако если разрешение этих 20% дел будет обеспечиваться уже в суде второй инстанции, то в итоге мы получим реальный положительный экономический эффект. Кроме того, внедрение апелляционного производства разгрузит суды первой инстанции. В настоящее время штатная нагрузка по районным судам превышает 68 дел и материалов в месяц. В системе экономических судов она еще выше. В судах первого уровня появится больше возможностей надлежащим образом готовиться к судебным разбирательствам и выносить правильные решения. Как видите, все взаимосвязано.

- Что же собой представляет белорусская уголовная апелляция?

- Во-первых, согласно ст.372 УПК Беларуси, апелляционная жалоба, подаваемая на еще не вступивший в законную силу приговор, должна содержать четкую позицию лица, не согласного с решением суда. Особенно это касается жалоб или протестов, в которых предлагается принять решение, объективно ухудшающее положение обвиняемого. Потерпевший или государственный обвинитель, обжалующий приговор из-за недостаточной, по его мнению, строгости наказания, обязаны предложить меру, которую считают справедливой. К обвиняемому, содержащемуся под стражей и подающему апелляционную жалобу, закон подобных требований не предъявляет. Такое условие позволит соблюсти право на защиту, которое должно обеспечиваться в суде второй инстанции.

Существенно расширяются полномочия суда второй инстанции по непосредственному исследованию доказательственной базы. Законодатель пока не пошел на наделение суда второй инстанции правом самостоятельно допрашивать свидетелей или, к примеру, вызывать новых свидетелей. Подразумевается, что вся эта работа должна быть качественно сделана в суде первой инстанции. Тем не менее, суд второй инстанции получает право назначить по делу экспертизу, если она не была проведена вообще или если экспертные заключения, находящиеся в материалах дела, вызывают сомнения. Суд второй инстанции сможет исследовать и дать оценку письменным доказательствам, которые по тем или иным причинам остались не исследованными в суде первой инстанции. Сегодня уже не придется отменять приговор только потому, что стороны забыли попросить суд огласить какую-то важную справку. Кстати, до недавнего времени это являлось одним из формальных оснований для отмены приговора с направлением дела на новое судебное разбирательство.

В целом мы рассчитываем, что институт апелляционного производства сведет к минимуму вероятность отмены судебного решения и повторного рассмотрения дела в каждом отдельном случае. Фактически в настоящее время отмена приговора с направлением дела на новое разбирательство может произойти только ввиду существенных нарушений УПК, которые нельзя устранить при апелляционном рассмотрении дела. Во всех других ситуациях, когда ошибки действительно были допущены, но полномочия апелляционной инстанции позволяют их устранить, суд второй инстанции обязан будет это сделать и разрешить дело окончательно, вынеся апелляционное определение.

Опираясь на зарубежный опыт функционирования апелляционного производства, могу сказать, что существует определенная проблема добросовестности сторон, которые иногда придерживают самые, на их взгляд, важные доводы до суда апелляционной инстанции и не представляют их в суде первой инстанции. Я решительно заявляю, что такое поведение в корне неверно. Существенные доказательства должны получать оценку в суде первой инстанции, чтобы при возникновении ошибки, от которой никто не застрахован, можно было бы ее незамедлительно исправить. В конце концов, это в интересах тех, кто не согласен с приговором.

В принципе, и до появления закона практически полная апелляция существовала в экономических судах. Элементы апелляционного производства достаточно широко были внедрены в гражданское судопроизводство. Апелляционный пересмотр уголовных дел в Беларуси возник не на пустом месте, просто он имеет свою специфику, связанную с позицией стороны обвинения. Суд второй инстанции не вправе ухудшить положение обвиняемого, если об этом прямо не ставится вопрос в жалобе потерпевшего либо протесте прокурора. Эта аксиома сохраняется.

Результатом поправок должно стать значительное уменьшение количества жалоб и протестов, подаваемых на вступившие в законную силу судебные акты. Еще раз повторю, что идеология закона рассчитана на то, чтобы все возможные ошибки и нарушения устранялись именно во второй инстанции, чего, в общем-то, требует от нас и Конституция, и законодательство, и международные обязательства в области стандартов правосудия.

- В новом законе прописаны положения, направленные на развитие института ускоренного производства в уголовном процессе. Что и зачем меняется, какая от этого польза? Сделано ли это в большей степени для удобства граждан или чтобы оптимизировать затраты на судопроизводство?

- Судебно-правовые реформы, проводимые по всему миру, призваны решить три основные задачи: упростить, удешевить и ускорить правосудие. Развитие белорусского института ускоренного производства в уголовном процессе, безусловно, отвечает глобальным тенденциям. Об этом институте очень редко говорят. Однако специальная глава в Уголовно-процессуальном кодексе регулирует особенности упрощенного уголовного процесса по делам о нетяжких преступлениях, например таких, где факт преступления очевиден, сразу известно лицо, совершившее преступление, и оно не отрицает своей причастности к содеянному. В настоящее время дела об "очевидных" преступлениях составляют одну треть от общего объема правосудия в Беларуси. В основном это преступления небольшой и средней тяжести.

В Западной Европе по такого рода преступлениям уголовное судопроизводство ведется достаточно просто и формально, решения принимаются без полноценного судебного разбирательства, а во многих случаях и без явки обвиняемого в суд, то есть в заочном формате. Схожий порядок существует в белорусском гражданском и экономическом процессе. Например, по приказному производству с бесспорными требованиями. Вторая сторона извещается о поступлении требований и, если нет возражений, принимается решение о взыскании суммы. Заочное производство распространено в гражданском процессе.

На эту реформу мы идем достаточно осторожно, потому что приговор без проведения судебного разбирательства для белорусской правовой системы - это впервые, такого раньше у нас не было. Предполагается, что подобного рода приговоры можно будет выносить по делам о преступлениях, наказание за которые не превышает двух лет лишения свободы.

При полной очевидности факта противоправного деяния и наличии гражданина, который его совершил и признает это, следователь после завершения расследования уголовного дела должен будет выяснить и у обвиняемого, и у потерпевшего, согласны ли они на вынесение судом приговора без проведения судебного разбирательства. Затем, при направлении дела в суд, позицию по этому вопросу должен будет высказать прокурор. Если после изучения материалов дела и судья не видит препятствий для принятия решения без судебного разбирательства, то он вправе вынести приговор.

Однако проведение упрощенных процедур сразу исключается при возникновении любых сомнений и возражений, и запускается процесс полноценного судебного разбирательства, где обвиняемому должны быть предоставлены все возможности для реализации права на защиту. Даже если приговор вынесли заочно и довели его до сведения всех участников процесса, то любая из сторон может высказать свои возражения в определенный для этого срок. Кстати, претензии необязательно должны быть мотивированы. Суд отменит свой заочный приговор, и дело передадут на рассмотрение уже другому судье, но в общем порядке.

Новелла эта относительная и уже обкатанная в других видах судопроизводства, где, в принципе, зарекомендовала себя неплохо. Как показывает практика, отменять приходится единичные решения. Насколько этот институт будет востребован в Беларуси, сказать пока трудно, ведь это во многом зависит и от органов уголовного преследования, и от сторон в процессе. Изучение зарубежного опыта показывает, что, например, в Германии примерно одна четвертая часть уголовных дел именно таким способом разрешается. Как одно из важных средств процессуальной экономии эта новелла вполне имеет право на существование.

- Изменениями, внесенными законом в ч.2 и ч.3 ст.143 Гражданского процессуального кодекса, за судом закреплено право использовать для извещения участников гражданского судопроизводства СМС-сообщения, факсимильную связь, интернет, в том числе электронную почту. Мнения людей о целесообразности и надежности подобных способов оповещения противоречивы. А как к ним относитесь вы?

- В ст.216 Уголовно-процессуального кодекса Беларуси и в ст.10.9 Процессуально-исполнительного кодекса об административных правонарушениях уже многие годы зафиксировано право суда и органов, ведущих уголовный и административный процесс, вызывать заинтересованных лиц любым доступным техническим способом. Для надлежащей организации правосудия в современных условиях разумно и правильно применять все достижения научно-технического прогресса. Это доступно для людей и опять-таки влечет серьезное сокращение судебных расходов. Мы намерены применять эту новеллу во всех видах судопроизводства, причем очень широко. Суды все дальше уходят от привычной бумажной повестки, которую почтальон носит за нерадивым ответчиком, а тот прячется и не желает ее получать. Во всем цивилизованном мире к вызову в суд относятся очень серьезно, и те, кто сомневается, надо ли идти в суд по СМС, пусть больше не сомневаются - надо. Тем более, что такого вида извещения обеспечивают обратную связь. Суд знает, получил человек электронное уведомление или нет, а неявка без уважительных причин в ряде случаев сегодня означает автоматический проигрыш спора.

Благодаря использованию современных технологий системе судов общей юрисдикции в 2015 году удалось практически вложиться в бюджетную статью расходов по почтовым отправлениям при неоднократном возрастании тарифов. Несмотря на то, что дел на рассмотрение поступило не меньше, а даже больше, максимальное использование достижений современности позволило оптимизировать затраты, а ведь в ряде случаев эти расходы возлагаются на проигравшие стороны по результатам рассмотрения дел. Дискуссию по этому вопросу пора заканчивать, поскольку законодателем вопрос решен окончательно.

- Продолжая тему современных технологий в правосудии, нельзя обойти вниманием тот факт, что уже с 4 апреля 2016 года белорусские суды смогут допрашивать свидетелей по гражданским и уголовным делам через видео-конференц-связь. По какой причине личное присутствие на заседании перестало быть столь необходимым? Какие положительные стороны у видео-конференц-связи в суде?

- Личное присутствие не перестало быть важным, однако возможность дистанционного присутствия в судебном заседании очень нужна людям, которые по объективным причинам не могут прибыть на процесс лично. Это сделано в том числе для избежания судебной волокиты. Уехал важный свидетель в длительную командировку, вернется через месяц, однако с ним можно устроить видеомост. Так что же лучше: месяц ждать, особенно если дело уголовное и обвиняемый содержится под стражей, или все-таки в короткий срок организовать сеанс видеосвязи и заслушать показания человека? Это вполне современная мера, но она не свидетельствует о том, что завтра мы переведем всех на дистанционную форму участия в судебном заседании.

Сейчас видео-конференц-связь достаточно широко используется, например, в системе экономических судов, есть опыт в ее применении и у судов областного звена.

В уголовном судопроизводстве видеомосты тоже использовались, но далеко не все в их проведении было отрегулировано. Сегодня УПК содержит подробнейшие нормы о том, как должен происходить сеанс видео-конференц-связи и на стадии предварительного следствия, и в судебном разбирательстве. Есть правовая основа, которую можно использовать и получать вполне доброкачественные доказательства. Как и электронные извещения, видео-конференц-связь - средство максимального обеспечения доступности правосудия.

- Возникали ли трудности при использовании этого вида связи до ее жесткого закрепления в законодательстве?

- Трудности при использовании видео-конференц-связи возникали как раз потому, что этот вид опроса свидетелей в принципе не был закреплен в законе. Теперь они в прошлом, однако есть другие - технического характера. Далеко не все суды в состоянии обеспечить необходимую техническую поддержку такого рода мероприятий, но работа над этим ведется. Обратите внимание, что речь идет именно о видео-конференц-связи, а не о Skype, как многие могут ошибочно предположить. Хотя я думаю, что если допросы станут вести по Skype, тоже никто не обидится. Я как судья готов принять такие доказательства. Пока везде не расставим нормальную аппаратуру, возможно, придется работать и по Skype.

- В ч.5 ст.26 УПК теперь закреплено право прокурора в любой момент вступить в судебное разбирательство уголовного дела частного обвинения и поддерживать обвинение в суде, если этого требует защита прав граждан, государственных или общественных интересов. Поясните, пожалуйста, как было раньше, зачем это необходимо сейчас и какую роль играет?

- Во все времена у прокурора было право вступить в уголовное дело частного обвинения в качестве государственного обвинителя, однако у нас такие случаи единичны, поэтому данная поправка на ситуации практически никак не отразится. Другое дело, что в Послании Президента было прямо предусмотрено рассмотреть возможность возложений на государственного обвинителя обязанностей по обеспечению явки в суд потерпевших и свидетелей обвинения. В общем-то, если говорить концептуально, то это серьезный шаг в сторону расширения принципа состязательности в уголовном процессе. Внесенные законом поправки на этот счет практически полностью освобождают суд от обязанности собирать доказательства в пользу стороны обвинения. Это еще одна значимая мера по освобождению суда от несвойственных ему процессуальных функций. При этом, конечно, существенно меняется содержание деятельности государственного обвинителя как "хозяина" обвинения. Есть еще один аспект, заслуживающий внимания. Из системы оснований к отмене приговора исключена неполнота судебного следствия. Акцент здесь опять-таки смещается в сторону реакции суда на ходатайство, заявляемое сторонами. Это абсолютно другая процессуальная идеология.

- Как вы в целом оцениваете изменения? Есть ли неучтенные нюансы или пока изменений вполне достаточно?

- В целом тот закон, который состоялся, достаточно своевременен и позволяет решить основные стратегические вопросы и проблемы белорусской судебной системы. Появится ли необходимость вносить в него дальнейшие поправки? Вполне возможно, что появится, так как мы живем в очень динамично развивающемся мире, и не всегда можно достоверно спрогнозировать вызовы, которые появятся послезавтра, через месяц, через год. Даже если возникнет необходимость каких-то изменений, то это не будет означать, что мы в чем-то сейчас ошиблись. Закон был абсолютно верным шагом, к которому долго готовились. Мы будем очень внимательно отслеживать практику применения судами нового нормативного акта.

Елизавета БЕЦКО