Ограниченный контингент людей долга и чести в Афганистане
"Солдатский долг исполнен ими свято, ценою жизни выполнен приказ..." - эти строки выбиты на мемориальной плите в парке Воинов-интернационалистов в Бресте. Более пяти тысяч уроженцев области прошли через горнило афганской войны, 123 из них не вернулись на родину, оставшись навечно молодыми. Сейчас в регионе проживают 4 666 ветеранов - участников боевых действий в Афганистане. Один из них - Сергей Гелесев, подполковник в отставке, кавалер двух орденов Красной Звезды - поделился с корреспондентом БЕЛТА воспоминаниями о боевом прошлом.
- Сергей Александрович, как вам видится миссия ограниченного контингента советских войск в Афганистане сегодня, спустя 30 лет после тех событий? Ведь не секрет, что многие до сих пор считают ошибкой участие СССР в той войне?
- Я так скажу: мы вошли туда по приказу и исполняли свой долг с честью. А об остальном пусть политики спорят.
Несмотря ни на что, было много полезного в той миссии. Во-первых, армия получила величайший боевой опыт, которого не получишь ни на одних учениях. Это тактика ведения боевых действий, стратегия и оперативное искусство. Я уже не говорю об армейском обмундировании. Образцы вооружений испытывались. Например, была БМП-1. Ее забраковали: выяснилось, что пушка по горам стрелять не может, угол подъема недостаточен. Сделали БМП-2. И так много чего исправляли, улучшали.
Во-вторых, Советский Союз очень много строил в Афганистане, в отличие от американцев, которые там сейчас находятся. Они ничего не делают, никакой инфраструктуры не создают, ничем не помогают афганцам, преследуют чисто свои интересы. Тогда была напряженность между странами социалистического лагеря и капиталистическими странами. Не было бы нас там - были бы американцы со всеми вытекающими последствиями.
В-третьих, наркотрафик там был сумасшедший. Взять Гардез, где мы стояли, - 2,5 тыс. м над уровнем моря. Днем жара 40 градусов. Солнышко только за горку спряталось, уже на себя бушлат надеваешь. Естественно, там ничего не росло. Они занимались выращиванием конопли. В других районах, где потеплее, Герат например, там маки выращивали. Поэтому наше присутствие серьезно сдерживало движение этого наркотрафика в сторону Советского Союза. Думаю, что и движение талибан, и отростки мусульманского государства появились бы гораздо раньше, просто приход советских войск затормозил все эти процессы на 10 лет.
Что касается самой войны, то это всегда трагедия, потому что гибнут в том числе невинные люди. Случайные жертвы были, есть и будут в любой войне.
- Какие ваши самые сильные впечатления от службы в Афганистане?
- Боевой дух солдат и офицеров. Он был высочайший. Я не видел там паники никогда. Это тоже достойно. Хотя в каких только передрягах не приходилось бывать. Вот это одно из самых главных впечатлений оттуда. Вообще, я скажу, таких, как советский солдат, в мире, наверное, нет. Во-первых, он самый неприхотливый. Ведь спали где придется - в машинах, под машинами, на камнях. Никаких суперусловий там не создавали. Во-вторых, исполнительный. Я не видел никогда, чтобы кто-то отказался выполнить приказ. Даже представить себе такого не могу. Точно так же со стороны офицеров. Всегда говорю: низкий поклон солдату, который с нами служил. Офицеры и солдаты - это связка, одни без других не могут существовать.
- Вы часто вспоминаете события тех лет?
- Периодически, когда собираемся с ребятами. В Бресте много тех, которые прошли через Афганистан - Николай Землянихин, Александр Ильченко, Слава Анищенко, Сережа Резников. Павел Зубик сейчас в Барановичах живет, Александр Коваль - в Борисове. В основном мы все служили в 56-й десантно-штурмовой бригаде. Она дислоцировалась в Гардезе и Бараках, а до этого была в Кундузе. Наверное, 90-95% первого состава офицеров и прапорщиков 38-й бригады побывали "за речкой", как мы говорили.
- И как проходят встречи с бывшими сослуживцами?
- Конечно, мы не забываем погибших друзей, которых всех помним поименно. Но, как ни странно, много улыбаемся, смеемся. Вспоминаются такие вещи, которые веселят душу. Война - это же не только стрельба. Это жизнь, случаи всякие бывали. Тем более, мы были молодыми, любили подшутить. Могли тельняшку замочить в водоэмульсионной краске, еще что-нибудь придумать. Вернулись все живыми и здоровыми с задания - обязательно найдем повод посмеяться. Конечно, когда потери были, приходилось тяжко.
- А потерь много было?
- Были. Наша 1-я парашютно-десантная рота боевая была. Командир Сергей Козлов первым среди личного состава ограниченного контингента в Афганистане получил звание Героя Советского Союза. Мы, можно сказать, не вылезали с боевых заданий. С одной стороны, это хорошо: чем больше воюешь, тем больше опыта, чувство самосохранения появляется. Ведь страх присутствует всегда. Это ложь, когда говорят, что ничего не боялись. Просто не надо путать страх и трусость. Страх на войне - естественное состояние, любому человеку присуще. Трусость - это подлость уже. Бывало, что кто-то сплоховал в бою, - редкость, но было. Первый раз никто слова не скажет, даже не упрекнет.
- Расскажите, как вы попали в Афганистан?
- Родился я в Смоленске. В 1979 году закончил Челябинское высшее танковое командное училище и попал в 38-ю десантно-штурмовую бригаду в Бресте. Из нашего выпуска человек 15 распределились сюда. В феврале 82-го меня направили в Афганистан в 56-ю отдельную десантно-штурмовую бригаду. Тогда ее как раз перебросили из Кундуза на новое место - в Гардез. Когда мы приехали в место дислокации, там было ровное поле с палатками, даже скважины с водой не было, брали ее из арыков. Пришлось обустраивать наш армейский быт. В 1-м парашютно-десантном батальоне я прослужил два года - до мая 1984-го, был заместителем командира роты, инструктором воздушно-десантной подготовки.
- Что входило в ваши обязанности?
- Основной нашей задачей было сопровождение колонн с грузами. Они шли и для помощи афганцам, и для снабжения своей армии - топливом, боеприпасами, питанием, обмундированием.
Во-вторых, засадные действия. Постоянно ходили в засады, обеспечивали безопасность караванных путей. В-третьих, деблокирование афганских частей, которых "духи" окружили и не выпускали. Проводили так называемые зачистки. Когда по разведданным поступает информация о том, что в каком-то населенном пункте банды находятся. Участвовали в армейских операциях.
- А вообще много боев было?
- Хватало. Раз в месяц точно попадали в какие-то передряги. Сопровождение колонн - это постоянно мины и стрельба. В колонне бывало и по сто машин, а ехать приходилось примерно 280 км. Часть дороги - зеленая зона вдоль реки по ущелью. Обочины были устланы подбитыми машинами, афганскими, нашими. Дальше, до гор, примерно 40 км - как пустыня. Потом - перевал. Как-то в течение двух недель мы каждый день гоняли эти колонны - от Кабула до Гордеза и обратно. А вся бригада, как назло, ушла на операцию на Пандшер. То есть, помощи ждать было не от кого. Три БТРа у нас всего было. Выезжали на рассвете, забирали колонну и назад. И постоянно под обстрелами. Как ни странно, у нас мало было потерь тогда. Двое саперов только погибли - подорвались на минах.
- За что вы получили два ордена Красной Звезды?
- Первый - за сопровождение колонн. Однажды 100 "наливников" вытащили. Мы так называли автомобили, которые перевозили топливо в цистернах. Как правило, это КамАЗы были. Он сам по себе 10 т груза везет и еще 8-тонную цистерну тащит. Как-то мы спустились с перевала, а два моста - позади нас и впереди - взорваны. Колонна осталась в ущелье. У меня было пять БТРов. Там достаточно было зажечь один "наливник" - сгорело бы все. До бригады оставалось около 25 км. Я просил прислать нам БАТ - бульдозер на артиллерийском тягаче. Это такая самоходная дорожная машина, предназначенная для прокладывания колонных путей, засыпки воронок, рвов, траншей. Пока пришла эта техника, мы с Сашей Медведевым (он умер уже) по ручью начали выводить эти КамАЗы, чтобы нас не накрыли в ущелье. В общем, ушли... Потом разведка доложила, что "духи" просто не успели выйти туда.
Второй орден как получил? Ходили на Алихейль. Это такой населенный пункт, в котором стоял батальон афганской милиции. "Духи" им там блокаду устроили, и надо было их вытаскивать. Долго подойти к ним не могли. Сидели на горе - нас всю ночь штурмовали душманы. На вторую ночь пришлось отойти немного. Сунулись мы в низину, где высота, по полученным ранее данным, должна была нашими охраняться, и нас начали "молотить". В три часа рассвело, и мы как упали в поле, а там была невысокая кукуруза, лежали, не поднимая головы, пока темнеть не начало. Тут уже подошла другая рота на технике, дымовую завесу поставила, и только после этого нас вытащили. С нами были афганцы, им молиться надо в определенное время. Он встает на колени и тут же пулю в затылок получает. Наши все лежали. Только Томашевич, солдатик из Гомельской области, что его дернуло - встал и тут же был убит.
- Вы бы хотели вычеркнуть этот период из своей жизни?
- Нет, конечно. И по-другому в тех обстоятельствах, наверное, и не поступил бы. Мы так были воспитаны. У меня отец-фронтовик, два ордена Славы у него. Дядя воевал. Не думаю, что из тех, кто там был, сожалеет об этом. При встречах - шутки, прибаутки, негатив, который был, уходит. Да, мы вспоминаем своих погибших друзей - Володьку Кузнецова, Ваньку Яблокова... Смерть жуткая была. Их четверых убили и потом сожгли в кострах. Мы трое суток штурмовали эту горку, чтобы снять их тела просто. Там своих не бросали никогда, всех возвращали на родину.
Мне лично служба там, "за речкой", дала богатый опыт общения с личным составом. После Афганистана я отгулял отпуск и уехал служить в Закавказье. Потом была Военная академия имени М.В.Фрунзе в Москве, куда взяли практически без экзаменов. Затем попал в Западную группу войск в Германии. Дослуживал уже в 50-й отдельной механизированной бригаде, откуда уволился по сокращению. Последние пять лет работаю в ЖРЭУ Бреста инженером по охране труда.
Светлана ВЕЧОРКО,
БЕЛТА.-0-
