02 мая 2025, 19:09

"В свои 11 была готова стрелять по фашистам". Как война заставляла детей взрослеть не по годам

Ефросинья Базылева

Новости темы "80 лет Победы в Великой Отечественной войне"

Шпаковский: Великая Отечественная война была смертельной схваткой за национальное выживание

Эксперт из Мьянмы: День Победы важен не только для вас, но и для нас

"Детей войны не сосчитать: кто потерял отца, кто мать? / И горевал, и голодал, и в руки сам винтовку брал. / А было нам немного лет - сыны отцов и дочери Побед, / Но как бойцы были равны, пусть даже мы и пацаны..." Такими пронзительными строками собственного сочинения сопровождает свой рассказ о боевом прошлом семьи ветеран Великой Отечественной Ефросинья Базылева, уносясь в воспоминаниях на восемь десятков лет назад. Тогда в июне 1941-го, едва освоив программу третьего класса, маленькая, но очень храбрая Фрося столкнулась с жестоким оскалом фашизма. Совсем недетские тяготы школьница выносила со стойкостью и мужеством, выпросив для себя "работу" связной 121-го партизанского отряда и доставляя народным мстителям в мороз и зной, ранним утром и поздним вечером важные сведения. Она присутствовала при планировании атак, видела страдания замученной фашистскими извергами старшей сестры, чувствовала отчаяние родителей и в свои 11, не зная, как держать винтовку, была готова этому учиться, чтобы убивать захватчиков. Прошло время, многое стерлось из памяти, но то, что испытала, когда ребенком рассказала матери о гибели старшей Верочки, Ефросинья Ивановна помнит до сих пор. Каждый герой Великой Отечественной хранит свои трагические воспоминания, и, к сожалению, их немало...

"Помню чувство страха и безысходности, когда увидела сестру перед казнью"

Фрося родилась в мае 1932 года в деревне Дашковка Березинского района, который в те времена был частью Могилевской области, но война застала семью под Могилевом. День, вернее утро, когда Юрий Левитан объявил о нападении без объявления войны фашистской Германии на Советский Союз, отпечатался в памяти школьницы весьма отчетливо. Именно он разделил жизнь девочки на до и после.

"Фашисты считали: возьмут Могилев, сравняют его с землей и освободят себе путь до Москвы. Но до нас довели сведения, что из столицы позвонил известный Семен Тимошенко, именитый полководец, маршал СССР, и дал указания во что бы то ни стало задержать фашистов. Тогда весь наш народ от мала до велика поднялся на защиту, среди них и моя семья из девяти человек: папы, мамы и семерых их детей", - рассказывает о далеких событиях так, будто они произошли вчера Ефросинья Ивановна.

Старший брат 10-летней Фроси был человек военный, служил в разведке, сестра Вера работала поваром на железнодорожной станции №1 Могилева, еще одна сестра завершала обучение в институте, а Оленька, как ласково называет следующую сестру Ефросинья Ивановна, получив диплом училища, устроилась воспитательницей. В семье было еще трое младших: два паренька в 1941-м закончили семь и пять классов, а Фроська только три. Оборону своего города, а вместе с тем и всей Родины могилевчане стали держать с первых месяцев войны: копали траншеи вокруг, рыли окопы, мастерили баррикады, обустраивали землянки. Из Москвы и Могилева прибыли мастера военного дела.

"Хорошо помню все срочные и очень важные совещания по определению направления атак, формированию подпольной организации, корректировке партизанского движения, а все потому, что собирались в нашем доме, - погружается в события давно минувших дней ветеран. - Я была шустрым ребенком, шныряла среди взрослых и все время спрашивала у папы, когда же и мне достанется задание? Папа меня успокаивал, пытался притушить пыл, а я была очень нетерпелива".

Исход решил случай. Было условлено: поскольку старшая Вера трудится на станции и видит, как прибывают поезда с живой силой врага, она будет передавать сведения - когда, куда, сколько. Но ведь был нужен и человек, который будет эту информацию доносить до партизан, и желательно, чтобы он казался безобидным и даже беззащитным на вид, невысокого роста. Выбор пал на 10-летнюю Фросю.

"Я вставала раненько утром и шла по путям до станции. Там Верочка со своей бригадой дежурных по столовой собирала материал, чтобы передать со мной. Если дело было летом, то вшивала бумаги в курточку, а если зимой - в валенках прятали, - углубляется в воспоминания Ефросинья Ивановна. - Так мы в связке и взаимодействовали. До 1943-го я была связной подпольной партизанской организации Могилева, пока нацисты не выведали, что наша семья - партизанская. Тогда началось самое страшное".

Не обошлось без злого языка знакомых-предателей, но за семьей установили слежку. В самом уязвимом положении оказалась как раз Вера: девушка жила в Могилеве, работала на железнодорожной станции, значит, очевидно, владела информацией и могла "сливать" ее партизанам. Неприятель логическую цепочку выстроил довольно быстро: Веру схватили и посадили в тюрьму. И столько лет спустя о пытках, какие выдержала в фашистских застенках сестра, 93-летний ветеран Ефросинья Базылева не может говорить без слез. Пройдя через пекло садистских издевательств, Вера не выдала никого, не сказала ни одного лишнего слова.

"Я видела, видела сестру в последний раз. В тот день мы с Мариечкой принесли передачку в тюрьму. Подойти не успели - увидели, что у входа стоит немецкая машина. А потом вывели Веру, - с плачем рассказывает участница боевых действий. - Идти сестра уже не могла. Эти изверги бросили ее в машину, а через какое-то время до нас дошли слухи, что Веру расстреляли. И вообразить невозможно, какой камень свалился мне на душу, как тяжело мне было передать родителям, что Веры больше нет. Мне было 11, но во мне созрело нестерпимое желание убивать. Я не знала, как заряжать винтовку, но готова была уничтожать фашистов, чтобы и следа не осталось!"

Сегодня Ефросинья Ивановна отмечает 93-й день рождения и в мыслях постоянно возвращается к родным, особенно сестре, которая могла дождаться Победы, построить семью, родить детей, увидеть внуков, но умерла совсем молодой, не насладившись в полной мере радостью жизни.

"Детишек маленьких иссушали до капли - всю кровь выкачивали"

Вспоминает семью и военное лихолетье и 87-летняя узница фашистских концлагерей Ядвига Андросик. Отца четырехлетней Яди с первых дней войны призвали на фронт, и с тех пор мать не оставляли заботы о том, как одной прокормить семерых малолетних детей. Деревня Болоча Пуховичского района считалась крепкой и насчитывала 150 дворов. После фашистского артналета не уцелел ни один дом, на выжженной земле остались лишь остовы печей: выжившие были вынуждены сняться с места и скрыться в лесу.

"И сегодня помню, как видела свет через малюсенькое окошко в землянке. Болели мы сильно - все. Но даже не это было самым страшным: приближались фашисты. Местность у нас болотистая, скрываться мы умели, однако навсегда ведь не спрячешься - и лес заканчивается, - уходит все дальше в мысли Ядвига Александровна. - Накануне трагедии пришел мамин брат и забрал нас в другой лагерь. А следующим утром пришли фашисты и всех расстреляли. Вспоминается мне часто тетка Настя, мама уговаривала ее пойти с нами. У нее только-только близнецы родились. А она отговаривалась: "Муж придет с другого лагеря, а меня нет, как так?" Настенька так и не дождалась - фашистские звери ее замучили, растерзали просто. Одному ребеночку шашкой головку отрезали, другого ударом об угол лишили жизни".

Убитых фашисты сбросили в яму, присыпали песком. Теперь на том месте, как рассказывает Ядвига Александровна, вырос обелиск с именами невинных жертв. От осознания, что все эти ужасы видел пятилетний ребенок, сердце замирает. А вместе с тем маленькая Ядя с матерью, братьями и сестрами пряталась в лесу до 1944 года, пока ее не угнали в трудовой лагерь в Марьиной Горке. Самым сильным воспоминанием, сохранившимся у женщины со времени, проведенного в лагере смерти, стали обескровленные трупики детей, тела которых фашистские изверги иссушили до капли. Помнит она и удушающий страх от угроз быть угнанной в рабство в Германию.

"Нельзя описать, какое невероятное, всеобъемлющее счастье мы, дети, испытали, когда нас пришли освобождать советские солдаты! Таких эмоций я больше никогда не испытывала! Это чувство, будто подарили вторую жизнь, - признается Ядвига Александровна. - Сегодня, когда смотрю новости по телевизору, сердце рвется на части, что эта фашистская гадина, какую не добили тогда, вновь поднимает хвост. Мы так живем - все есть! Я молюсь только, чтобы детки наши никогда не испытали того, что пришлось вынести нам".

"Отец умер от голода, потому что свой паек отдавал мне"

Об этом мечтает и 87-летняя Татьяна Николаевна Бакшанская, пятилетней девочкой пережившая блокаду. О проведенном времени в холодном и голодном городе на Неве минчанка вспоминает неохотно, уж больно много трагического в этих фрагментах памяти. Татьяна Николаевна ограничивается сухими сводками: в семье воспитывались двое дочерей, уже в блокаду родился долгожданный сын. Отец был ученым, лауреатом Сталинской премии за выдающиеся изобретения, мать - медиком. Эвакуироваться семья отказалась - впереди долгие-долгие месяцы выживания в осажденном городе.

"Мало что помню, память, как известно, избирательна и самые страшные воспоминания удаляет. Стоят перед глазами зашторенные окна, чтобы не видеть регулярных бомбардировок. Мебели в квартире не осталось - всю сожгли, ведь топить помещения было нечем, - уходит в себя юная жительница блокадного Ленинграда. - Воду брали из Невы. Мама врач была и дезинфицировала воду марганцовкой. Никто не болел. Отца я потеряла в 1942-м - он умер от голода, потому что причитающуюся ему крошечную пайку отдавал мне. Брат, маленький грудничок, тоже не выжил".

Уже в эвакуации семья перебралась в Кисловодск, где жил дядька Татьяны Николаевны, брат матери. С медицинским образованием женщина скоро устроилась военным врачом и пропадала в госпитале, выхаживая раненых. А вот в первый класс в 1946-м Танечка пошла уже в Беларуси, куда семья переехала поближе к бабушке.

"Лет десять назад мы с дочкой навещали ту квартиру в Санкт-Петербурге, с которой связаны самые жуткие воспоминания в моей жизни. Ее купил какой-то бизнесмен, сейчас там, конечно, все по-другому, - делится Татьяна Николаевна. - Когда-то там камин красивый стоял, мама его протапливала в блокаду всем, что под руку попадет, и ноги мои поближе к огню ставила, чтобы я согреться могла..."

Воспоминания этих людей, переживших испытания боем, пытками, лишениями, созвучны боли миллионов белорусов и братских им народов со всего постсоветского пространства, они - часть нашей генетической памяти. Неслучайно заместитель премьер-министра Владимир Караник во время сегодняшнего праздничного чаепития с ветеранами, блокадниками Ленинграда, малолетними узниками фашистских концлагерей и тружениками тыла подчеркнул: чувство благодарности к тем, кто прошел через все военные невзгоды и вышел из них победителем, передается из поколения в поколение.

"Мы должны помнить о Победе советского народа в Великой Отечественной войне, значение этого события очень трудно переоценить, - акцентировал вице-премьер. - Мы должны помнить и непрестанно благодарить тех, кто, несмотря на все трудности, выстоял и победил. До наших дней дожили люди, чье детство и юность были опалены войной. Именно они, не озлобившись после пережитого, восстанавливали страну, пройдя военное лихолетье, подняли Советский Союз из руин и передали свой опыт, рассказали о случившемся следующим поколениям. Наш нравственный долг - заботиться об этих героях, одержавших верх в той войне, вернувших нам свободу и право жить на своей земле".

...а тем временем Ефросинья Ивановна заканчивает декламировать свое стихотворение: "Не по годам взрослели мы среди беды, среди войны, / За тех родных, которых нет, горел в сердцах Победы свет!"