Собиратель судеб

Геннадий Баркун родился за 2 года до войны. Потом она уже не отпускала его. Крепко связан с Великой Отечественной он и сегодня. Несмотря на почтенный возраст Геннадий Иванович почти каждый день отправляется в Национальный архив Беларуси, где по крупицам восстанавливает военную историю. Есть в ней и частичка его жизни.

Мечта

Геннадий Иванович часто приезжает в родные места, в деревню Лешница Пуховичского района. В родительский дом. Очень много воспоминаний хранят эти дворы, деревья и дороги.

– Взрослые и мы, маленькие дети, 22 июня 1941 года копали торф на болоте. Дома малых не оставляли, брали с собой, – вспоминает собеседник. – Радио тогда не было, поэтому только к обеду дошли слухи о том, что началась война. Отец сразу же отправился в Минск. В военкомат. А там уже никого и ничего нет – эвакуация. Вернулся домой. Помогал партизанам, был связным. Мама умерла в 1942 году. Летом 1944 года после освобождения Минска отец отправился воевать. В составе 3-го Белорусского фронта с боями дошел до Берлина. В 1946 году женился на доброй женщине из соседнего села, которая через год родила нам еще одного брата.

В 1966 году, закончив истфак БГУ и получив свободный диплом, Геннадий Баркун воплотил свою мечту – устроился в Государственный музей БССР (ныне – Национальный исторический музей Беларуси). В 1973 году перешел на работу в Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны – стал заместителем директора. После еще 11 лет проработал там директором. На пенсию ушел в 66 лет. Но и тогда не смог расстаться с историей – четыре года трудился архивистом в НАРБ.

Летопись

Геннадий Иванович уверяет: многие внуки-правнуки ветеранов пишут в архив, интересуются, чем награждены их деды, как сложилась судьба тех, кто не вернулся домой.

– Однажды ко мне в руки попало письмо женщины из Украины, которая утверждала, что является дочкой партизана. А в то время их семьи имели льготы, но родство нужно было подтвердить документально, – поясняет собеседник. – До меня сотрудники архива изучили списки партизан и человека с искомой фамилией в них не увидели. Женщине ответили: в архивах не найдено. А я проникся ее историей. Оказалось, что и мама этой женщины искала сведения о муже, но умерла, так ничего и не узнав. Так как в письме было указано, что глава семьи служил в бригаде Молотова в Пинской области (нынешняя Брестская), я начал проверять каждый лист, имеющий отношение к этой бригаде. Ведь и среди приказов можно списки обнаружить. После работы оставался, изучал… И нашел заявление хозяйки дома, адресованное командиру бригады, в котором писала: у нее живет такой-то партизан вместе с семьей. Потом нахожу ведомость на выдачу продовольствия партизанским семьям с указанием имен детей. Фамилия, год рождения - все сошлось. Отправили письмо в Украину. Найден! Все не зря.

За годы работы в архиве Геннадий Иванович разобрался, почему многие партизаны либо остались без наград, либо получили заслуженные медали спустя десятилетия.

– Были определенные сложности, – отмечает наш герой. – К примеру, отличился какой-то боец. Командир отряда пишет письмо командиру бригады: поддержите представление к награде. Если «добро» получено, командир передает прошение в подпольный райком КПБ. Там собирают заседание. Если присутствующие голосуют «за», письмо пересылают в подпольный обком партии. И только оттуда перенаправляют в Москву в БШПД. Но и это еще не все! В БШПД не было отдела наград. Ведь когда создавался белорусский штаб в 1942 году, все верили, что война вот-вот закончится. Какая партизанская республика? Поэтому все наградные документы рассматривал отдел кадров. А отследить то огромное количество людей, которое постоянно перемещалось, было практически невозможно. Вот и причина, почему награды так долго не находили своих героев.

Ищем Алика

В 2005 году вышел очередной сборник архивных документов под названием «Освобожденная Беларусь» в двух книгах. Просматривал его и Геннадий Баркун. Он обратил внимание на снимок мальчишки с медалями. Подпись под изображением была следующая: «Воспитанник детского дома №10 города Минска партизан Алик Козлов. 23 октября 1945 г.». Геннадий Иванович заинтересовался. Оказалось, что снимок в 70-х годах получили в Дзержинском архиве кинофотодокументов из Союзного архива. Начал искать указанный детский дом, но выяснилось: в Минске такого либо не существовало, либо информация о нем была утрачена. Оставалась только фамилия мальчика на снимке… Но ее носят тысячи людей! Да и с именем не было точности. Алик? А, может, Александр? Или Алексей?

Но профессиональный архивист не привык сдаваться. Зная приблизительный год рождения мальчишки (1928-1930), он нашел в документах упоминание об Алексее Васильевиче Козлове 1930 года рождения из деревни Карповичи Домановичского района (сейчас – Светлогорский район). Мальчик числился в отряде Пономаренко Полесской области со 2 мая 1943 года. В характеристике на Алексея Козлова отмечалось, что «за время пребывания в партизанах показал себя смелым и инициативным, неоднократно ходил в разведку в немецкие гарнизоны, откуда приносил сведения о расположении противника, участвовал с отделением в засадах, имеет склонность к разведке». А внизу листочка была пометка, что мальчишка 7.01.1943 года направлен в суворовскую школу. И рядом, но уже другим почерком, дописано: юного партизана взял на воспитание Герой Советского Союза. И все. Кем взят? Каким героем? Как сложилась судьба Алика?

К сожалению, несмотря на активные поиски, Геннадий Баркун пока не смог найти ответы на эти вопросы.

Мы обращаемся к нашим читателям: если вы владеете какой-либо информацией об Алексее Козлове – позвоните в редакцию газеты . Сохраним историю Победы вместе.

Виктория АПАНАСЁНОК. Фото Сергея ШЕЛЕГА, газета "7 Дней"