Самый страшный день Николаю было 15, когда пришла страшная весть: началась война. "Признаться, в душе паники не было. И как-то отец сказал, что немцы на Березине, но, наверное, дальше и не дойдут. А Березина-то в нескольких десятках километров отсюда", - вспоминает летние дни 1941-го ветеран.
Вскоре и на Гомель посыпались "зажигалки"- бомбы. Николай вместе с отцом старались тушить горящие заборы, спасать крыши своего и соседних домов. 
"Тогда случилось и самое страшное для меня, самый страшный день. Бомбой убило маму. Мы ее нашли от дома метрах в десяти. Не успела спрятаться. Такой силы был удар, что одежу с нее сорвало и забросило на грушу", - едва сдерживает слезы Николай Евгеньевич. 
Схоронили женщину тогда прямо у дома - под вражескими бомбежками отвезти на погост было делом невыполнимым. И лишь спустя более 20 лет останки матери перезахоронили на кладбище.Суп на черепахах
Буквально последним поездом, отправлявшим людей в эвакуацию, Николай вместе с родными уехал из Гомеля. Сталинград, Оренбург, Ташкент - конечным пунктом эвакуационного пути стал Ашхабад.
Там юноша поступил учиться в железнодорожный техникум. Как вспоминает ветеран, жизнь в эвакуации была непростой. "И питание никакое. Если мясо какое и бывало, так это черепашье. Привезут в столовую этих черепах целую машину. И на этих черепахах суп и делали", - навсегда запомнил ветеран рацион тех дней. На третий курс 17-летний парень уже не пошел. "А решил отправиться добровольцем на фронт. Пришлось уговорить военкома Ашхабада. Уговорил. И меня - в маршевую роту", - вспоминает начало фронтового пути Николай Евгеньевич.
Не приходилось отступать ни разу
Служить ему выпало в 19-й отдельной истребительной противотанковой артиллерийской бригаде резерва Главного командования. "Работа наша была такая: находить, где танки, куда они пойдут, и знать направление, где надо расставить орудия, чтобы встретить эти танки. И так практически каждый день. Все время атаки. Точнее, это уже были контратаки. Скажу, что мне не приходилось ни разу отступать. Перелом войны произошел в Сталинграде, под Москвой, в Ленинграде и других городах. Но немцы еще были сильны. И нам приходилось отбивать эти контратаки. И почти каждый раз, каждая атака кончалась рукопашным", - рассказывает ветеран. "Но смерти мы не боялись, не думали о ней. Просто знали: обязательно победим, обязательно победа будет за нами", - делится ветеран.
А если кто серьезно ранен был, прощаясь с жизнью, просил: отомстите за меня", - добавляет, немного помолчав, он."Спирта стакан - вся анестезия"
Начав свой боевой путь с Кавказа, Николай Касперович дошел до Германии. Навсегда врезались в память и картины освобожденных от врага украинских населенных пунктов. "Их фактически не было. Стояли только трубы кирпичные от домов. А если люди там и оставались, так находились в землянках. Жить же надо было где-то", - качает головой ветеран.
В Ясско-Кишиневской операции молодой воин получил ранение в спину. "Осколочное. Не то от снаряда, не то от мины. Хорошо запомнилось, как осколки вытаскивали. Дали не то водки, не то спирта стакан - вся анестезия. Палку в зубы вложили и наживую вытаскивали эти осколки. Но раны быстро зажили. Мы же молодые, крепенькие были", - говорит Николай Евгеньевич. Следующее свое ранение он получил в боях под Кенигсбергом - в грудь от удара штыка противника. "В разведку ходили и нарвались на (врага. - Прим. БЕЛТА). Я упал, так тяжело мне было. Думал, уже все. И Вася Козлов (такой был у меня друг, москвич, он 80 лет прожил) тащил меня километра три точно", - благодарен по сей день своему спасителю Николай Евгеньевич. Молодой организм вновь довольно быстро справился с раной, и боец вскоре вернулся в строй.
Погребен заживо
В апреле 1945-го недалеко от Берлина Николай Касперович с другими разведчиками корректировал огонь артиллерии по врагу. Находились ребята на башне, в которую и прилетело от врага. "Помню только взрыв, затем боль нестерпимая. И я отключился. Полностью сознание потерял", - возвращается еще в один эпизод войны собеседник.
Как выяснилось потом, башня рухнула, и все бойцы оказались под завалами. Воинов посчитали мертвыми, выкопали неглубокую яму-могилу и уже присыпали, как вдруг один из них пошевелил рукой.
"Так что меня хоронили заживо в братской могиле. В себя я пришел только в госпитале. С серьезной контузией. Мне когда рассказывали, что случилось, я и не верил. Так что это, считайте, мой второй день рождения", - смеется ветеран.
"Радость, конечно, была такая, что не описать"
В этом госпитале Николай Касперович услышал и долгожданную весть о Победе. "Радость, конечно, была такая, что не описать. Единственное, не было оружия, чтобы салют сделать. И все эти годы 9 Мая - наш главный праздник", - подчеркивает Николай Евгеньевич. Восстановившись после контузии, парень не отправился домой - служил еще в составе Группы советских войск в Германии.
Николай Евгеньевич - кавалер ордена Славы III степени, награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями "За отвагу", "За освобождение Варшавы", "За победу над Германией" и многими другими.
Правила жизни
Вернувшись в родной Гомель, Николай Евгеньевич осваивал рабочие профессии на станкостроительном заводе, других предприятиях. В свободное время играл на баяне, да и сегодня может порадовать гостей в своем доме, например трогательным исполнением "Дня Победы".
В списке его хобби и охота. "Видите вот призы, кубки, медали. Потому что в рабочие дни на производстве был, а в выходные обязательно в лесу", - обращает внимание на трофейный уголок в гостиной ветеран.
На вопрос о секрете долголетия и главном кредо жизни Николай Евгеньевич отвечает: "Просто надо жить по совести. И сегодняшним поколениям я хочу пожелать, чтобы они были честными, добросовестными, любили свою Родину, старались умножить то, что мы сделали до и для них. Вы же посмотрите, какие у нас прекрасные города, какая красивая страна. Никогда не растеряйте это".
Фото Сергея ХОЛОДИЛИНА,
БЕЛТА.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.