"Что вы хотите сказать этим зданием?" Как на самом деле строили Белорусский детский хоспис

- Это был 2011 год, нам стало мало места в хосписе. У нас было здание в Боровлянах. Была медицинская лицензия на медико-социальную помощь, у нас там лежали дети по-разному: социальная передышка и онкология. Второй этаж без лифта, и лифт делать нельзя. И всего пять коек, нам было очень мало. Мы решили попросить рядом кусочек земли в Боровлянах. В итоге выяснилось, что эта земля "в судах", и, пока они шли, мне сказали: "Пиши письмо Президенту".

Честно признаться? Я его написала от балды. На сто процентов была уверена, что ничего не будет. Мне говорят попечители: "Аня, пиши". Ну, вы просите - мне не трудно. Каково было мое удивление, когда я получила согласие! Президент сказал выделить хоспису кусок земли в Боровлянах.

Для меня это был шок, потому что я не собиралась строить. Я правда не собиралась! Пристроить – да, но это же разные вещи. И когда я поняла, что мне надо делать проект, еще что-то… Вообще, это так было интересно. Кусок жизни, отдельную передачу можно делать. И могу сказать, что мне это понравилось - понравилось строить. Я вообще люблю создавать.

Вообще хочу сказать, что мне очень жалко, что это как-то забывается. В Беларуси в единственной стране на постсоветском пространстве мы построили хоспис без генерального спонсора. В России как? Есть миллионер, который говорит: "Я строю", вот, как "Дом с маяком".

У нас такого спонсора не было, хоспис строился как церковь, по кирпичикам. Я помню, что мне 20 рублей посылал заключенный из тюрьмы. Бабушка из Витебска, которой 83 года, сделала подписку на пенсию и 30 рублей каждый месяц посылала. Я уже теперь умная, не могу начать строительство без денег или обещанных платежей. И были определенные фирмы, которые подключились. Пять фирм и один человек дали обещанные платежи по 100 тысяч долларов. Одна фирма дала 200 тысяч долларов.

Была проблема: как строить? У нас не было опыта, в стране хосписов не было. Слава богу, пришли [на помощь] мои коллеги из Британии. Я свозила архитектора в Англию. Меня привели в шок одним вопросом. Я захожу к английскому архитектору, и он говорит: "Прекрасно. Скажите мне философию вашего здания". - "Что?" Начинаю рассказывать философию хосписа. "Стоять. Меня не интересует философия хосписа. Философия здания!" Честно признаться, меня заклинило - я до этого не представляла, что у здания может быть философия. А он мне говорит: "А что вы хотите сказать этим зданием? Оно должно пугать? Оно должно угнетать? Оно должно возвеличивать? Для чего вы строите это здание? Каждое здание должно имею свою философию".

Я стала думать, и первый вопрос: хочу, чтобы это здание никого не пугало, потому что слово "хоспис" пугает. Я хочу, чтобы это здание давало какую-то надежду. До конца надежду, потому что нельзя ее отнимать у людей, даже у умирающих. Я хочу, чтобы это здание было в первую очередь удобным для пациентов, не медиков и медсестер. И так далее.

Все было непросто - наш главный строитель обанкротился, мы на себя взяли [обязательства], сами строили, скажем так. Не благодаря, а вопреки всему. Мы его оборудовали. Три миллиона долларов стоило все вместе - весь мир нам помогал, вся страна.

И дальше встал вопрос: государственное или не государственное? Продолжение смотрите в видео БЕЛТА.

| Подготовлено по видео БЕЛТА, скриншоты видео

"Им можно помочь жить". По каким принципам работает Белорусский детский хоспис

"Научить маму понимать ребенка". Директор хосписа о том, что важно в паллиативной помощи

"Я слова даже этого не знала, понимаете?" Как появился Белорусский детский хоспис