Десятки километров от деревни к деревне, тяжелые сумки с продуктами, болячки и тревоги подопечных, которых не один и не два - с футбольную команду. Двухнедельная вахта в доме-интернате в условиях COVID-19 без возможности побывать дома с родными. Так выглядят сегодня трудовые будни социальных работников, персонала стационарных учреждений, которые каждый день живут заботами других людей. 5 января тысячи работников социальной защиты по всей стране отмечали свой профессиональный праздник. А появился он в календаре современной Беларуси благодаря инициативе бывшего министра социальной защиты Республики Беларусь Ольги Даргель. В беседе с корреспондентом БЕЛТА она поделилась воспоминаниями о переломном для суверенной Беларуси периоде и мнением о главных принципах социальной работы, повышении ее престижа.
Современная система социальной защиты строилась в очень непростых условиях. У истоков ее как раз стояла Ольга Брониславовна. До этого не было, например, широкого понимания нужд людей с инвалидностью, не было льгот для некоторых категорий, адресной социальной помощи, территориальных центров соцобслуживания и прочего. Основу для всего этого по крупицам создавала Ольга Даргель, которая с 1993 года по 2001-й возглавляла Министерство социальной защиты, как оно тогда называлось. В ее копилке наград - медаль "За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина", медаль "За трудовую доблесть". А еще - тысячи добрых слов от бывших коллег, знакомых и просто пенсионеров, людей с инвалидностью.
- Профессиональный праздник мы отмечаем в 21-й раз. Когда в 1999 году готовились к 80-летию социальной защиты (или социального обеспечения, социального призрения - как нас только не называли в разное время), обратили внимание Президента на то, что у всех есть профессиональный праздник, а у нас, хоть мы обслуживаем 2,5 млн населения, - нет. Для этого нужен был указ, и глава государства его подписал. Так мы стали праздновать День работников социальной защиты 5 января. И это знаменательно, что новый год начинается с социальной защиты. Тогда же к празднику подготовили значок "Отличник социальной защиты", утвердили эмблему - это был ангел-хранитель. Ее помогал разрабатывать Михаил Савицкий вместе со своим сыном Андреем. Появилась льгота для работников - когда уходят на пенсию, могут один раз отдохнуть в наших санаториях.
- Вернемся к истокам. Когда вас утвердили министром социального обеспечения, новый закон о пенсионном обеспечении только появился. И нужно было вникать в его нюансы. Спустя год вы уже министр социальной защиты, ведомству подчинили Фонд социальной защиты, один из комитетов в Совете Министров. Добавились вопросы семьи и детей, пособий, военнослужащие запаса, воины-интернационалисты, инвалиды... Как вообще удалось собраться и разложить весь этот хаос в систему?
- У каждого времени свои сложности. Нам выпал как раз период после распада Советского Союза, очень трудный. Мы - страна с переходной экономикой. Фонд социальной защиты только создан. Средствами из него воспользовался тогда еще кабинет министров. Это был 1995 год - начало 1996-го, сложное время, когда зарплату часто не выплачивали. С мая 1995 года у нас пошла задержка выплаты пенсий. На меня постоянно давили: "Мы вас заставим пенсию платить!" А где мне деньги взять, я их нарисую что ли? В конце концов дали кредит, но не в начале месяца. Поэтому войти в график я не успевала - и задержка была на две недели. Кроме того, возвращать кредит надо под ставку рефинансирования - 75%! И отдавать эти деньги из фонда. Я рыдала. Не выдержала, подбежала к Президенту, мол, нужен его указ. Напрямую просила, иначе не выходило. По первому указу фонду вернули не все средства. Но потом добились второго указа, по которому, беря кредит на выплату зарплаты, надо было брать и на выплату пенсии - 30% отчислить в фонд соцзащиты.
В итоге только наша республика тогда выплачивала пенсию вовремя. С меня на каждом заседании Совмина за это спрашивали. Но мы вошли в график и после этого работали спокойно.
Может, я была такая, если надо было, добивалась, несмотря ни на что. Нарушала всякий этикет: не для себя ведь прошу, это для людей, для ваших родителей. Я жила работой и благодарна, что рядом были такие же коллеги, болеющие за дело, разумные. Горжусь своим министерством, своим коллективом. Мы трудились от души. Я всегда говорила: представляйте, что перед вами ваши отцы, матери, дедушки и бабушки, и относитесь к ним так.
- Что из созданного в то время и сегодня является вашей гордостью?
- Мы строили санатории, дома-интернаты, создавали и развивали сеть территориальных центров соцобслуживания. Домов-интернатов у нас было 74. И почти в каждом старались развивать подсобные хозяйства, чтобы меньше брать из госбюджета. В некоторых домах-интернатах были коровы, свиньи, куры. Заготавливали овощи, картофель. В этих учреждениях почти половина обитателей были люди с расстройством психики, много молодых, которым нравилось работать в подсобных хозяйствах. Это и трудотерапия.
Санаториями горжусь. У нас сначала был только "Березино", а с 1996 по 2001 годы построили еще три: "Ясельда" в Пинском районе, "Белая вежа" - в Каменецком и "Вяжути" - в Молодечненском. Под Каменцом, кстати, до этого был военный городок. И многие бывшие военнослужащие, их семьи смогли трудоустроиться в санатории. Эти люди были очень благодарны за рабочие места, некоторые до сих пор там трудятся. И бессменный главврач Александр Бобырев - тоже. Когда сама вышла на пенсию, отдохнула в "Белой веже" - и скажу, что отлично! Один из лучших санаториев в республике. И я горжусь тем, что в нем частица и моего труда.
Два реабилитационных центра построили: сегодня это Республиканский реабилитационный центр для детей-инвалидов и Белорусский протезно-ортопедический восстановительный центр - просто замечательный. Отличная база, бассейн, физкультурный зал, массажисты. Сдали его как раз в сентябре 2001 года - и ушли в отставку.
Новые формы работы внедряли: и палаты сестринского ухода, и мини-дома-интернаты. Сейчас они называются домами сезонного проживания для граждан пожилого возраста и инвалидов, или дома зимовки.
Наше министерство постепенно заложило законодательную базу: о ветеранах, инвалидах, пенсионном обеспечении; программы о пожилых людях, "Дети Беларуси", социальном положении женщин. Разработали концепции адресной помощи, социальному страхованию, по реформе пенсионного обеспечения.
- Недостатков можно много найти в каждой работе: и в сегодняшней системе, и в том, что мы делали. Но они шаг за шагом исправляются. Я думаю, будет лучше, чем было. Потому что из того, что мы заложили, ничего не ушло.
- Но что-то хотели бы исправить, изменить, будь такая возможность?
- В 2001 году после моего ухода наше министерство объединили с Министерством труда. Я считала и считаю, что это неправильно, потому что труд - это экономика, производительность рабочей силы, а социальная защита - это совершенно другое. Да, есть стыковка по пенсионным вопросам, условиям труда. Но если объединять, то, как мне кажется, ближе к нам здравоохранение. Это вопросы семьи, демографии, это санатории, люди с инвалидностью, забота о больных (палаты сестринского ухода). У нас формы похожие.
- Сейчас в целом много перекрестных программ и концепций, которые предполагают тесное взаимодействие нескольких ведомств, - та же Национальная стратегия активного долголетия или усилия по созданию равных прав для инвалидов. Базис всего этого тоже закладывался при вас?
- Многое - да. Например, когда я работала, в республике было более 400 тыс. инвалидов. При советской власти им давали хорошую пенсию - 120 рублей. Они сидели дома, не работали, их не было видно. А теперь мы захотели, чтобы инвалид был равным среди равных. Во всем мире так, идет реабилитация. Но нужны условия: пандусы, средства реабилитации, приспособления, чтобы они вообще могли выйти из квартиры, пользоваться транспортом. Вы видите, как они могут работать, если создавать возможности трудиться. У них есть свои производственные предприятия, общества инвалидов. Но для этого и тогда, и сейчас нужны большие средства.
- А какой запрос тогда был в обществе к министерству, с какими проблемами люди шли на прием?
- Приходили, конечно, не спасибо сказать. В другое министерство так не пойдут кулаками по столу стучать. Ко мне шли выразить весь негатив: что тяжело жить, что пенсия маленькая. И посочувствуешь, но и объяснить надо: когда вы работали уборщицей, то не кричали почему-то, что мало получаете. А пенсия от этого зависит. Кстати, когда я работала, уровень пенсии к средней зарплате по республике был самый высокий - 44%. К тому же, если бы пенсионеру только для себя надо было, то хватало бы тех денег. Но тогда было время, когда зарплаты задерживали, а пенсии платили вовремя. И на эти деньги жила вся семья, все ждали пенсию родителей.
- К слову, что это была за концепция пенсионной реформы, которую разрабатывали при вас, и как вы оцениваете ее современные трансформации?
- Мы через Международную организацию труда попросили помощи в подготовке концепции, потому что нужно было изучить и опыт других стран. Нам выделили гранд, мы высвободили работника, который выучился за границей, его труд оплачивался валютой. И разработали концепцию реформирования пенсионной системы - схожую с российской. Всего было пять проектов. Но эта работа завершилась как раз перед объединением с Минтруда. Прошло 20 лет, экономика другая, надо уже другие подходы применять, чтобы увязать все предложенные нами новые формы.
Например, сегодня пенсионеры, которые продолжают работать, получают неполную пенсию - коэффициент снижен. А для военнослужащих такого ограничения нет. Возможно, его надо снять и для гражданских. В конце концов, человек заработал свою пенсию. Она его по праву. И пускай продолжает трудиться, пока хочет и есть силы. В то же время, надо посчитать с точки зрения экономики, во что это выльется. Повышение пенсионного возраста ведь дало большую экономию. Мы можем рассуждать как угодно, но точно не однобоко.
- Как вы оцениваете другие предложения по новациям в соцсфере, которые обсуждаются в обществе?
- Знаю, обсуждают срок декретного отпуска: это спорный вопрос. Может, и стоит сократить до двух лет, а потом в ясли отдавать ребенка. Во многих странах и того меньше этот период оплачиваемого отпуска. Однозначно правильного ответа нет. Надо учитывать настроения людей, все рассчитать.
Но я вот что думаю: только одними деньгами мы демографическую проблему не решим. И в сложные времена, после войны, люди создавали семьи, женщины рожали. Теперь же надо укреплять институт семьи. Посмотрите, сколько разводов!
Не стоит спешить с принятием решений. Особенно когда они касаются социальных гарантий людей. И новации лучше опробовать локально, исправить ошибки. Мы концепцию адресной социальной помощи отрабатывали на базе Дзержинского района. Столько было неувязок сначала! Первые территориальные центры появились в Молодечно, Пуховичах, Первомайском и Ленинском районах Минска. Надо было проработать с Минфином оплату этого труда, посмотреть отличия в городе и сельской местности. А теперь такие центры есть во всех районах - и прекрасно работают. По пособиям на детей наши девчата в свое время сидели со специалистами Минфина, высчитывали - бюджет ведь не резиновый. И сейчас, знаю, стараются учесть потребности разных категорий.
- Моя малая родина - на Браславщине. Там вся родня. Из всей семьи остались племянники от старшего брата, их внуки, правнуки. Но после школы жить в тех краях не довелось. Университет, потом работа учителем в Беличах Слуцкого района. Через год назначили меня, 25-летнюю девушку, завучем Языльской средней школы (теперь Стародорожский район). А в 1966 году была уже секретарем райкома комсомола района. Затем перешла в обком комсомола, была заведующей школьным отделом. Следом обком партии - и пошла по советской партийной линии.
Я ведь не собиралась работать в комсомоле, у меня было направление в аспирантуру. Занималась диалектологией, 4 года ездила в экспедиции, на пятом курсе сама такую и возглавила. Писала дипломную работу о бытовой лексике Воложинского района. Собрала очень много материала - и все отдала лаборантке, которая успешно защитилась. Я не захотела в аспирантуру, хотя меня туда настоятельно звал белорусский языковед и кандидат педагогических наук, автор учебников Михаил Житкевич. Ругал, помню, меня: "Саплячка, ты сама не ведаеш, чаго ты хочаш". Но я так решила.
- Не жалеете?
- Пока была студенткой, мне моей повышенной стипендии хватало. Но еще три года аспирантуры, после чего могла и не защититься... - стыдно было бы все это время просить помощи у родителей. А когда пошла на работу в школу, было поздно жалеть.
Но хочу сказать: когда ты видишь результат своего труда, это очень мотивирует. Хоть уставала страшно. Я уверена, что научить можно любого, только это труда большого стоит. Мало кто хочет вкладывать силу и душу в это, идут по пути наименьшего сопротивления. Не хочет учиться? Его дело! А надо стараться. В Беличах мне дали класс, который был на хорошем счету. Как написали диктант, из 33 учеников у одного "тройка", остальные - на "двойки" и "единицы". По 80 ошибок делали. Ребята были неграмотные, но трудолюбивые. И я каждый день на час раньше к ним приходила, они все тоже - даже из других деревень. Полгода муштровала: работа над ошибками, взаимопроверки, чтобы до автоматизма довести грамотность. Порой думала: "Хоть бы кто-то не пришел, чтобы легче было". Но все ходили. И, глядя на меня, трудились. Я любила читать. Они удивлялись, сколько всего я на память знала, и тоже все заучивали.
Завучем надо было уже больше с учителями работать. И критиковать приходилось, но старалась не выносить сор из избы. И потом, уже будучи министром, тоже о чужих ошибках выше не докладывала, не жаловалась. Меня так воспитали: не ябедничать. Даже если видела, что плохо, старалась самому человеку об этом сказать, пыталась переубедить.
Конечно, я понимала, сельским учителям, а больше учительницам не до чтения методик. Дома у них семья, хозяйство. Дала урок - и все. А что ученик не выучил, его проблема. "Тройка" есть - и ладно. Но школа - это же основа всего! Это базовые знания, которые на всю жизнь. Если в школе не научили писать грамотно, не научишься ни в одном вузе.
При этом над собой надо работать всю жизнь. В школе у меня был круг общения ограничен. Комсомол кругозор расширяет. Помню, как секретарь райкома партии неназойливо учил, как с людьми работать, звал на свои приемы поприсутствовать, посмотреть. Как надо знать вопросы, которые ведешь. И в обкоме комсомола, затем в обкоме партии, - везде очень разумные люди. Тогда, на самом деле, отлично готовили кадры. Когда я пришла министром, меня, конечно, не встречали с радушием, думали, не знаю систему глубоко. Но я уже прошла хорошую школу, вникала во все вопросы, изучала.
- А с какими запросами к вам шли подчиненные? Что делалось, чтобы облегчить их труд?
- Мне повезло работать с настоящими профессионалами, доброжелательными, разумными людьми. Неделя всегда начиналась с планерки - и каждый мог рассказать о проблеме, посоветоваться. Рядовые работники, у которых были какие-то идеи, предложения, звонили, приходили.
Мне и сейчас многие звонят, но уже не за советом - больше поговорить, пожаловаться, если тяжело работать. (И это подтверждает супруг Ольги Брониславовны - Альфонс Тишкевич, который в свое время возглавлял Минский облисполком. Говорит, что теперь он у жены за секретаря и постоянно принимает звонки: из Сенно, Барановичей, Минска, от бывших и нынешних работников системы).
- Когда мне жалуются, что устали, отвечаю: "Работа есть работа. Сейчас времена другие, подходы другие. Жизнь не стоит на месте, мы не можем замереть в 90-х годах". Выросло целое поколение, у молодых людей уже взгляды и отношение изменились. Но для социальных работников должно быть неизменным - надо быть доброжелательным, внимательным, терпеливым и честным. Сейчас я особенно понимаю, что пенсионеру не столько нужны какие-то подарки, помощники, сколько простое внимание и общение. Есть активные люди, которые и на пенсии такие же: то в кружок, то в театр, то еще куда-то. А есть такие, кто сидит дома. К ним надо прийти, им надо позвонить и спросить: "Ну как вы, живы-здоровы? Что у вас нового, интересного?" Это ведь нетрудно. Покритикую наши общественные объединения: не позвонят и не спросят даже, отчеты только пишут.
- Правильно вы сказали, что сменилось поколение. А как привлечь современную молодежь, у которой уже другие взгляды и ценности, в такую непростую профессию?
- Стоит задуматься не только о дефиците финансовом, но и о дефиците милосердия. Оно зарождается в семье, развивается в школе. В вузе уже надо готовить специалистов, подготовленных к работе в нашей сфере. А еще пытаться донести, что молодость - явление быстротечное. Сегодня ты молодой, а завтра, глядишь, уже и пенсионер. Молодым, конечно, трудно думать о будущем, особенно когда все так быстро меняется, они все равно озабочены днем сегодняшним. Но представить себя на месте человека, которому нужна твоя помощь, важно.
Конечно, и оплата труда социального работника должна быть выше. Я не один раз ставила этот вопрос - нет возможности, мне отвечали. Но это до поры, пока лично не коснется. Разве застрахован кто-то, что не заболеет, не окажется в коляске или лежачим? И со старым человеком, больным общаться очень сложно. Он на взводе, хочет вывалить весь негатив на вас. Это тяжело. Мало кто выдержит. А ведь такие люди бывают очень нужны. Те, кто заберет часть твоей боли, твоих забот, если, не дай бог, близкий человек сляжет. К сожалению, деньги сейчас решают. Это не поправишь, по крайней мере сразу. Раньше за немощными ухаживали соседи, помогали по доброте душевной. Теперь все гонятся за рублем и зависят от дохода. Так что оплачивать этот труд нужно - чтобы мы не лишились профессионалов.
- Что бы вы хотели сказать нынешним и бывшим работникам социальной службы?
- Хочу поблагодарить всех, с кем работала. Пожелать всего самого светлого. Удачи, терпения, хорошего настроения. Пусть сбудутся все их мечты. И хочу, чтобы наша система развивалась, не стояла на месте. Как и жизнь.
Екатерина КНЯЗЕВА,
БЕЛТА. -0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера. - 2024