Рукописное наследие известных писателей – необычайно ценный источник информации, документально подтвержденный момент творческой биографии. Особую значимость представляют собой выявленные рукописи неопубликованных произведений.
Жизнь и творческая деятельность Максима Богдановича тесным образом связаны с российскими городами. Классик белорусской литературы состоялся как писатель, журналист в Ярославле. Во многом этому способствовал его круг общения. В ярославский период жизни и творчества, учебы в Демидовском юридическом лицее поэт активно сотрудничал с журналами "Украинская жизнь", "Русский экскурсант" (издавался в Ярославле под редакцией П.А.Критского), местной ежедневной газетой "Голос", другими российскими изданиями. С берегов Волги отправлял он рукописи стихов, а затем и сборника "Вянок" в Вильно, в редакцию белорусской газеты "Наша ніва", сплотившей вокруг себя национально ориентированную интеллигенцию.
Во время подготовки Институтом белорусской культуры "Твораў М.Багдановіча" в 2 томах (1927–1928), первого академического издания в БССР, была проведена огромная работа по сбору и систематизации всех напечатанных произведений, выявлению рукописных источников. Адам Богданович передал в Минск архив своего сына, сохраненный им в период всех общественных потрясений и пожара, вспыхнувшего во время белогвардейского мятежа в Ярославле в 1918 году.
Неоценимой услугой Адама Егоровича стало написание им в 1923 году по просьбе Инбелкульта "Материалов к биографии Максима Адамовича Богдановича". Опытный исследователь обратился к коллегам и друзьям своего сына с просьбой написать воспоминания. Собранные тексты могли бы составить третий том собрания сочинений. Но он не был издан, а подготовленные мемуарные записи сгорели вместе со всем архивом поэта во время Великой Отечественной войны. До нас дошли только некоторые их фрагменты и то лишь благодаря цитированию профессора Ивана Замотина и диссертации Григория Железняка.
С писателем и краеведом Алексеем Золотаревым (1879–1950) Максима Богдановича связывал общий интерес к вопросам культуры и историко-литературного процесса. В описи рукописей поэта, составленной в Инбелкульте, названа открытка, адресованная другу и датированная 1911 годом. Золотарев написал воспоминания о Богдановиче, хранившиеся в Минске: сначала в Институте белорусской культуры, затем в АН БССР. Они утрачены вместе со всем архивом поэта во время Великой Отечественной войны. Известны лишь два фрагмента этих мемуарных записей, датируемые 1923–1926 годами.
Москва – Минск: маршрут научного сотрудничества
Нынешний юбилей – 150-летие "буревестника революции" – свел для совместной работы над научно-исследовательским и издательским проектом "Горький – Богданович" ученых из нескольких заведений России и Беларуси: Института мировой литературы имени А.М. Горького РАН, Литературного музея М. Богдановича, Института литературоведения имени Я. Купалы НАН Беларуси.
Наиболее весомый результат проекта – объемная книга "М. Горький и А. Богданович: дружба, рожденная на берегах Волги. Переписка. Воспоминания. Архивные публикации. Исследования", в которой представлен огромный текстовый массив переписки представителей семей Пешковых, Волжиных, Богдановичей, а также факсимиле неизвестных автографов классика белорусской литературы.
Рукописная тетрадь автопереводов Максима Богдановича была обнаружена в Архиве Алексея Максимовича Горького, который находится в составе академического Института мировой литературы, в ходе подготовительной работы, разбора и обработки фондовых материалов. Отсканированную сенсационную находку получили все члены авторского коллектива – с коллегиальной договоренностью: преждевременно не оглашать о ней никакую информацию. При восстановлении всей системы межличностных отношений каждый имел перед глазами обнаруженный архивный документ совместного проекта.
В поисках утраченного
Продолжительное время аура беспрецедентности и абсолютной уникальности в творческом наследии Максима Богдановича сопровождала рукописный сборник, найденный библиографом Ниной Ватаци в 1964 году. Из воспоминаний отца поэта известно, что создание его связано с Нютой Гапанович. Получив в подарок сборник "Вянок" (1913), она ответила, что не понимает по-белорусски. Тогда Богданович специально для дамы своего сердца сделал подборку из 22 стихов, перевел их и оформил в специальную тетрадь под названием "Зеленя". С авторской атрибуцией "Стихи. Перевод с белорусского автора. Ярославль. 1909–1913 гг.", посвящением "Нюте" и эпиграфом "Переводы стихов – словно женщины: если красивы, то неверны; если верны, то некрасивы. Нем. писат. поговорка".
По материалам, представленным в книге "М.Горький и А.Богданович…", теперь доподлинно известно, что отец поэта в письме от 12 июля 1925 года, адресованном Максиму Горькому в Сорренто, интересовался: "Максим в 13 или 14 году писал – Вам и вероятно послал книжку своих стихов. Не сохранились ли у Вас его письма? Не дадите ли Вы о нем или его стихах коротенького отзыва? Белорусы были бы весьма обрадованы". На что был получен ответ 4 августа 1925 года: "Максим не писал мне, и книги своей не посылал".
Летом 2018 года Дарья Московская, заместитель директора Института мировой литературы, обнаружила рукописную тетрадь М.Богдановича в фонде К.П.Пятницкого, директора и редактора издательства "Знание" (Санкт-Петербург), литературную политику которого во многом определял Максим Горький.
Многое в судьбе московской тетради могло бы прояснить сопроводительное письмо Максима Богдановича, существование которого вполне логично. Благодаря ему мы могли бы получить ответы на ряд вопросов: на чье имя направлялась рукопись? кем была получена (принята к рассмотрению)? и др. Значит, необходима дальнейшая скрупулезная работа в фондах московского Архива А.М. Горького, других профильных учреждений России.
Содержание тетради
Московская тетрадь состоит из четырех листов, все записи представляют собой беловые автографы, выполненные хорошо знакомым для исследователей каллиграфическим почерком классика белорусской литературы.
На первой странице вверху имеется надпись: "М.Богданович. Стихи (перев. автора с белорус.)". Далее представлены тексты стихотворений:
"***Уж синее небо темнеет ", "***Прочтите с участьем правдивую эту ", "***Белым цветом одета калина ", "Дед ", "***Слышишь гул? Это дико-печальный лесун", "***Подыми к небесам свои взоры", "Триолет" ( "***На солнце загляделся я"), "Дистихи".
Завершает поэтическую подборку запись: "Адрес мой: Ярославль, Демидовский Лицей, Максиму Адамовичу Богдановичу. М.Богданович".
Первые семь стихов в своем двуязычном художественном воплощении уже известны, представлены и прокомментированы в Полном собрании сочинений поэта в 3 томах (1992–1995). При их сравнении с текстами московской тетради можно найти незначительные расхождения.
Заключительные "Дистихи" из московской тетради – неизвестное произведение классика белорусской литературы:
Правда, и черные дни сплеталися с ясными
днями,
Но далеко уж они в прошлое все отошли.
Всех я теперь их люблю, – ведь издали
кажется сердцу,
Словно узорная чернь по серебру пролегла.
Притом неизвестность эта, как минимум, двойная; необходимо вести поиски белорусского текста оригинала, предшествовавшего переводу на русский язык. По нашему мнению, его существование наглядно выдается первой строкой приведенного произведения, в частности, употребленным возвратным глаголом с постфиксом -ся. В принципе, его использование в русской поэзии представлено множеством примеров, но, как правило, это связано исключительно с фольклорной стилизацией творчества. Например, экспромтный перевод первой стихотворной строки не вызывает трудностей, не влечет за собой никаких лексических и образно-изобразительных потерь: "Праўда, і чорныя дні спляталіся з яснымі днямі…"
В этом отдельно взятом стихотворении перед нами предстает именно поэт чистой красоты и пример творчества, типологически близкого русской поэзии Серебряного века. Последняя строка "Дистихов" с ее характерной модернистской контрастностью образа (в стихах московской тетради эта стилевая особенность последовательно поддерживается), по нашему мнению, может служить своего рода визиткой начала ХХ века – "Словно узорная чернь по серебру пролегла".
Перед нами образец освоенности Максимом Богдановичем традиций античной поэзии (Платон, Менандр, Архилох и др.). У белорусского автора подобные произведения (их также можно назвать стилизациями или имитациями) были включены в подборку «Пентаметры» цикла стихов "Старая спадчына". Исследователям известно, что в авторском экземпляре "Вянка" заголовок "Пентаметры" был изменен поэтом на "Элегічныя дысціхі".
Эпистолярно подтверждено, что художественная концепция, содержание и структура рукописи будущего "Вянка" вырисовывались постепенно, в совместной работе автора и редакторов – Вацлава Ластовского и Антона Луцкевича. Письма поэта, присланные в Вильно в адрес "Нашай нівы" , содержат многочисленные уточнения и дополнения, просьбы, не всегда учтенные в издании. Перфекционист Богданович имел привычку возвращаться к уже опубликованному, перерабатывать. Думается, в случае с пометами на страницах изданного поэтического сборника, а также рукописными "Дистихами" из московской тетради мы имеем дело с конечным авторским определением (уточнением) жанра своего произведения.
Таким образом, можно заключить, что московская тетрадь – беспрецедентная в творческой практике М. Богдановича подборка стихов, составленная, как нам видится, с учетом известной редакционной политики, идейно-эстетических приоритетов издательства "Знание", а также актуальных запросов взыскательной столичной аудитории.
Николай ТРУС, "Беларуская думка"
- размещаются материалы рекламно-информационного характера. - 2024