В ближайшие годы все государства столкнутся с продолжительной и глубокой экономической рецессией, ростом региональных конфликтов, масштабными социальными потрясениями. Пандемия COVID-19 стала лишь катализатором, который ускорил деструктивные социально-экономические процессы. О том, как преодолеть сложности, рассуждает председатель Постоянной комиссии по международным делам Палаты представителей Андрей Савиных.
Если мы хотим успешно преодолеть эти испытания, нам нужно максимально повысить эффективность функционирования всех систем нашего общества.
Решение этой задачи связано с изменениями в социальной и экономической организации общества. Такой процесс часто называют социально-политической модернизацией. Правильное понимание этого процесса имеет решающее значение.
Многие эксперты воспринимают модернизацию как план по обновлению основных фондов, техническому перевооружению, автоматизации производственных процессов, внедрению инноваций, реструктуризации старых предприятий, использованию новых технологий не только в производстве, но и в логистике, маркетинге и торговле. Это очень узкая трактовка, которая учитывает в основном технические аспекты воплощения уже согласованных планов и упускающая первичные стадии процесса, связанные с социальными отношениями, причинами, движущими силами и направлением изменений.
Здесь очень важно подчеркнуть, что на уровне страны и общества модернизация - это социокультурный процесс, отправной точкой которого служат запросы и ожидания граждан или всего общества. На этой основе формируется новый взгляд на ценности общества, определяются руководящие принципы движения вперед, согласуются степень участия и механизмы распределения ожидаемых выгод между ключевыми социальными группами. Именно эти элементы имеют решающее значение для конечного успеха реформ, которые могут и должны проводиться сразу по всем трем направлениям - политическому, экономическому и социальному.
В этом контексте в сегодняшних условиях нам необходимы изменения на нескольких уровнях общественного устройства:
- уточнение содержания формальных и неформальных ценностей на уровне общества и согласование общих представлений о содержании нового общественного договора, который получит поддержку подавляющего числа граждан страны;
- ускорение развития политической системы на основе политических партий и/или общественных организаций для создания механизмов обмена мнениями и согласования позиций, а также обеспечения приемлемого уровня представительства различных социальных групп и исправного функционирования социальных лифтов;
- изменение модели государственного управления экономикой;
- укрепление эффективности судебной системы в разрешении хозяйственных споров и имущественных вопросов на основе равенства всех форм собственности и единых критериев эффективности.
Это сложные задачи, требующие тщательной и внимательной проработки, очевидно - с широким общественным и экспертным обсуждением, предположительно - с проведением вспомогательных социологических и эконометрических исследований и широким участием всех ключевых общественных институтов нашего общества, заинтересованных в консолидации и укреплении страны.
И делать это нужно с учетом влияния универсальных законов развития, которые, как законы диалектики или термодинамики, определяют поведение всех сложных систем. В противном случае все наши решения будут иметь характер ограниченной функциональности.
Попробую привести конкретные примеры таких закономерностей, которые, как мне представляется, нужно обязательно принять во внимание.
Фундаментальные принципы организации любой национальной экономики в той или иной степени нацелены на достижение:
- социальной справедливости,
- экономической эффективности на уровне предприятий, отраслей и экономики в целом,
- экономической свободы для граждан.
Этот тезис убедительно обосновал Джон Мейнард Кейнс. Практика показывает, что все многообразие экономических политик так или иначе вписывается в эти три параметра.
Кейнс и его последователи были убеждены, что правительства при разработке планов развития должны учитывать, что результативное и успешное движение одновременно по всем трем направлениям невозможно и заканчивается неудачей. Практика многих стран показывала, что в лучшем случае удается добиться прогресса в решении двух задач при сохранении уже достигнутого уровня по третьему параметру.
Вполне очевидно, что в условиях кризиса на первое место выходит эффективность. И эта цель получила свое отражение в разделах программы социально-экономического развития Беларуси до 2025 года.
В идеале в Беларуси на второе место было бы правильно сегодня поставить экономическую свободу. Уверен, что такое сочетание позволило бы нам максимально успешно справиться с нарастающим кризисом.
Это не значит, что нам нужно отказаться от принципа социальной справедливости. Перемещение этого принципа на третье место, причем временно, только на период кризиса, поможет нам с меньшими издержками для страны справиться с кризисными явлениями. Убежден, что такой подход не приведет к социальному расслоению в Беларуси, а вот свой экономический суверенитет укрепить у нас получится более эффективно.
До исследований психолога Даниэля Канемана считалось, что на финансовых рынках и в экономической жизни люди принимают решения, руководствуясь рациональными рассуждениями. Но он доказал, что на самом деле в большинстве случаев человек принимает иррациональные решения. В 2002 году за это доказательство Даниэль Канеман стал единственным психологом, получившим Нобелевскую премию по экономике. Изучение поведенческой экономики продолжил другой ученый, профессор Чикагского университета Ричард Талер, которому присудили Нобелевскую премию в 2017 году.
Итак, человек в принятии решений ограниченно рационален. Он никогда не обладает полнотой информации. На это у него всегда не хватает времени или данных. Иногда собрать полную информацию просто невозможно. В результате человек анализирует имеющиеся перед глазами возможности и выбирает, как ему кажется, оптимальный вариант из тех, что доступны на данный момент времени.
Нужно помнить, что даже затрачивая максимальные усилия и ресурсы на сбор и анализ информации, подавляющее число экономических решений только приближается к приемлемому уровню рациональности.
Давайте также не будем забывать, что это касается как обычного потребителя на рынке, так и министерств, которые вырабатывают меры государственной политики. Мы привыкли считать, что все государственные институты обладают высшей компетентностью. Исследования нобелевских лауреатов показали, увы, что это не так.
Как минимум такая картина мира подталкивает к созданию множества центров принятия решений. Это увеличит число решений и позволит повысить шансы на появление успешных моделей, которые потом можно будет тиражировать.
В случае сохранения одного управленческого центра, что более характерно для белорусской практики, можно внедрять параллельно несколько вариантов решений в виде пилотных проектов для тестирования эффективности предлагаемых моделей.
При этом нужно отдавать отчет, что такая "плоская" управленческая модель предполагает делегирование полномочий (!) исполнителю в сочетании с его прямой ответственностью (!) за полученные результаты.
Нобелевский лауреат Оливер Уильямсон, получивший премию в 2009 году, - автор идеи о склонности людей к оппортунистическому поведению. Он определил такое поведение как осознанные действия с применением хитрости, не обремененные нормами морали. Эти идеи совпадают с подходом другого нобелевского лауреата 2002 года Джорджа Акерлофа, который математически доказал наличие институциональных решений, в условиях которых оппортунистическое поведение является более выгодным. Этот постулат относится ко всем категориям людей без исключения.
Лично для себя ни один чиновник, как правило, не может получить существенные выгоды от снижения издержек на производство общественных благ, что, по сути, является его задачей. Вместо этого он продвигает дорогостоящие решения, амбициозные программы, которые позволяют ему заручиться поддержкой различных социальных групп, заинтересованных в утверждении этих программ. Мы видим такие примеры поведения по всему миру. Значит, они имеют значение и для Беларуси и такое поведение должно учитываться при оценке предлагаемых управленческих решений.
Из-за этого серьезной организационной проблемой становится методика оценки эффективности деятельности госорганов. Во многих странах они сами пишут себе удобные для исполнения показатели, в то время как обществу нужны экономически обоснованные и ориентированные на развитие критерии.
Как представляется, простой учет этого обстоятельства требует серьезного пересмотра модели оценки деятельности органов государственного управления.
Предприниматель стремится к достижению максимальной выгоды для себя с минимальными издержками. Мировая практика показывает очень интересный обратный парадокс. Степень эгоистичности его поведения и склонность к нарушениям формальных норм обратно пропорциональна уровню качественных характеристик делового климата и субъективного восприятия предпринимателем степени защищенности его имущества. Чем ниже уровень качества деловой среды и чем выше риск для имущества, тем выше уровень нарушений. Эта взаимосвязь должна приниматься во внимание при разработке правил экономической деятельности, а также влиять на методы борьбы с экономическими правонарушениями по линии правоохранительных органов. Если этого не делать, то вместо согласия мы фактически будем "стимулировать" пренебрежение правом и вывод капитала в офшоры.
В современной экономической науке выделяется интересный феномен - рентные отношения. Этой темой занимался нобелевский лауреат по экономике Джозеф Стиглиц и многие другие ученые. Рентные отношения естественным образом возникают в сфере добычи полезных ископаемых. Иногда это приводит к "голландской болезни" в экономике.
Но в современном мире явление рентных отношений получило также распространение и в других сферах экономической жизни. Это связано с участием государства в управлении экономикой, которое меняет характер поведения экономических субъектов. Так, в одной из своих работ Джозеф Стиглиц писал: "Если талантливых людей в обществе привлекать к погоне за рентой - например, к получению денег за счет использования власти, обдирания других в финансовом секторе - то меньше талантов будет заниматься фундаментальными исследованиями, производством реально нужных товаров и услуг, а также другими видами деятельности, которые увеличивают богатство нации".
Под рентой Джозеф Стиглиц понимал любой доход, отличный от трудового дохода и дохода от вложений капитала. Ренту создают любые ограничения и запреты. С позиций экономической эффективности в лучшем случае извлечение ренты не помогает росту благосостояния общества, а в худшем - наносит вред. Иногда рентные отношения могут быть действительно оправданы вопросами безопасности или защиты потребителей. Здесь возникает очень тонкая граница, при переходе которой польза оборачивается ущербом.
Наиболее ярко вред рентных отношений заметен в деятельности монополий, который проявляется в росте цен и падении качества услуг при отсутствии экономического роста.
Хуже всего, если рентные отношения провоцируют активную борьбу между различными социальными группами за перераспределение уже созданного богатства, например бюджетов, выделяемых на развитие, за счет введения новых процедур, а в ряде случаев - административных барьеров и ограничений. При этом общество несет убытки двух видов - потери вследствие введения неэффективных правил, а также сокращение объема создания нового богатства из-за непроизводительного расходования ресурсов.
Очень часто потери для общества из-за такой борьбы бывают выше, чем размер возможного выигрыша для побеждающей социальной группы. Получается, что рентная борьба играет в экономике такую же роль, как раковые клетки в организме человека.
Очевидно также, что такая борьба всегда осуществляется тайно, маскируется "интересами общества", а на деле деформирует систему социально-экономических отношений.
В условиях кризиса продуманные и осознанные мероприятия, направленные на выявление и снижение рентных отношений, прежде всего в сфере производства товаров и услуг с переводом фокуса внимания на реальное производство, могут стать очень действенным ресурсом для повышения эффективности экономики и борьбы с кризисом.
В заключение хочу высказать убежденность, что мы живем в мире, который характеризуется очень высокой степенью сложности различных связей и закономерностей.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера. - 2024