"Для отца главными были три ценности…" Каким человеком был Иван Шамякин? Рассказала его дочь

"Каким? - задумчиво переспросил меня мэтр. - Во-первых, очень и очень долгожданным. В конце войны наш зенитно-артиллерийский дивизион, в котором я, к слову, и прослужил всю войну, стоял в немецком городке Ландсберг-на-Варте, что в 30 километрах от Одера. Официальной задачей была охрана железнодорожного моста, но, как выяснилось уже после войны, в этом городке находилась ставка Георгия Жукова. И вот настало 8 мая. Настроение у меня, не взирая на то, что уже взят Берлин, что вот-вот война закончится, было поганым.

15 апреля командование сняло с позиций нашу прожекторную роту и отправило в сторону фронта. Я упросил командира дивизиона поехать вместе с прожектористами, потому что в этой роте служили только девушки. А я как комсорг батальона был у них и за попа, и за исповедальника. Они меня уважали, любили, а потому доверяли даже свои девичьи секреты.

Это была хорошо известная жуковская операция, когда в ночь с 15-го на 16 апреля немцев ослепили на фронте в 20 километров. Наступление прошло успешно, но четверых наших девушек убили, еще четыре или пять были тяжело ранены. Вдобавок и меня самого контузило. Поэтому ходил я в эти дни не только без настроения, но и в прямом смысле немного пришибленный.
Интервью с Иваном Шамякиным. Справа - автор материала Владимир Николайчук. 1995 год

И вот 8 мая по английскому радио услышали, что подписан акт о капитуляции Германии. А Москва молчит - ни слова про это. И по фронту никаких приказов. Сидим, ждем. Вечер настает, ночь. Ребята по случаю капитуляции запаслись немецким спиртом, а интенданты все обшарили по поводу закуски. А приказа все нет и нет. Москва сообщила об этом где-то около трех часов ночи. И что тут началось! Мы стали глушить тот припасенный спирт, отовсюду гремела победная музыка, начался стихийный салют. Стреляло все, что только могло стрелять: пушки, зенитки, автоматы, пистолеты… Тот первый победный салют забыть невозможно".

Спросил я у прославленного писателя тогда о том, что наверняка под этот победный гром мечталось, как дома их, победителей коричневой чумы, будут носить на руках, что перед их орденами и медалями будут открываться все двери… "Как раз в молодости об этом совсем не думалось, - ответил Иван Петрович. - Хотелось как можно быстрее вернуться домой, к семье, заняться любимым мирным делом, сделать что-то великое. Я жаждал учиться и писать".
h3, выравнивание по центру "Тот первый победный салют забыть невозможно".
Народного писателя Беларуси Ивана Петровича Шамякина уже более 20 лет нет с нами. Накануне 80-летия Победы мы встретились с дочерью офицера-фронтовика, прошедшего Великую Отечественную войну с первого дня до последнего, - с Татьяной Шамякиной, литератором и исследователем, доктором филологических наук, профессором.

- Для отца всегда главными были три ценности: Родина, семья, литература, - говорит Татьяна Ивановна. - И он отдал их служению всего себя без остатка.

- Военная тема проходит практически через все произведения Ивана Петровича. Что рассказывал он о войне вам?

- Время от времени, если приходилось к слову, он вспоминал те или иные эпизоды. Продолжал общаться с однополчанами, участниками войны. Особенно с лучшим другом Героем Советского Союза Виктором Вольским, который после войны стал доктором наук, академиком, долго возглавлял институт Латинской Америки в Москве. Когда отец ездил в Москву, он всегда встречался с Вольским, узнавал от него, кстати, политические новости, о которых не писали в газетах.
Иван Шамякин на войне

- Как в семье отмечали День Победы?

- В этот день папа был задумчив и строг. Накрывали стол, собиралась вся семья, приезжали родственники из деревни. Возникало необыкновенное чувство единения рода. Вообще День Победы считался в нашей семье главным праздником.

- Я встречался и Иваном Петровичем в 1995-м. Интервью с ним вышло накануне 50-летия Победы, вскоре после того, как недавно избранный первый Президент страны вручил фронтовику юбилейную медаль. К слову, с молодым руководителем страны, который не принадлежал к бывшей партийной номенклатуре, Иван Петрович связывал большие надежды. "Конечно, есть своя человеческая радость в том, что дожил до 50-летия Победы, - говорил мне тогда народный писатель. - Радостно и от того, что нашу Победу все же не забыли, хотя попыток принизить и оплевать ее было много. А вместе с тем очень грустно, что такой великий праздник победители отмечают в нищете. И развал страны, и развал жизни лично мне, ветерану войны, ветерану литературы, человеку всегда общественно активному, наблюдать очень больно". Как вы считаете, Татьяна Ивановна, что сказал бы отец на этот счет сегодня, 30 лет спустя?

- Я думаю, он порадовался бы от души, что за три десятилетия Беларусь возродилась, расцвела, что праздник Победы отмечается так широко, всенародно. Он проникся бы гордостью за белорусов, что они в большинстве своем остались добрыми, миролюбивыми и трудолюбивыми людьми.

"Для отца всегда главными были три ценности: Родина, семья, литература".

- За полвека творческой деятельности Иван Петрович написал завидное количество произведений: 12 романов, 26 повестей, 10 пьес, более 80 рассказов, не считая статей, очерков, киносценариев, дневниковых записей. В свет вышли 130 его книг на 30 языках общим тиражом свыше 25 миллионов экземпляров. По нынешним временам даже трудно представить такие масштабы и удивительную работоспособность классика нашей литературы. В чем, на ваш взгляд, притягательность его творчества?

- Мне кажется, секрет популярности народного писателя Беларуси Ивана Шамякина в том, что его герои - живые люди. Нормальные, без психологических вывертов и патологий. Они могли совершать ошибки, заблуждаться, но всегда привлекали своим обаянием, богатством души, романтическими порывами. Как бы светились внутренним светом, которым их наделял автор. Еще одна особенность Шамякина-писателя: все то хорошее, о чем и о ком он писал, полностью совпадало с его собственной человеческой сущностью. Он никогда не лукавил, не лицемерил. Наконец, был замечательным рассказчиком, умел увлечь читателя самим повествованием.
Татьяна Шамякина

- И в прошлом, и в нынешнем годах ученые Института социологии проводили исследования читательских предпочтений белорусов. Творчество Ивана Шамякина по-прежнему в тройке самых востребованных. Почему оно актуально до сих пор?

- Потому что люди во все времена тянутся к истинным, непреходящим ценностям. Отрадно, что на этом фундаменте строится и социальная политика нашего государства. Власть чутко улавливает общественные настроения.

- В том интервью, вышедшем 30 лет назад, мы говорили с классиком о том, что вокруг его творчества немало разных споров. Мол, Шамякин писал на потребу дня, по социальному заказу, по каким-то карьерным соображениям. Спросил тогда, как народный писатель сам воспринимает такие разговоры. Иван Петрович ответил, что, во-первых, к ним не очень прислушивается, а во-вторых, он всегда был писателем современной темы. "За последние три года я написал семь повестей, и все они, кроме последней, - о нашей нынешней жизни, о нашем развале. Неужели и они карьеристские?" - риторически спросил он меня.

- Более полувека Шамякин был популярным прозаиком, самым читабельным и любимым.

А подобные рассуждения стали появляться в 1980-е годы, когда уже подспудно готовился развал СССР, чтобы отодвинуть в сторону неугодных авторов. То, что Шамякин излишне просоветский, причем искренне идейный, раздражало определенных достаточно влиятельных личностей. Я не преувеличиваю, так как жизнь подтвердила: эти персоны работали в советских и партийных органах с фигами в кармане, только имитируя идейность. После развала СССР из коммунистов они мгновенно превратились в антикоммунистов, причем крикливых и агрессивных. В атмосфере, ими создаваемой, отцу работать и жить было тяжело.

Но писал отец каждый день - до своей роковой болезни. Он не мог не писать - это было жизненной потребностью, которая давала силы. При этом культа писателя Шамякина в нашей семье не было. Когда отец работал, никто не соблюдал тишины, не ходил по квартире на цыпочках.
Иван Шамякин с белорусскими литераторами. 1980-е годы

- Сам прочувствовал, насколько больно было Ивану Петровичу от того, что Беларусь в начале 1990-х оказалась в бедственном экономическом положении. Как и он сам: после павловской денежной реформы пропали все его накопления от гонораров. Тем не менее Иван Петрович продолжал писать о том, что волнует его и болит…

- Как говорил отец, у него на сберкнижке накопилось денег на 14 машин "Волга", которые были когда-то мечтой любого советского человека. Но все сбережения действительно пропали после развала Советского Союза. Из-за недостатка денег отец переживал главным образом потому, что не мог детям помогать так, как помогал раньше.

Очень тяготила его и разобщенность в писательской среде, распад личных отношений со многими литераторами из-за политических расхождений. Отец всегда желал, чтобы перипетии подготовки развала СССР, который он воспринимал как трагедию, были раскрыты, чтобы открылись "тайны" перестройки и роль в случившейся чудовищной геополитической катастрофе конкретных личностей.

- Судя по всему, отец повлиял на ваш жизненный выбор: вы стали писателем, литературоведом, критиком, переводчиком, публицистом, мемуаристом.

- Всегда старалась хорошо учиться, достойно себя вести, чтобы соответствовать фамилии и не подвести отца. Например, за пять лет учебы на филфаке БГУ получила всего одну четверку на экзамене. В результате - диплом с отличием.

Конечно, я всегда понимала, что мне посчастливилось родиться в дружной семье, жить в достатке, общаться с интересными людьми, которые духовно обогатили. У нас дома царил культ книги. С самого раннего детства очень много читала и читаю до сих пор. Выписываю двадцать периодических изданий.
Одно из последних фото Ивана Шамякина. 2004 год

Отец из многочисленных командировок привозил великолепные детские книги, альбомы, открытки, буклеты. Я их собирала, увлеклась мировым искусством и, уже преподавая на филфаке БГУ, разработала курс "История и теория мировой культуры", который читаю вот уже 30 лет. А еще в 1981 году отец привез из Москвы уникальнейшую для того времени книгу Б.А. Рыбакова "Язычество древних славян", которая оказала на меня необыкновенное влияние. Я всерьез заинтересовалась мифологией. Это тоже стало предметом моего научного интереса и творчества.

Отец радовался моим успехам на ниве преподавания и литературоведения. Очень многим ему обязана. Но самый главный урок отца в том, что нужно любить людей, стараться со всеми поддерживать добрые отношения, не отвечать злом на зло.

"Люди во все времена тянутся к истинным, непреходящим ценностям".

- Насколько мне известно, не вы одна в роду Шамякиных посвятили себя филологии?

- Моя младшая сестра Олеся тоже филолог, кандидат филологических наук, работает в Национальной академии наук. Опытный текстолог, она участвовала в подготовке многих собраний сочинений белорусских писателей. Дочери Мария и Славяна - кандидаты филологических наук, причем защищались по двум специальностям - теории литературы и фольклористике. Мария в настоящий момент докторант, Славяна - доцент БГУ.

- Мне всегда казалось, что Иван Петрович, не взирая на высокие звания и заслуги, на вселенскую славу, человеком был добрым, отзывчивым. Какие картинки из детства остались в вашей памяти и сердце?

- Действительно, отец был человеком мягким, покладистым, доброжелательным. Мои дочки называли дедушку человеком-праздником за его смешливый характер, за умение удачно пошутить.

Мне запомнилось, например, как в деревне на Гомельщине, где мы отдыхали каждое лето, к нему постоянно приходили люди со всей округи, каждый со своей проблемой. А то и просто поговорить, рассказать о жизни. Он всем стремился помочь, а многие истории о судьбах земляков вошли в его произведения. Внимание к каждому человеку - еще одна особенность гражданина и писателя Шамякина, потому и его герои предстают как живые.
Иван Шамякин с женой Марией и детьми. 1951 год

У некоторых доброта, душевная щедрость Шамякина даже вызывали зависть. Так случается: обделенные таким даром не прощают его другим. Находились и те, кто завидовал нашей дружной семье, нежным отношениям, которые испытывали родители друг к другу на протяжении всей жизни.

- Женился Иван Петрович рано, ему не было еще и 19. Через полгода ушел в армию, потом война, но любовь к супруге Марии Филатовне, не взирая на долгую разлуку, пронес через всю жизнь. Они прожили душа в душу почти 60 лет. Многих своих героинь классик наделил чертами любимой женщины. Марии Филатовне он посвятил повесть "Непаўторная вясна", а также одну из последних - "Слаўся, Марыя!". Ее Шамякин написал после смерти супруги в 1998 году.

В чем секрет семейного счастья Шамякиных?

- О маме писали многие литературоведы, друзья и коллеги отца. Действительно, она прототип многих женских персонажей в произведениях Шамякина. Причем оказалась настолько богатой натурой, что в героинях не повторялась.

Имея уже троих детей, Мария Филатовна с отличием окончила вечернее отделение филфака МГПИ имени А.М. Горького, чтобы взять на себя обязанности секретаря мужа: печатала произведения на пишущей машинке, читала корректуры книг, отвечала на письма читателей. Мама была по одной из линий из староверского рода, отличалась склонностью к некоторому аскетизму. Имела красивый голос, любила петь, но почему-то никогда не танцевала. Больше остальных детей Мария Филатовна баловала старшую дочь, с которой много выстрадала за время оккупации. Четыре военных года они голодали. Заболев тифом, едва остались живы.
С дочерью Татьяной и внучкой Машей. 1979 год

Папа считал свою Машу образцовой спутницей жизни. "Для меня она была вершиной всего того высокого, что несла в себе жена и мать. Я отдавал ей предпочтение над собой, особенно что касается сохранения морали, духовности, верности, преданности", - писал он в повести "Слаўся, Марыя!".

Брак моих родителей, можно сказать, почти уникальное явление. А секрет их семейного счастья прост: они не были эгоистами, стремились друг другу помогать и уступать.

"У некоторых доброта, душевная щедрость Шамякина даже вызывали зависть".

- У вашей бабушки, мамы писателя, очень редкое имя. Да и у дочек, внучек Ивана Петровича тоже довольно-таки интересные имена: Лина, Славяна, Олеся…

- Насколько мне известно, имя Санклетия есть в Святцах. Бабушек и дедушек я знаю больше по рассказам родных, хотя некоторых успела застать. Дедушка Петр Минович запомнился мне мрачноватым и немногословным. А вот бабушка Санклетия Степановна (она происходила из зажиточной семьи, ее отец до революции 1917 года был старостой в большой деревне), наоборот, отличалась добротой и мягкостью. Мой папа по характеру, безусловно, в нее.

Моя старшая сестра в крещении Елена, но мама стала называть ее Линой, а не Леной. Так и пошло. Мама позже объясняла мне, что звала так старшую дочь в честь испанской революционерки Лины Одена, которая погибла во время гражданской войны в Испании в 1936 году. Ведь мама тоже была человеком идейным, романтичным. Олесей мою младшую сестру назвал отец, к слову, одним из первых среди белорусских интеллигентов. Свою дочь мы с мужем назвали Славяной потому, что я - белоруска, он - русский, и мы - славяне.
Иван Шамякин с женой и внучкой Машей. 1980-е годы

- Иван Петрович любил свою малую родину и особенно Минск, в котором он прожил всю послевоенную жизнь. Какие места были особенно дороги писателю?

- В моей книге "Иван Шамякин: известный и неизвестный" есть главы "Иван Шамякин и деревня", "Иван Шамякин и город", где я пишу о значении Минска в его жизни. Папа очень любил квартиру, где мы прожили 15 незабываемых лет, пожалуй, самых счастливых - на улице К. Маркса, 36. Впрочем, привык он и к новой квартире на улице Я. Купалы, 11. На этом доме сейчас мемориальная доска. Любил гулять в парке Горького, Александровском сквере, сквере Янки Купалы.

Частенько общался с кем-то из писателей или партийных деятелей, ветеранами войны, прогуливаясь вдоль набережной Свислочи. В квартиру на К. Маркса к нам постоянно приходили коллеги-писатели, друзья, а также артисты, художники. Летом гости часто приезжали на дачу в Ждановичах.

До последних своих дней отец оставался патриотом. Он, сомневаясь и размышляя, надрывая себе душу и сердце, верил в светлое будущее родной Беларуси, которую любил искренне и беззаветно. И этой верой, несмотря ни на что, старался воодушевить всех, кто находился рядом с ним.

- Спасибо за разговор!

| Беседовал Владимир НИКОЛАЙЧУК, журнал "Беларуская думка". Фото БЕЛТА, из семейного архива Татьяны Шамякиной.

Читайте также:
Вы знали, что Михаил Пташук всю жизнь искал звук плача птицы? Его дочь рассказала, зачем
Легендарный дед Талаш: что правда, а что выдумка в истории 97-летнего партизана?
Снайпер Маша. На ее личном боевом счету 75 убитых немецких солдат и офицеров