Если какое-то судебное заседание попадает в поле зрения СМИ, то достаточно редко это экономический процесс. Намного больше общественного внимания уделяется уголовным и гражданским делам. Экономическое правосудие кажется скучной темой, хотя на самом деле подобные процессы могут многое рассказать о состоянии экономики в целом. Например, среди производств по делам о банкротстве сейчас есть только один процесс, касающийся банка, а если точнее - ЗАО "Дельта Банк". Всего же, по последним данным, в производстве экономических судов находится более 1,9 тыс. дел о банкротстве, в том числе 47 - в отношении госорганизаций или структур с участием государства. В ближайшее время Верховный Суд намерен провести заседание пленума, на котором будет обсуждаться практика дел о банкротстве.
Какие же юрлица чаще всего становятся банкротами в Беларуси? Нужно ли вводить в законодательство возможность банкротства физлиц? На эти и другие вопросы корреспондента БЕЛТА ответила судья коллегии по экономическим делам Верховного Суда Беларуси Наталья Сарнавская.
- Как доходит до того, что предприятия становятся банкротами?
- Напомним, что судебная процедура экономической несостоятельности, то есть банкротства, может быть применена к любому субъекту хозяйствования - юрлицу или индивидуальному предпринимателю, если они находятся в сложном финансовом положении. Речь идет об устойчивой неплатежеспособности. Чтобы это определить, нужно вывести четыре коэффициента, анализируя бухгалтерские документы, как правило, за год. Эта процедура прописана в нормативно-правовой базе. Мониторинги в этой сфере проводит Минэкономики, органы власти на местах. При рай- и облисполкомах есть для этого специальные комиссии по предупреждению экономической несостоятельности. Как раз одна из их задач - разработка мероприятий по восстановлению субъектов хозяйствования, которые могут стать банкротами.
Но обращу внимание на другой аспект. Иногда производство по делу о банкротстве может быть возбуждено в отношении юрлица, которое уже в стадии ликвидации. Требований кредиторов заявляется очень много, а имущества у предприятия мало. В данной ситуации платежеспособность уже проверять не надо.
- Может ли в таком случае быть эффект от возбуждения производства по делу о банкротстве?
- Иногда решение находится. Разбираемся, как предприятие пришло к такому состоянию. Проводится анализ финансово-хозяйственной деятельности. В том числе смотрим, какие сделки совершались до начала процедуры ликвидации, проверяем, был ли вывод активов. Законом предусмотрены специальные нормы на этот счет. Например, сделка была за полгода до возбуждения производства по делу о банкротстве. Этого достаточно, чтобы подать исковое заявление о признании сделки недействительной. Затем можно произвести реституцию имущества, а значит, в дальнейшем погасить задолженность перед кредиторами.
- Возможны ли в Беларуси российские схемы, когда долги перекладывают на дочерние структуры или наоборот?
- Можно пытаться вывести активы из одного предприятия в другое, а долги оставить на первом. Учредителем второго предприятия будет то же самое юрлицо, которое внесло в качестве вклада в уставной фонд свое имущество. Но тогда могут быть оспорены сделки по передаче имущества, либо будет взыскиваться стоимость этого имущества. Так что подобная схема все равно не сработает.
Суд помогает кредиторам возвращать деньги. Однако судья не будет искать деньги для восстановления предприятия. Это не его функции. Нужно понимать, что одна из ролей суда - следить за законностью процесса.
Если процесс касается госорганизации, то государственные органы автоматически становятся лицами, которые должны играть активную роль. Разрабатывается план санации, который согласовывается с этими органами. Они должны активно принимать участие в процессе рассмотрения дела.
- Иногда процесс санации затягивается. Это нормальная ситуация?
- Бывает, что санация приносит результат, а порой ничего не получается даже через четыре года. Суд в таком случае может открыть ликвидационное производство. Что касается именно длительной санации, то иногда она оправдана. Одно из таких дел было по Калинковичскому мебельному комбинату. Сейчас это прибыльное предприятие. Оно одно из самых лучших в регионе, в том числе по экспорту продукции, их изделия покупают в России.
Кстати, что касается проблемы неплатежеспособности некоторых российских клиентов, то мне известно, что многие наши поставщики переходят на предоплату, хотя бы частичную. Они не поставляют продукцию, если речь идет о длительной рассрочке платежей.
- Не кажется ли вам, что в Беларуси становятся банкротами еще и потому, что часто думают категориями стартапов, продумывают именно открытие бизнеса, а не дальнейшую стратегию?
- Вполне возможно. Бывает, что у людей нет достаточных экономических знаний. На мой взгляд, чтобы открыть свое дело, нужно сначала найти свою нишу, понимать, что может быть востребовано, куда лучше вложить деньги, когда будет экономический эффект. Хотя бывают разные ситуации.
Но давайте обратим внимание и на то, что у нас периодически возбуждаются уголовные дела по лжеструктурам. Можно сказать, некоторые фирмы для того и создают, чтобы они просуществовали несколько дней. Этого достаточно для "прогона" через них денежных средств. Фактически же эти организации никаким реальным бизнесом не занимаются.
- Какие нормы есть в законодательстве для того, чтобы предупреждать банкротство?
- Есть следующий механизм. Когда суд взыскивает большую сумму с предприятия или индивидуального предпринимателя, но видит, что это будет непосильная ноша, то можно вынести частное определение. В нем обращается внимание учредителей, руководителей или собственников на то, что нужно принять меры досудебного оздоровления. Указывается срок, в течение которого нужно их разработать и представить план суду. Иногда суд обязывает комиссии по предупреждению банкротства проанализировать эффективность таких мер. Мы сейчас провели анализ этой практики. Так вот в ряде случаев, когда дело касалось госпредприятий, государственные органы много предпринимали, чтобы восстановить платежеспособность или откорректировать финансовое состояние должника. Это могут быть разные меры, например, реструктуризация задолженностей по налогам и сборам.
- А в целом число дел о банкротстве растет или уменьшается?
- По сравнению с аналогичным периодом прошлого года количество возросло на 11%. Причины разные, в том числе и неэффективный менеджмент. И еще обратим внимание, что среди более 1,9 тыс. дел есть производства только по 47 госпредприятиям и субъектам, которые имеют значение для экономики, а все остальное - это достаточно мелкие фирмы. Опять же порой затягиваются процессы ликвидации, что и приводит к процедуре банкротства по инициативе налоговой инспекции либо кредитора, на требования которого не отвечают.
- Эти фирмы работаю в реальном секторе?
- Нет. В основном, это сфера услуг и торговля. Есть и строительные организации. Опять же подчеркну, что это все мелкие фирмы.
Думаю, что у нас в законодательстве уже созданы все необходимые механизмы по банкротству. Дело в другом. Каждый должен понимать свою роль. Возможно, что-то нужно менять в образовании антикризисных управляющих.
Калинковичский мебельный комбинат, о котором я упомянула, вытянули именно за счет качественного менеджмента, а не с помощью каких-то финансовых вливаний государства. Изначально там вообще не было службы маркетинга, а предприятие выпускало только несколько типов кухонных гарнитуров. Потом развили маркетинговую службу. Началась грамотная работа по изучению рынка. До сих пор директором предприятия является человек, который руководил комбинатом, когда суд рассматривал дело о банкротстве. Они выплатили все долги, провели техническое перевооружение. Даже удалось освободить производственные площади, где организовали выставку образцов продукции.
Вообще, чтобы не прийти к банкротству, очень важно принимать нужные меры своевременно, с появлением первых признаков.
- В России с 1 июля вступает в силу новелла по банкротству физлиц. Зачем это делается? Нужно ли подобное вводить в Беларуси?
- Если Россия ввела это, то так необходимо с точки зрения экономики. В стране много неплатежей, высокая степень закредитованности людей. Теоретически это можно сделать и у нас, но в Беларуси не такой большой процент невозврата кредитов, как в России. Также у нас нет ипотеки. Насколько я понимаю, механизм подачи гражданских исков, которые используют банки, пока всех устраивает.
Василий МАЛАШЕНКОВ,
БЕЛТА.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.