Как пандемия коронавируса отразилась на ЕАЭС, малом бизнесе и глобальных инвесторах

Вспышка коронавируса изменила мир. Но если пару месяцев назад страны думали, как предотвратить распространение инфекции, то теперь перед ними стоят не менее серьезные задачи: спасти свои экономики. И все склоняются к тому, что в одиночку с последствиями пандемии не справится. Наверняка, этим вопросам будет посвящен и предстоящий 19 мая саммит Евразийского экономического союза. Как ЕАЭС преодолеть сложности, выживет ли малый бизнес и смогут ли сегодня стартапы найти инвестиции на глобальном рынке, корреспондент БЕЛТА обсудил с управляющим Международного финансового центра "Астана" Кайратом Келимбетовым.

- Кайрат Нематович, как пандемия сказалась на сотрудничестве стран евразийского региона, экономики которых тесно переплетены не только друг с другом, но и глобальными игроками, например, Китаем?

- Для большинства экономик, в том числе постсоветского пространства, новые вызовы были связаны не только с коронавирусом, но и с падением цен на нефть. То есть, в принципе, произошел такой сдвиг структуры мировой экономики, когда стало понятно, что необходимо готовиться к какому-то новому будущему. И для себя мы условно разделили это на три важные стадии. Это, собственно, ответ на эпидемиологические кризисы. Краткосрочный ответ на те вызовы, которые в этой связи возникли для экономики. Например, для малого и среднего бизнеса, для многих людей, которые могли потерять рабочие места из-за того, что они находились на карантине. Или из-за того, что закрылись границы между многими странами. И третья стадия - это, наверное, уже необходимость задуматься о реформах, которые нужно провести для более гибкого реагирования на кризисы в будущем.

С точки зрения первых двух стадий может показаться, что евразийские страны борются с пандемией и ее последствиями сами по себе. Но исторические и культурные связи, которые у нас есть, созданная нами экосистема Евразийского экономического союза позволяет очень четко поддерживать внутренние связи. Страны оказывают друг другу поддержку: и с помощью технологий, и с помощью соответствующих подходов в этой сфере. Сейчас важно не останавливаться в экономическом развитии, не терять рабочие места.

Главы государств ЕАЭС в середине апреля провели видеоконференцию, во время которой обменялись мнениями по развитию ситуации, опытом в реализации национальных подходов и программ. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев предложил задействовать общие институты - например, Евразийский банк развития, чтобы поддержать те направления, которые испытывают сегодня временные трудности. Это в том числе туризм, транспортное сообщение, нефтегазовая промышленность. Поэтому было очень важно сверить часы.

Когда мы говорим про связь с глобальными игроками, очень важно понимать сегодняшние процессы в мировой экономике. Это прежде всего вопросы деглобализации. То есть мир делится на "большие квартиры", где происходит уже более тесное общение. Например, еврозона - она функционирует сама по себе. Есть зоны-содружества: Великобритании с Австралией, Канадой и другими государствами. Для наших стран очень важно, чтобы традиционные связи - не только культурные, гуманитарные, но и в бизнесе, экономическом сотрудничестве - только росли. В этом смысле решения, которые были приняты в ЕАЭС в предыдущие годы (по восстановлению промышленной кооперации, экономических связей), должны быть упрочены более тесной координацией.

С другой стороны, наши экономики находятся рядом с крупнейшей мировой экономикой - Китаем. Понятно, что сейчас мы видим определенное напряжение между США и КНР, борьбу с последствиями пандемии, но китайская экономика, тем не менее, выходит из кризиса. Поэтому, я думаю, что решения о сопряжении инициатив Евразийского экономического союза с инициативой "Пояс и путь" будут востребованы. И отложенный спрос, связанный с развитием инфраструктуры - физической, цифровой и транспортной, будет возобновляться. Очень важно совместно поддерживать это сотрудничество.

- Какие совместные меры могут принять страны ЕАЭС, чтобы выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями?

- Это могут быть как внутренние меры, когда страны предпринимают свои шаги для реагирования на существующие вызовы, так и совместные усилия в нашем регионе. Например, можно создавать новые цепочки добавленной стоимости. Но здесь, конечно, надо прежде всего проанализировать, что происходит в мировой экономике в целом. В ней сейчас определились отрасли-бенефициары (такие как телекоммуникационная отрасль) и отрасли, которые больше всего теряют пока из-за кризиса. Это нефтегазовая, туристическая, логистическая сферы. С другой стороны, ускоренными темпами развивается электронная коммерция, цифровое образование и цифровое здравоохранение.

Одним из важных направлений сотрудничества является взаимодействие уже в сфере новых подходов: дистанционном образовании, дистанционных услугах, в здравоохранении. Есть большие наработки в сферах транспортной логистики, агроиндустриального производства.

- Традиционные отрасли из-за пандемии оказались в сложной ситуации. Но другие направления, особенно в цифровой сфере, наоборот, получили возможность для ускоренного развития. Получается, коронавирус не только принес много проблем, но и стал отправной точкой для развития новых отраслей в экономике?

- Я думаю, что на самом деле эта критическая масса перехода к масштабной цифровизации накапливалась и до кризиса. Но сегодняшняя ситуация в мировой экономике и даже частично эпидемиологический кризис достаточно сильно этому поспособствовали. Стали активнее развиваться те направления, где наша работа, может быть, запаздывала или качество оказываемых услуг было недостаточным. Это дистанционное образование в школах и университетах, телемедицина и другие отрасли, связанные с цифровизацией, телекоммуникациями. Думаю, что они сейчас должны получать поддержку в первую очередь. Есть и масса других отраслей: интертеймент, видеогейминг, доставка еды.

Сейчас нам предстоит четко осознать, какие индустрии будут идти вперед. Для наших стран это шанс выйти на мировой уровень в новых сферах.

- Если возвращаться к связям с Китаем. Важный проект для стран евразийского региона, особенно для Беларуси, - китайская инициатива "Пояс и путь". Мы сейчас развиваем индустриальный парк "Великий камень", планируются и другие проекты. Не находится ли сейчас эта инициатива под угрозой? Есть предположения, что активность Китая на этом направлении в ближайшее время снизиться.

- Мы живем в условиях такой неопределенности, когда достаточно трудно сказать, что и как будет не то что в ближайший год, а в ближайшие два месяца. В первом квартале китайская экономика показала падение на целых 6,8%. Но такое же падение переживают экономики и развитых стран, тех же Соединенных Штатов. Поскольку Китай первым испытал падение, то сейчас первым выходит из кризиса. В апреле экспортная выручка в КНР была выше, чем в такое же время в прошлом году. Насколько эти показатели будут устойчивыми в краткосрочной перспективе, трудно сказать. Но в среднесрочной перспективе у китайской экономики есть очень устойчивые предпосылки для быстрого восстановления экономики. Это в том числе развитые цифровые услуги, достаточно хорошая обученная рабочая сила.

С другой стороны, все равно мировые экономики будут общаться, все равно нужны контакты, нужно развивать инфраструктуру. И Китай, думаю, сосредоточится на этом. И сопряжение инициатив Евразийского экономического союза с проектом "Пояс и путь" логически укладывается в это. Как мне кажется, контакты в формате таких интеграционных инициатив и двусторонние контакты - Китай-Россия, Китай-Беларусь, Китай-Казахстан - только будут расти. А значит, такие проекты, как Китайско-белорусский индустриальный парк, и сотрудничество цифровых индустрий наших стран будут развиваться.

- Больше всех от кризиса сейчас страдает малый и средний бизнес, особенно сфера услуг. Одни стараются перестроить модель своего бизнеса, исходя из складывающейся ситуации, развивают новые направления, другие решили перетерпеть и выждать некоторое время, а у третьих нет возможности ни перестраивать бизнес, ни ждать. Что вы можете посоветовать предпринимателям, как им быстрее адаптироваться к существующим реалиям? Может быть, ваш центр прорабатывает какие-то меры поддержки малого и среднего бизнеса на пространстве ЕАЭС?

- Роль малого и среднего бизнеса действительно очень важна. Например, в китайской экономике, о которой мы только что говорили, 80% рабочих мест создается малым и средним бизнесом. Наверное, такие же цифры и в крупнейших экономиках других стран мира. В наших государствах доля малого и среднего бизнеса в ВВП составляет около 30%. Малый и средний бизнес только начал завоевывать свое место в структурах наших экономик. По сравнению с крупным бизнесом у небольших предпринимателей нет подушки безопасности, но они более гибкие.

Сейчас нужно четко проанализировать и понять, в какой сфере тот или иной конкретный бизнес работает. То есть, принадлежит он к отрасли бенефициаров тех изменений, которые происходят, либо он принадлежит к тем отраслям, которые, скорее всего, будут испытывать затруднения. Для некоторых отраслей сложности наступят на два-три года, если не навсегда. Думаю, что малый и средний бизнес должен был первым оценить необходимость дальнейшей цифровизации своих услуг и построения более гибкой бизнес-модели, чтобы она могла вписаться в новые тренды.

Международный финансовый центр "Астана" является частью специальной организации - Всемирной ассоциации международных финансовых центров. Сегодня мы с другими финансовыми центрами прорабатываем возможность создания проектов методологической поддержки малого и среднего бизнеса. Предпринимателей сейчас сильно поддерживают во многих странах. Например, Миланская биржа поддерживает малый и средний бизнес специальным доступом к информации университетов и больших компаний, к базам данных государственных органов, чтобы им было легче адаптироваться к сегодняшнему спросу в государстве. Немецкий банк развития предоставляет антикризисные займы и кредиты.

Малому и среднему бизнесу, наверное, надо продумать модель адаптации. И мы будем думать, как поспособствовать этому и на площадке нашего Евразийского экономического союза. Я считаю, что все равно у малого и среднего бизнеса как раз хорошее, гибкое и большее будущее. Но времена, которые предстоят в ближайшие два-три года, будут непростыми с точки зрения перестройки бизнес-процессов, адаптации бизнес-моделей, доступа к ликвидности.

- Очевидно, что пандемия меняет образовательный сегмент и рынок труда. Еще в начале многие компании стали переходить на удаленную работу, а вузы - на дистанционное обучение. Как это в дальнейшем отразится на рынке труда?

- Мне кажется, есть два подхода. Если все быстро закончится, мы вернемся в свои офисы или сможем посещать учебные заведения, то есть все вернется на круги своя. Но мне кажется, что сейчас происходит процесс, который называется game-changer (изменение правил игры), и образование, наверное, переходит и должно перейти к некоему новому статусу-кво. О чем идет речь?

Если раньше, когда мы заканчивали учебу в университете, это было нашим последним участием в образовательной системе, то сейчас люди меняют свою профессию гораздо чаще, чем это было в предыдущие десятилетия. Это может быть и раз в три, пять, десять лет. И это будет происходить все быстрее и быстрее. Не только из-за сегодняшней обстановки, связанной с кризисом. Прежде всего из-за четвертой индустриальной научно-технической революции, которая сопровождается большой роботизацией, развитием искусственного интеллекта. Нам придется очень часто менять свои профессии, специальности, получать новые навыки. И в этой связи возможность профессионального непрерывного образования путем дистанционного обучения приобретает новое значение. Во многих западных, да и наших странах востребованы такие площадки, как Coursera, EdХ, которые предоставляют доступ к университетским базам данных.

Со временем возможности дистанционного образования будут шире использовать в школах и университетах. Мне кажется, что уже сейчас 40-50% материала можно изучать на удаленных занятиях. Чем быстрее мы перейдем на качественное дистанционное образование, тем быстрее мы сможем адаптироваться к новым вызовам, которые могут возникнуть в будущем. Это касается и доступа к мировым базам знаний: к лучшим лекциям, университетам, лучшим урокам, лучшим подготовкам к олимпиадам. Для наших стран, где образование ценится еще с советских времен, где есть хорошие технические и естественно-научные школы, это будет только полезно.

В нашем финансовом центре есть специальный институт, который совмещает обучение онлайн и офлайн. У молодых кадров из финансовой индустрии есть возможность получить мировые сертификаты финансовых аналитиков, сертифицированных аудиторов и аналитиков. И мне кажется, такие бизнес-корпоративные онлайн-университеты - это то, к чему будет переходить мировое образование.

Еще одно важное направление - подготовка программистов. В эпоху цифровизации эти специалисты очень востребованы. В Казахстане, России, Украине и Беларуси есть очень хороший опыт по развитию школ программирования. Безусловно, мы тоже хотим предоставлять аутсорсинг-услуги всему миру, поэтому сейчас стоит задача воспитать тысячи или десятки тысяч программистов. И как раз на базе нашего бюро мы создаем специальную школу удаленного образования, где программисты сами будут помогать друг другу осваивать те или иные навыки. Такие школы программирования есть во Франции ("Школа 42"), России ("Школа 21"). Мы тоже будем использовать подобные подходы. Поколения миллениалов и последующие поколения уже ментально настроены на дистанционное получение знаний.

- Пандемия стала неожиданностью и для глобальных инвесторов. Как изменилось их поведение в условиях нынешнего кризиса? Для них кризис - это время возможностей, или им сейчас правильнее затаиться?

- Этот кризис не первый. Были у нас и другие эпидемиологические кризисы. Такие события способствуют определенному росту протекционистских настроений в мировой экономике. Безусловно, когда происходит деглобализация и страны закрываются друг от друга, глобальные инвесторы уходят в "спокойные гавани".

Сегодня зафиксирован очень большой отток инвесторов из так называемых emerging markets (развивающиеся рынки), в том числе из наших стран. То есть в основном инвесторы инвестируют либо в казначейские облигации развитых стран "Большой семерки", либо уходят в акции крупнейших мировых компаний. Но эти процессы, как правило, краткосрочны. Крупнейшие управляющие активами будут искать возможности для инвестирования. В том числе в этот период, когда, наверное, цены будут для них более интересные. То есть, за отливом будет и прилив глобализации.

Но надо сказать, что глобальные инвесторы будут работать очень точечно, вкладываясь в те активы, которые наиболее интересны для них. И вкладываться будут, наверное, те глобальные инвесторы, которые конкретно фокусируются на emerging markets или на frontier markets (пограничные рынки). С ними, безусловно, нужно работать. Прим этом важно предоставлять гарантии таких инвестиций. Это прежде всего прозрачность, стабильность законодательства, понятные правила игры.

Когда мир делится на макрорегионы, очень важно, чтобы между ними всегда были каналы или пункты сообщения. Думаю, что одним из таких каналов станет наш Международный финансовый центр. Мы, наверное, будем играть роль буферной зоны, и через нас многие предприятия постсоветского пространства смогут получать доступ к инвестициям глобальных инвесторов.

- Обратная сторона медали: начинающие бизнесмены, которые ищут инвестиции. В Беларуси, где сильно развита IT-сфера, всегда запускается много стартапов, и они почти всегда находятся в поиске инвесторов. Что им делать сейчас, когда вся мировая экономика страдает от влияния пандемии? Кажется, что настало не самое удачное время для поиска денег. И, на ваш взгляд, как изменится спрос на продукты и технологии в связи с переменами в традиционных отраслях экономики?

- Мы поддерживаем изменение ландшафта в финансовой индустрии, развитие отраслей, которые основаны на новых технологиях. Это прежде всего финансовые технологии, юридические технологии, регуляторные технологии. Мы также считаем, что большое будущее на постсоветском пространстве в таких отраслях, как "финтех" и "агротех". В Беларуси есть много компаний, которые сконцентрированы на создании новых технологий в этих сферах. Идет их интеграция с крупнейшими мировыми компаниями. Все экономики ведут поиск таких стартапов, но традиционные места, локации таких поисков - это "Силиконовая долина", Израиль, Китай.

Но стартапы не должны ограничиваться поисками инвесторов или венчурных инвестиций только в этих странах. Будут очень хорошие возможности и на постсоветском пространстве. Поддержку может оказаться наш финансовый центр. Тем более нашу площадку уже хорошо знают в Абу-Даби, Дубае, Катаре. Мы общаемся с китайскими венчурными инвесторами, которые ищут подобные стартапы в том числе и на постсоветском пространстве. У нас тесные контакты с европейскими структурами. Думаю, такой удаленный обмен информацией через платформы МФЦА также поможет и белорусским стартаперам, которых мы активно приглашаем сотрудничать с нашим финансовым центром.

Думаю, что с учетом тренда цифровизации всей мировой экономики интерес венчурных инвесторов и бизнес-ангелов к стартапам в этой сфере будет только расти.

Лукашенко обозначил наиболее важные вопросы в ЕАЭС на фоне пандемии

Вспышка коронавируса изменила мир. Но если пару месяцев назад страны думали, как предотвратить распространение инфекции, то теперь перед ними стоят не менее серьезные задачи: спасти свои экономики

Михаил МАТИЕВСКИЙ,

БЕЛТА.-0-