"Пройдет время, и вы меня еще вспомните, еще поищете" - говорил в прошлом веке в разговорах с жителями сел, странствуя по деревням нынешних Глубокского, Шарковщинского и Миорского районов, писатель, художник, археолог, этнограф Язеп Дроздович. Сейчас мы можем однозначно сказать, что эти слова стали пророческими: о нем активно начали писать после распада Советского Союза, а сегодня его творчество считается достоянием Беларуси. В Год малой родины и в преддверии 130-летия со дня рождения Язепа Дроздовича корреспондент БЕЛТА отправился по деревням, где бывал именитый земляк, узнал, чем вдохновлялся мастер, и увидел его произведение не в музее, а в обычном деревенском доме.
Липа, которую помнил и рисовал Дроздович
Вместе с краеведом Кастусем Шиталем мы отправляемся в первую точку нашего маршрута - застенок Пуньки.
Здесь в далеком 1888 году родился художник. Добраться туда непросто: нужно проехать по разбитой дороге, затем несколько сотен метров через лес, усложняет ситуацию и отсутствие указателей. Сегодня о бывшем небольшом селении Пуньки мало что говорит, где-то растут старые яблони и ориентирами в поиске нужного места служит крест и высоченная липа, которая вполне может претендовать на статус памятника природы.
"В этом застенке родители Дроздовича пожили только два года. Художник потом сюда возвращался в 1922 году и карандашом зарисовал родные места. На рисунке видны дом, пристройки и липа. Скорее всего, он здесь был и в 1930-х, и в последние дни своей жизни, потому что жил недалеко и ходил в этот лес за грибами", - говорит Кастусь Шиталь.
После Пунек едем на могилу Язепа Дроздовича. Художник много где бывал, но похоронен за два километра от места рождения - на деревенском кладбище между деревнями Лепляне и Малые Довыдки. На месте захоронения в 1982 году установили плиту с барельефом авторства скульптора Алеся Шатерника. Неравнодушные люди присматривают за могилой.
Шкаф, разрисованный мастером
Повернув налево от кладбища, мы въезжаем в деревню Малые Довыдки. В ней живет Мальвина Сташуленок, которая раньше работала на ферме дояркой. Одна из ее коллег по работе вспоминала, что Дроздович заходил к ним домой.
"Ён і ў нас на сцены дываны размалёўваў. Але не ведаю, куды суседзі іх падзявалі. Сёння кажуць, што каб зналі, што будуць шукаць, то дзяржалі б пры сабе. Многім, ходзячы па вёсках, Драздовіч гаварыў, што "вы мяне яшчэ ўспомніце праз гады, яшчэ пашукаеце", - рассказывает Мальвина Брониславовна.
Затем бабушка показывает на шкаф, разрисованный Язепом Дроздовичем в 1951 году, о чем свидетельствует подпись автора.
Шкаф привезли из дома тети пенсионерки и используют по назначению. Теперь поступают предложения о покупке достояния. "Але сын не хоча прадаваць, гаворыць: няхай будзе памяць пра Драздовіча", - добавляет Мальвина Сташуленок.
Она присматривает за могилой, и в день нашего приезда собиралась сходить туда.
Колькі мастацкай красы ў гэтых азёрах
Из Малых Довыдок устремляемся в следующую точку нашего путешествия - на городище в деревне Запрудье. О красоте, которая открывается с его вершины, есть записи в дневниках Дроздовича.
"З гарадзішча гэтага адкрываецца ва ўсе бакі досыць прасторная панарама краявідаў: на захад шырокаразложыстыя логі з успаханымі палямі, з лясамі на гарызонце. На поўнач - высокая чырвонагляістая гара, а па-за ёю - серабрыстая смуга другога возера Мурома. А на паўночны ўсход - серабрыстая шырокая і далёка адыходзячая з-пад самай гары - лесь возера Гародні, уздоўж якога справа ўзвышаецца пакрытае зелянінаю лесу Гарадзішчанскае ўзгор'е", - пишет художник в октябре 1934 года.
Язеп Дроздович еще вернется к этим городищам. Фактически, он был первым их археологом-исследователем.
В 1947 году он рисует этот пейзаж. Сегодня озеро, которое Язеп Дроздович именует "Гародня", называется Сетовским, а "Мурома" - Муровщина.
Сделав пару снимков и согласившись с художником относительно живописности мест, движемся в деревню Залесье. Этот край Дроздович также вспоминает с восхищением. "Прыгожая мяйсцовасць - гэтае Залессе. Колькі мастацкай красы ў гэтых азёрах, што расцягнуліся ланцугом - адно за адным - серабрыстымі плямамі між узгоркаў. А вунь і бор, увесь у старадаўнейшых магілках-валатоўках, а па-за ім, над узбярэжжам апошняга возера на шапкавiстай гары, ніўё распаханага з-за няпамятных часоў, колісь абведзенага кругом тэрасамі пад'езду і агароджанага частаколамі ды замётамі мейсца старадаўнейшага гарадзішча", - отмечает он в сентябре 1933 года.
В Залесье встречаемся с учителем русского языка и литературы местной школы Григорием Шарипкиным. Он долгие годы возглавляет школьный музей "Мінулае Залесчыны", который сам и создавал, а также краеведческий кружок учеников. Григорий Шарипкин также автор нескольких краеведческо-исследовательских книг по истории этого уголка Глубокского района.
"В июле 1933 года Язеп Дроздович возвращается из Вильно и сразу направляется в наши края, в деревню Летники (теперь там мало что сохранилось) к своему другу поэту Янке Пачепке. Его дом стал на ближайшие годы надежным пристанищем для художника, потому что хозяин понимал и поддерживал его в космических теориях. Этот глухой уголок, природа и местность побуждали к таким размышлениям. Позже он начинает проводить вернисажи и лекции для местных крестьян о космосе. Понятно, какая была у них реакция, они считали его чудаком, люди думали о бытовых вопросах, трудились на земле, а тут размышления о Луне, Венере и Сатурне", - говорит Григорий Шарипкин.
Несмотря на скептицизм окружающих, Дроздович не сдается и продолжает погружаться в космологическую тему, надеясь, что это понадобится кому-то в будущем. Краевед вспоминает еще один интересный факт.
"В 1936 году, возвращаясь из Глубокого в Летники, Язеп Дроздович оставил запись об этом путешествии в дневнике. Он упоминает, что сделал остановку перед деревней Лучайка "на ўзбярэжку казённага лесу", возле камня с крестом. Он описал, как любовался ночным небом и прислонился к камню, а на соседнем дереве вырезал букву "Я". Прочитав это, с учащимися начали думать, где бы могло быть это место, и пошли искать тот камень. Старожилы нам подтвердили, что он был. Искали-искали, но не нашли, а потом одна из учениц пошла собирать пролески и наткнулась на камень. Мы приехали туда через три дня и увидели, что вандалы вывернули камень и раскопали место вокруг. Скорее всего, рассчитывали найти клад. Общими усилиями позже мы установили камень и поставили небольшую ограду", - рассказывает педагог.
Григорий Шарипкин отмечает, что дочь Янки Пачепки, Валентина Ивановна Паульская, которая сегодня живет в деревне Загорье, помнит, как Дроздович гостил у них. "По словам Валентины Ивановны, ее, тогда маленькую девочку, художник называл Лінка-Журавінка. Странными всем тогда казались его восторженные монологи о космосе. В доме находилось много зарисовок именитого гостя, его рукописей", - замечает краевед.
К ним, Пачепке и Дроздовичу, присоединялся литератор Михась Машара. "Это уникально, что в одном доме в глухой деревне собирались три личности - сегодня имена в белорусской культуре. К слову, у Янки Пачепки есть стихотворение про космос "Астраномія", в нашем школьном музее хранится его оригинал. Убежден, что он написан под впечатлением от лекций друга о космосе", - говорит Григорий Шарипкин.
Каплица, которую любил посещать художник
В деревне Дворново Шарковщинского района заезжаем к каплице, в которую на Пасху ходил Дроздович. "Людзі збіраліся і беглі на рэзерэкцію ў Лужкі, але я не ішоў, не праз лень і не праз некотрага роду недаверачныя пабудкі, а праз тое, што не надта люблю занадта публічнага (з шыкам) характару малебны, якія адбываюцца ў пекнавыглядным Лужацкім касцёле з разнастайнаю публікай ды жаўнерскімі сальвамі. Іду ў Дварнаўскую капліцу, дзе збіраюцца ўсе роўнымі…", - пишет он в дневниках.
Нам не получается попасть в каплицу, она закрыта. Краевед Кастусь Шиталь отмечает, что с тех времен от внутреннего убранства ничего не осталось.
Направляясь в конечную точку маршрута местечко Германовичи, мы проезжаем деревни, где часто бывал художник. Есть в этих местах своя магия и притягательность, а поселковые дороги были когда-то свидетелями его странствий.
Музей и культурно-просветительский центр
В Германовичах, в которых жила и похоронена мать Дроздовича, работает музей и культурно-просветительский центр имени художника.
Местная жительница Ада Райченок о знаменитом земляке в свое время узнала от художника Алеся Марочкина.
Она и ее сын Михаил в конце 1980-х - начале 1990-х годов объезжали множество деревень в поисках работ Дроздовича. К сожалению, Михаил умер в 25-летнем возрасте, но благодаря его поездкам "маляваныя дываны" и картины сейчас составляют основу государственного музея в Германовичах.
"Сначала был краеведческий музей в школе, постепенно он вырос в отдельный музей Дроздовича. В советское время к нему, как и к Шагалу, негативно относилась тогдашняя власть. В годы независимости Беларуси отношение изменилось. Во время наших с сыном экспедиций, хотя в основном ездил он один, люди рассказывали, что Язеп любил бывать на вечерах молодежи, но многие считали его чудаком", - вспоминает 81-летняя Ада Эльевна.
Последние годы она проводит пленэры, посвященные художнику, руководит культурно-просветительским центром имени Язепа Дроздовича. Его галерею составляют работы с 24 пленэров. Организует Ада Райченок и встречи с писателями, конференции, бардовские конкурсы, различные просветительские мероприятия.
Дроздович открывает школу
В нашем путешествии остаются две остановки. Первая - за костелом в Германовичах. Здесь пытаюсь сделать фото с того ракурса, откуда Язеп Дроздович рисовал храм в 1917 году.
"Дроздович приехал в Германовичи после демобилизации из армии Российской империи весной 1917 года. Недалеко от местечка в имении Красовщина жила его мама. Он поселился у нее и сразу включился в общественную деятельность, стал одним из лидеров этого края - благодаря ему возобновилась волость с центром в Германовичах. Язеп Дроздович был основателем культурно-просветительского общества "Заранка", которое ставило представления и имело библиотеку. В 1919-1921 годах он работал в Минске в учреждениях просветительства БССР. Потом Дроздович отпрашивается и едет к маме, которая была при смерти. В это время неожиданно между Минском и тогдашней Виленщиной устанавливается польско-советская граница и Дроздович остается в Германовичах, - рассказывает Кастусь Шиталь. - В 1921 году в деревне Столица он основал белорусскоязычную школу, где учил по собственным педагогическим установкам: не карать детей, не воздействовать на них страхом, а наоборот, поощрять и побуждать к знаниям. У школы были хорошие результаты, но после месяца работы польская власть ее закрыла. Чиновникам не нравилась ее белорусская направленность".
Останавливаемся на окраине Германовичей возле могилы мамы художника Юзефы Дроздович.
В своих дневниках он вспоминает, что посещал захоронение в 1930-х годах, и сожалел, что не может собрать денег на памятник. Позже сделает надгробие по своему проекту - скромно, но, как подобает художнику, профессионально. Это гранитная прямоугольная плита, на которой белорусской латиницей написано в виде креста: Юзефа Нарцизова, что означает жена Нарциза, Дроздович, 1841-1921. В середине - круг, в его центре - сердце.
Личная трагедия гения
Язепа Дроздовича иногда представляют как романтика, который ходил по деревням, восхищался местными красотами и радовался жизни. Но для него эти скитания были трагедией, потому что ему, образованному и интеллигентному, было сложно найти работу в тогдашней Польше. И с 1934 года он был вынужден пойти по деревням и рисовать "дываны". Он пишет в дневниках, что был не рад такому положению дел, потому что не имел достаточно времени на творчество. Расписывая ковры, он нес эстетику в дома крестьян, этим и вынужденно зарабатывал себе на хлеб. После Второй мировой войны ничего не поменялось: Дроздович блуждал по селам, его кормили и пускали в дома переночевать. Так и жил - в вечном путешествии.
У этого художника удивительная и трагическая судьба. Профессионального художника, закончившего Виленскую школу рисования и столько успевшего за жизнь, осенью 1954 года крестьяне подобрали на дороге в бессознательном состоянии и отвезли в больницу в Подсвилье. Там он уже не приходил в сознание. После смерти о нем забыли на десятилетия. Но благодаря неравнодушным его имя зазвучало вновь, подняв на вершину национальной художественной школы. Язеп Дроздович оказался прав: его, в конце концов, вспомнили и каждое новое поколение белорусов может для себя открывать Дроздовича без усилий и преград. А Год малой родины должен стать дополнительным поводом и возможностью увековечить память преданного родной земле и людям таланта.
Андрей ЩЕРБИЦКИЙ,
ФОТО автора,
БЕЛТА.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.