Большая игра в Азии 2.0: конспирология или реальность? 

Размышляя три года назад над выбором названия для своего проекта и остановившись на историографическом термине "Большая игра в Азии 2.0", заместитель начальника управления внешней политики Белорусского института стратегических исследований (БИСИ) Юрий Ярмолинский столкнулся с немалой иронией в свой адрес по поводу склонности к конспирологии. Между тем недавние заявления Дональда Лу, помощника госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии, наглядно подтверждают, что такая игра англосаксами в этом регионе ведется на системной основе не первый год. Сегодня аналитик БИСИ Юрий Ярмолинский своим мнением о том, что же за игра разворачивается в этом регионе и почему призывы нашего Президента к сплоченности и консолидации в Большой Евразии актуальны как никогда, поделился с корреспондентом БЕЛТА.

Справочно.

Большая игра (или другое название "Война теней") - распространенный в историографии термин, который используется для описания геополитического соперничества между Британской и Российской империями за господство в Центральной Азии в XIX - начале XX века.

"Мы ведем важную борьбу в Южной и Центральной Азии. Это борьба, направленная на то, чтобы конкурировать с КНР, противостоять дезинформации со стороны России и КНР, не допускать создания террористическими группировками угроз нашей безопасности", - сказал он. При этом недвусмысленно были озвучены намерения вытеснять российские СМИ из регионального медиапространства путем создания собственных альтернатив.

По его утверждению, "страны Центральной Азии шатаются от вредного экономического воздействия", вызванного специальной военной операцией РФ, и от "непосильного долгового бремени, навязанного нежизнеспособными займами КНР".

Определенную роль в своей стратегии США отводят тем недовольным выходцам центральноазиатских республик, которых сейчас депортируют из России. На идеологическую обработку этой категории под внешне благовидной вывеской обеспечения их трудоустройства у себя дома американская администрация запросила на 2025 год у Конгресса $220,7 млн.

К слову, страны G7 также заявили о своих намерениях вложить в страны региона $200 млрд. Ранее Евросоюз посулил $10 млрд. В рамках других проектов, таких как ERICEN, США обещали инвестировать в местную инфраструктуру $20-25 млн.

Безусловно уважая суверенное право выбора наших друзей в Центральной Азии, в данном контексте уместно напомнить латинскую крылатую фразу Timeo Danaos et dona ferentes (Бойся данайцев, дары приносящих). Тем более что по факту высокопоставленный американский дипломат фактически открытым текстом подтвердил притязания США к не чужому для нас региону.

Вместе с тем в риторике господина Лу не прозвучало ничего принципиально нового. Его тезисы следует анализировать в более широком стратегическом и историческом контексте.

США давно и регулярно постулируют свои национальные интересы и устремления в Центральной Азии, в том числе в формате официальных и концептуальных документов.

Збигнев Бжезинский еще в 1997 году назвал богатые ресурсами территории Евразии "великой шахматной доской", спрогнозировав, что именно за них и развернется геополитическая борьба в XXI веке.

Стратегия США по Центральной Азии на 2019-2025 годы фиксирует, что "тесные отношения и сотрудничество со всеми пятью государствами нацелены на продвижение ценностей США и обеспечение противовеса влиянию соседей по региону. Расширение возможностей для американского бизнеса будет способствовать поддержанию уровня занятости и развитию производства в Соединенных Штатах".

Таким образом, анализ этих и многих других документов дает основание для вывода о том, что, помимо создания очагов напряженности по периметру границ РФ и КНР, национальным интересом Вашингтона в регионе является получение доступа к природным ресурсам, в частности редкоземельным металлам.

По данным СМИ, буквально на днях подписано соглашение о создании совместного казахско-американского предприятия Сove Kaz Capital Group LLC для проведения геологоразведки. В марте южнокорейская компания получила разрешение казахстанских властей на поиск и эксплуатацию месторождений лития.

Республика Корея интересуется разработкой полезных ископаемых в Кыргызстане. Недавно стало известно об интересе финансового дома Ротшильдов к месторождениям урана на Иссык-Куле. Там также имеются также запасы тория, циркония, титана, фосфора и полевого шпата, которые оцениваются примерно в $300 млрд.

Узбекистан разрабатывает ориентированные на ЕС проекты по добыче редкоземельных металлов стоимостью $500 млн. В апреле Ташкент и Брюссель подписали меморандум о взаимопонимании по развитию устойчивых цепочек создания стоимости в области критически важного сырья. И это далеко неполный список.

Поскольку Россия и Китай являются двумя крупнейшими игроками в Центральной Азии, можно ожидать там еще большей активизации американской мягкой и дискурсивной силы, увеличения присутствия западного бизнеса, интенсивности поездок различных эмиссаров, а также наращивания объемов помощи по линии различных финансовых доноров местному неправительственному сектору и так называемым независимым массмедиа, которые традиционно являются тараном в ходе реализации деструктивных сценариев.

При этом нельзя исключать, что, помимо инструментов мягкой силы, выгодополучатели будут делать ставку и на более радикальные, в том числе террористические методы. Предотвращенная недавно попытка госпереворота в Кыргызстане, в которой эксперты усмотрели аналогии с январскими событиями 2022 года в Казахстане, является тому наглядным подтверждением. Сюда же можно отнести и июльские протесты в узбекском Каракалпакстане в этом же году.

Надо признать, что давление Запада на центральноазиатские столицы вперемежку с заигрываниями дает определенный эффект. Например, в II квартале, опасаясь вторичных санкций, банки в этих странах заметно ужесточили комплаенс в отношении компаний с российским капиталом. Причем проблемы возникают даже при платежах в нацвалютах, что увеличивает транзакционные расходы.

Другая сторона "медали" - увеличение региональной "пятеркой" своих военных бюджетов и закупка современных видов вооружений, что подтверждают данные Стокгольмского института исследования мира. В основе этого тренда, помимо нарастающего соперничества внешних сил за влияние в регионе, эксперты называют глобальную нестабильность, СВО в Украине, риски возможных пограничных конфликтов, а также тлеющий конфликт на Южном Кавказе.

Согласно одной из гипотез, гонка вооружений в Центральной Азии только усиливает риски вероятной дестабилизации. А происходящие там сейчас многомерные процессы - не что иное как поиск точек уязвимости, через которые можно было бы быстро раскачать ситуацию.

Очевидно, что по мере истощения ресурсов своих антироссийских прокси в Восточной Европе Западу нужен второй фронт. Граничащая с Россией, Китаем, Ираном и Афганистаном Центральная Азия (по версии того Бжезинского -"Евразийские Балканы") идеально подходит под эту задачу. Тем более что она считается геополитическим "ядром" ШОС, а Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан также являются и членами ОДКБ со всеми вытекающими из статьи 4 Договора о коллективной безопасности взаимными обязательствами.

Все эти выкладки поднимают на самый серьезный уровень восприятие призывов главы нашего государства к большему единству, сплоченности и консолидации в Большой Евразии. Сегодняшняя международная обстановка делает эти ценности фундаментальными и системообразующими факторами обеспечения мира, стабильности, безопасности и процветания на этом пространстве.-0-