РЕПОРТАЖ: Исполины марсианских долин

Когда мне было 7 лет, мама подарила мне самую любимую игрушку моего детства - это был большущий тяжеленный игрушечный БелАЗ. В его кузов (без шуток) помещалось полведра угля. В борта кузова было удобно упираться руками и толкать его перед собой по обледенелым дорожкам, прокопанным в высоких белоснежных сугробах. Игрушка была большая, тяжелая и шумная. Следующее мое знакомство с БелАЗами состоялось на какой-то проселочной дороге в моем родном Кузбассе, когда наш "Москвич-412" чуть не вкатился под колеса "малыша" 50-тонника. Лихой маневр, кусты в кювете, а грузовик, ничего не заметив, покатился себе дальше. Когда я впервые побывал в Жодино на заводе, то был разочарован: в заводских условиях БелАЗы воображения не потрясают - большие машины на фоне больших цехов, как-то скучно и обыденно. И вот спустя много лет, отправляясь на родину в Кузбасс, я сам себе поставил редакционную задачу: увидеть этих исполинов в "естественной среде обитания" - в угольном разрезе. Угольный разрез "Черниговский" находится в часе езды от города Кемерово. В полседьмого я сел в служебный автобус МАЗ и поехал по родному городу, укрытому туманом. Спать не хотелось, и я воспользовался редкой возможностью посмотреть на город своего детства без людей и машин. Вот тут мы гуляли с одноклассниками после выпускного, встречая рассвет, здесь я зимой битый час дожидался одну гордячку, которая тогда так и не пришла на свидание, а на этом углу мы с другом отбивались от стайки гопников, которым не понравились наши длинные волосы… Служебный автобус как по заказу провез меня по центру любимого города, из утреннего тумана которого на меня смотрели призраки прошлых приключений. Призраки растаяли вместе с первыми лучами солнца, а меня ждало новое приключение - я ехал на разрез. Наш луноход

Там меня встретили пресс-секретарь Анастасия Галайда и водитель "Нивы" Антон Петров, и мы сразу отправились на разрез. Площадь разреза огромна - 22 кв.км, сопоставима с городом Жодино (21,9 кв.км), где собирают БелАЗы. По "полям" разреза идет множество широких и хорошо укатанных дорог, на которых спокойно разъедутся два БелАЗа. Крутой поворот, резкий спуск - и передо мной открывается фантастический ландшафт: огромные кратеры и долины из черного камня от горизонта и до горизонта, по этим инопланетным долинам и склонам катятся крошечные белазики и работают крохотюлечные экскаваторчики. Было раннее утро, и легкая туманная дымка придавала таинственности этому виду.

Вот так же в допотопном прошлом в теплых и влажных долинах по тропам бегали динозавры, подумал я.

Мы на прокопченной от угольной пыли старушке-"Ниве" поехали вниз. Мимо нас то и дело почти бесшумно прокатывались БелАЗы, и ощущения от этого были не самые приятные, ведь тут нет кюветов с кустами, как в детских приключениях, тут с одной стороны - отвесный склон, а с другой - обрыв.

Водитель нашего лунохода включил желтую мигалку и осторожно спускался по угольному серпантину. И чем ниже мы спускались, тем больше я погружался в "марсианскую" реальность.

Мы предусмотрительно пропускали БелАЗы на крутых поворотах, машины становились все крупнее, а грохот экскаваторов - все громче, а их размеры - больше.

Снимаем вскрышу и грузим "Наталью" На одном из перевалов трудится новый экскаватор P&H-2800 американского производства с объемом ковша 33,4 куб.м, для полной загрузки 320-тонного БелАЗа требуется всего 5 ковшей, это три минуты работы.

Наблюдать за работой этого огромного исполина без дрожи в коленках можно только издалека. Я серьезно. Слишком высокие стены пустой породы вокруг, слишком большие экскаваторы и просто огромные грузовики.

За штурвалом этого монстра работает машинист экскаватора Анатолий Мухамедсалимов. Легким движением руки, лежащей на джойстике, Анатолий способен осилить стену горной массы высотой в 18 м, одним легким движением 33 куба вскрыши (пустой породы, покрывающей залежи угля) со страшным грохотом вываливаются на стальную спину трудяги БелАЗа. На очереди стоит еще один.

- Вы сюда приехали снимать мой экскаватор или "Наталью"? – спрашивает Анатолий. - Какую Наталью? – отвечаю я в недоумении. - Да новенький БелАЗ, - смеется горняк, - 450-тонник так часто приезжают снимать фотографы и телевидение, сколько Наташу Водянову не снимают! "Наталья" у нас на разрезе большая знаменитость!

В 2015 году на разрезе добыто 6,3 млн т угля, по словам пресс-секретаря разреза "Черниговский" на одну тонну угля приходится 11 тонн вскрыши, которую надо вывезти. Вот и считайте…

450-тонный исполин в "естественной среде обитания" Мне показалось немного обидным, что у нашего силача-БелАЗа кличка "Наталья", понятно, что это беззлобная шутка, отражающая реальность, ведь это и правда единственный в своем роде, самый грузоподъемный, в книге Гиннесса прописанный, оттого и знаменитый. Иду к БелАЗу 450-тоннику знакомиться с водителем и "Натальей". Подхожу и понимаю, что меня ждет настоящее восхождение, мне подают трап, иду наверх. Да, людям с боязнью высоты тут делать нечего.

На верхней палубе меня встречает водитель Игорь Грачев, мы знакомимся и идем в кабину. Игорь направляет свой самосвал под загрузку, и мы начинаем нашу беседу под грохот породы, что сыпется из ковша экскаватора. Машину сотрясает, но в кабине можно говорить спокойно, без крика. Вопросов в моей голове роится множество, и почти все из них какие-то детские. Я вылавливаю один: "Почему вы возите породу, а не уголь?" Это был очень важный вопрос, ведь еще в Беларуси я слышал от коллег по цеху риторический оборот: "Сколько же вагонов угля вместится в один кузов 450-тонного БелАЗа?", так вот оказывается нисколько!

- Дело в том, что большегрузные самосвалы предназначены для вывоза вскрышных пород, а не угля. Плотность угля почти в два раза меньше, чем у породы. Уголь возят на "малышах" 50-тонниках с высокими бортами, а монстры возят только породу. Если возить уголь на большегрузных самосвалах, то они будут возить полкузова с воздухом.

Еще Игорь рассказал мне, что новая машина ему нравится, хоть вначале эксплуатации пришлось вызывать мастеров из Жодино и на месте доводить машину по мелочам, но не ошибается тот, кто ничего не делает. Так и с первым в мире 450-тонным самосвалом, угольный разрез в далеком Кузбассе стал испытательным полигоном для белорусского работяги-исполина. Черное золото

В самом низу карьера ведется добыча угля. Там в угольной пыли работают совсем маленькие самосвалы, их высокие кузова загружают небольшие экскаваторы. Этот уголь везут на склад, где его встречает пробоотборщик Елена Комиссарова. Она берет пробы угля для определения сорта. Условно и очень обобщенно уголь можно разделить на два сорта: коксующийся (используется в металлургии) и энергетический (тут все понятно). Весь уголь проходит тут же на разрезе через обогатительную фабрику.

Первый БелАЗ 40-тонник приехал на разрез в 1974 году, 320-тонник начал работать в 2011 году, в 2014 по дорогам разреза побежал первый и самый большой в мире 450-тонный самосвал белорусского производства. Скоро на "Черниговском" ждут пополнение в ряду исполинов. Всего на сегодняшний день только на этом разрезе работает 86 наших самосвалов! От 40 до 450-тонников.

Я на прощание окинул взглядом угольный разрез и поехал домой к маме. А в голове всплыли строчки Владимира Семеновича: "… Взорвано, уложено, сколото черное таежное золото"…

Текст, фото и видео Рамиля НАСИБУЛИНА, БЕЛТА.-0-