"Если не видишь, не значит, что его нет". Ликвидатор из Витебска об облучении и тушении пожаров после ЧАЭС

"Было аномально жаркое лето, почти без дождей", - вспоминает события 37-летней давности витебчанин Владислав Прокошин. В 1986 году он как раз завершил учебу в Львовском пожарно-техническом училище и отправился по распределению в Минск. В белорусской столице молодой парень почти сразу услышал, что ему предстоит еще один переезд - в Гомельскую область. Говорит, они тогда знали одно: большое ЧП произошло на Чернобыльской АЭС, нужна была помощь в ликвидации его последствий. Взрыв на четвертом реакторе станции в ночь на 26 апреля стал самой масштабной аварией по числу привлеченных ликвидаторов и пострадавших из-за нее людей. Зараженными радиацией оказались территории многих стран, больше всего пострадали районы Беларуси, России и Украины. Владислав Прокошин работал у 30-километровой зоны отселения, из которой ранее эвакуировали всех местных жителей. Ему приходилось бывать и в самой зоне - там располагалась часть вверенного района. Случалось, за сутки машина так и не становилась в гараж. Подполковник в запасе поделился воспоминаниями с корреспондентами БЕЛТА.

В одну сторону 40 минут. В погонях за пожарами под радиоактивной пылью Лейтенантом в 19 лет Владислав Прокошин прибыл в Хойники Гомельской области. Страха у молодого профессионально подготовленного спасателя практически не было, перед ним стояли задачи: ликвидировать пожары, проводить инспекции государственных объектов, обследовать частный сектор, проводить мероприятия гражданской обороны, в том числе по обеззараживанию территории. И именно такой витебчанин и видел свою миссию.

"Выпускников-белорусов Львовского училища в 1986 году было 16 человек. Все мы были направлены в районы Гомельской области: Хойники, Брагин, Комарин и Наровлю. Попутно проводилась военизация подразделений профессиональной пожарной охраны в целях улучшения качества службы. До этого существовала пожарная охрана - обычные гражданские люди, которые имели опыт борьбы с огнем, пожарную технику. Также была пожарно-сторожевая служба, которая представляла собой пожарный автомобиль и водителя, который дежурит сутки на базе одного из колхозов, совхозов. И основным, наиболее боеспособным звеном являлась военизированная пожарная охрана в составе Министерства внутренних дел. А караульная служба (военизированная) представляла собой дежурные сутки и два дня отдыха. Профессиональная - сутки через трое", - вспоминает собеседник.

До крайней точки обслуживаемого района минимальное время составляло 40 минут. Чтобы быстрее добираться до нужной точки, водителей на службу брали только местных, которые хорошо знали дороги и могли уменьшить время прибытия. Во время тушения пожаров в сельской местности надежное плечо подставляла пожарно-сторожевая охрана. "В основном мы занимались тушением пожаров. Лето стояло очень жаркое, практически без дождей, было много лесных, торфяных пожаров. Большое уважение вызывала лесопожарная охрана. Это вообще парни героические - когда его отправляют с лопатой и ранцевым огнетушителем, и он там сутки где-то один борется на болоте. С сотовой связью, как понимаете, в то время было не очень, - шутит Владислав Прокошин. - И все мы при первой возможности оказывали им помощь. Максимальное количество выездов (мой рекорд) - 26 раз. Мы попросту даже не заходили в гараж. Вот видим его, думаем: все на сегодня. А нет, снова вызов. Сложность была еще в том, что машина всегда должна быть заполнена водой и заправлена топливом. Заправлялись из водоемов или пожарных гидрантов".

Пожарные нередко буквально разрывались на несколько адресов. Владиславу Прокошину и его коллегам приходилось тушить одновременно несколько пожаров в разных местах. Здесь главное было приехать и тем самым успокоить людей, которые переживали за свою жизнь и имущество. "Военизация приносила результаты. Потихоньку ребята сменялись, приезжали новые. Не забывали оказывать помощь государству, в частности собирать урожай. В силу профессии я бывал на многих предприятиях. Были интересные. Запомнилась линия, где в банки закатывают картошку. Джемы видел, был цех мармелада, сухое молоко, масло, но чтобы закатывали картошку в банку - это видел единственный раз в жизни", - делится он. Юному лейтенанту, как и многим его коллегам, приходилось тушить возгорания и в обнесенной "колючкой" 30-километровой зоне отселения. Часть района находилась за проволокой. Время нахождения на зараженной территории фиксировали и заносили в специальные карточки на КПП. От автовокзала в Хойниках до зоны совсем близко - ее было видно невооруженным глазом.

Собеседник рассказывает о буднях пожарных в 30 км от катастрофы и ближе без лишних эмоций. Наверняка тогда они переполняли, а тяжелая и чрезвычайно опасная работа сутками напролет помимо облучения радиацией давала сильное напряжение. Но этих тем Владислав Прокошин не касается, говорит, работа такая. "Нас три года профессионально учили. Мы не были простыми людьми, которые куда-либо попали. У нас в дипломе было написано: "пожарный техник" - среднее образование, "инженер" - высшее образование. Кроме математики, физики, техмеханики, мы изучали водоснабжение, электроснабжение и прочие специальные дисциплины. Мы офицеры. Это наша работа. Сейчас меня смущает, что молодежь как-то относится к своей жизни понарошку. Как-то там, в компьютере живут. Они должны четко понимать, что вот это их Родина, вот это их земля, и их задача - чтобы на Родине и земле было хорошо. И то, что ты, если вдруг станет плохо, схватишь чемоданы и побежишь куда-то - у нас такого вообще не должно быть", - заключает он.

"Особое внимание - одежде и обуви". Где скапливалась радиация "Когда работаешь, главное - людей сохранить. Отслеживались вещи, техника. Например, они по зоне поездили, походили, потом померили машину дозиметром - стрелка среагировала. При превышении дозы машину выводили из расчета и отправляли в специально отведенные места. По возвращении из зараженной зоны машина, а также обувь обмывались на специальных пунктах. И, как вы понимаете, со скользких поверхностей легче смывалось. В целях безопасности постоянно проводилась смена формы, в среднем один раз в неделю", - описывает ликвидатор.

Скучая по родным краям, местные жители, у которых в зоне отселения были жилье, огороды, хозяйства и животные, "как партизаны, ползли домой", не понимая, что рискуют получить хорошую дозу радиации. "Людей ведь эвакуировали не просто так, вынужденно оставляя животных, - вспоминает Владислав Прокошин. - Все дело в дозе и в ограничении ее проникновения в организм, потому что практически ты ничего не чувствуешь. Особое внимание - одежде и обуви. Радиация ведь собирается на голове, в подмышках, на горле, в паху и на щиколотках под брюками, потому всегда нужно носить сапоги".

"Знал куда шел". О долге спасателя Катастрофа на ЧАЭС принесла горе лучшим районам Гомельской области, отмечает Владислав Прокошин. Это были удивительно плодородные земли, дающие отличный урожай. "И на них жили лучшие люди: крайне трудолюбивые, работящие и самое главное - любящие свою землю, - поясняет он. - Никогда у нас не было вопросов на пожаре. Простые люди сами прибегали, помогали. К сожалению, эта авария на станции принесла определенные неприятности, которые ухудшают наше общее жизненное положение и состояние здоровья. Сколько жизней унесла - это даже не поддается учету. Радиация ведь в отношении здоровья - вещь отсроченная. Чем дальше срок, тем хуже учет. Чем хуже учет, тем хуже статистика и сложнее становится просто отслеживать эти варианты. Если не видишь облучения, не значит, что его нет".

Командировка молодого спасателя в Гомельскую область с перерывами длилась почти три года, по апрель 1989-го. Во время службы в Хойниках ликвидаторы встречали праздники и проводили турниры. "Мы пытались поддерживать полноценную жизнь: и соревнования устраивали, и зачеты сдавали, и физподготовку, занятия проводили. Были у нас и футбольные матчи, довелось дважды примерить костюм Деда Мороза", - делится он. После возвращения домой, немного поработав начальником караула в областном МЧС, витебчанин получил разнарядку на учебу в Москве в Высшей инженерной пожарно-технической школе МВД СССР. "Там у меня был последний набор союзный, - поясняет собеседник. - Поступал при Союзе, а диплом уже вручали в России". Получив высшее образование, Владислав Прокошин снова приехал в Витебск. Сегодня он уже подполковник в запасе. Вырастил сына, который так же считает своим призванием спасать людей и стал врачом.

Свой опыт Владислав Адольфович теперь передает молодым спасателям во время праздников и встреч. Буквально застыв, они слушают о трудных временах ликвидаторов после катастрофы на реакторе станции. Об этом наш герой говорит с юмором - без него в этой профессии никуда. На недавней такой встрече подполковнику в запасе вручили нагрудный знак отличия "20 лет БОО ветеранов органов и подразделений по чрезвычайным ситуациям". Оглядываясь в прошлое, витебчанин резюмирует: "Еще в школе определился с мужской профессией. И я знал куда шел, кем я буду. И знал, что передо мной будут стоять задачи. Главное было качественно их выполнять и не потерять людей". Евгения АРХИПОВА, Фото Александра ХИТРОВА, БЕЛТА.-0-