Бывшая узница "Озаричей" рассказала шокирующие подробности об условиях содержания

19 марта, Минск /Корр. БЕЛТА/. Бывшая узница комплекса фашистских концентрационных лагерей смерти "Озаричи" Елена Васильева рассказала корреспонденту БЕЛТА шокирующие подробности об условиях содержания. Елена Игнатьевна 1937 года рождения родом из Октябрьского района, деревни Заверхлесье, которая находилась рядом с деревней Лясковичи. Ее родная деревня располагалась около самого леса. И чтобы местные жители не помогали партизанам, немцы решили перегнать людей в Лясковичи. "Говорили, что когда немцы занимали нашу деревню, мой брат, подросток Гриша, выпрыгнул из окна и ушел в партизаны", - вспоминает Елена Игнатьевна. Старшие братья Василий и Иван тогда уже воевали. Всего в семье было девять детей. Швед: ни одна страна не подвергалась такому насилию, жестокости и геноциду, как Беларусь в годы ВОВ Кубраков в Озаричах: пока мы будем помнить историю, в стране будет мир и порядок Крупко в Озаричах: тем, кто глумился над людьми, убивал, обрекал на смерть, прощения нет и не будет В Лясковичах всех - стариков и детей - согнали то ли в дом, то ли в сарай и, по рассказам очевидцев, хотели сжечь, но на утро выпустили. "А потом была стрельба. В это время нашей мамы и не стало. Наверное, убили. Папа был в партизанах. Мы остались одни: брат Миша 1927 года рождения, сестра Мария 1932 года, брат Коля 1934, сестра Паша 1939 года и я", - рассказала женщина.По ощущениям маленькой Лены, которой шел седьмой год, через несколько дней людей собрали на машины. "Помню, были машины, накрытые брезентом, наверное. Повезли не сразу в болото. Около Озарич была речечка. Может быть, там день провели - и опять нас на машину, а кто не мог залезть, поскольку был слабым, того немцы убили. А нас завезли в болото", - восстановила в своей памяти события Елена Васильева. На вопрос, какие условия были в лагере, бывшая узница ответила, что не помнит, что кушали. Она предполагает, что им, маленьким детям, могли помогать соседи по деревне (женщина не помнит, сколько в той семье было детей, но они были с матерью). По словам Елены Игнатьевны, немцы привозили и бросали кусочки хлеба, но она не помнит, собирали их или нет. В книге она читала, что один мальчик побежал за хлебом и в него с вышки выстрелил немец.Бывшая узница хорошо помнит, что не разрешали разжигать костры (иначе расстреливали), ломать и собирать лапки деревьев, чтобы на землю подстелить. Сидеть на земле было мокро, поэтому присели на тело брата Миши, который умер в лагере. "Снег мокрый. Стоять день и ночь нам, маленьким детям, было сложно. Когда брат умер, мы садились на него вчетвером, наверное, думали, что живой", - вспоминает женщина. Елена Игнатьевна помнит и то, как привозили и сбрасывали прямо на землю за проволоку людей, как ей показалось, в халатах. Это потом она прочитала, что это были зараженные сыпным тифом. Врезались в память и некоторые фрагменты, связанные с освобождением лагеря. Помнит, как люди шли по узенькой тропиночке. "Солдаты говорили, чтобы мы не расходились, потому что по краям заминировано было. Дошли до Озарич и там военные говорят, чтобы те, у кого нет родителей, отошли в сторону. Я не помню, сколько было таких детей, кроме нас", - вспоминает она.Позже, по ее словам, детей помыли в бане и привезли в небольшое помещение (вероятно, это была школа), где было чисто и стояли кровати. Сама маленькая Лера получила сильнейшее обморожение ног, и ей военные медики оказывали первую помощь. "Мне оказали помощь в госпитале. Помню, как обработали ноги, перевязали до колен. А потом было лечение в больнице в Гомеле, только осенью меня выписали - вот столько я лечилась", - рассказала женщина.