Под пеплом Чернобыля: командир первого сводного отряда УВД из Могилева рассказал о событиях 1986 года

Виктор Егорович Зайцев радушно встретил меня на пороге своей квартиры и пригласил пройти в светлую комнату с аккуратно разложенными на журнальном столике фотографиями. Стройный, подтянутый, с мальчишечьей улыбкой на лице и горящими глазами - даже не верится, что его профессиональный путь был крайне сложным и насыщенным. Чего только стоит командование первым сводным отрядом сотрудников органов внутренних дел Могилевской области во время ликвидации последствий Чернобыльской трагедии. Напоминанием об этом времени ему остались орден Красной Звезды и два перенесенных на ногах инфаркта всего за месяц, проведенный в зоне отчуждения. Корреспондент БЕЛТА встретилась с ликвидатором, чтобы услышать рассказ о страшной катастрофе, значение и непоправимые последствия которой люди оценили лишь спустя время.

Виктор Егорович попал в Чернобыльскую зону, когда ему было 33 года. В то время он трудился в должности командира отдельного батальона патрульно-постовой службы УВД Могилевского облисполкома в звании майора милиции. После майских праздников поступил приказ: направить его командиром первого сводного отряда в зону, прилегающую к Чернобыльской АЭС в Гомельской области. Стояла задача помочь в эвакуации людей, обеспечить охрану общественного порядка и пожарную безопасность, сохранность личного и государственного имущества. Приказ не подлежал обсуждению, и 16 мая сотрудники милиции отправились в путь.

"Никто не знал и не понимал, куда мы едем, - вспоминает Виктор Зайцев. - Как офицер я должен был выполнять приказ. Наш отряд был сформирован из работников органов и подразделений внутренних дел со всего региона, однако его костяк - около 20 человек - составлял именно мой батальон патрульно-постовой службы. Мы еще были в дороге в Хойницкий район, когда поступило задание разделиться на две группы и закрыть еще и Норовлянский район. В мое подчинение также поступили пожарные, которые уже работали на Брагинщине. Отправляли нас на две недели, которые в последующем растянулись на месяц. В большинстве своем все уже были люди семейные, поэтому родным и близким было сложно объяснить, почему нам приходится оставаться здесь так долго и когда мы сможем вернуться домой".

На месте назначения правоохранителей ждали и не ждали одновременно. Их разместили в тридцатикилометровой зоне, откуда эвакуировали людей. Сотрудникам милиции пришлось обустраиваться на заброшенном мехдворе, где установили кровати, разложили вещи и приспособили мало-мальски подходящий быт. Люди понимали, что приехали не на отдых - первоначально не было даже чистой воды, не говоря уже о дезинфекции и санитарной обработке. В последующем все наладилось, и для бойцов отряда были организованы приемлемые условия.

Если с бытом и размещением все было понятно, то с радиацией люди сталкивались впервые, поэтому не знали, как себя защитить. Например, в первый раз на службу патрульные вышли в прорезиненных костюмах химзащиты. В то время на улице стояла неимоверная жара, столбик термометра колебался в районе 40 градусов тепла, поэтому спустя полтора-два часа в таком обмундировании люди стали терять сознание. Уже потом правоохранители заступали в наряд в обычной форме из хлопчатобумажной ткани - вот и вся защита. Баня появилась у бойцов только через две недели, да и еду первое время выдавали сухпайками. "Потом уже в садах пошла клубника, черешня, черника… Ели, а куда деваться? Хоть и говорили, что нельзя, но очень хотелось", - вспоминает Виктор Егорович. "Попав в Чернобыльскую зону, мы не понимали, что это и как, воспринимали сообщение о взрыве и его последствиях с прохладцей, - уточняет Виктор Зайцев. - Уже на месте наслушались о радиации и стали задумываться, как себя обезопасить. Сразу провели разведку зон радиационной зараженности территории. Мой дозиметрист Николай Языков подошел к этому вопросу принципиально: вместе с водителем и своим тезкой Николаем Левуткой они объехали все населенные пункты, провели радиоразведку и дозиметрический контроль. В любом случае это была довольно опасная работа. Из защиты у нас были только респираторы. Одежду, в которой приехали, мы сняли практически спустя 31 день после нашего пребывания в зоне. Максимум - вытряхивали после наряда или стирали в выходной день. Респиратор первые недели уже за час становился красным от йода".

По прибытии батальона под командованием Виктора Зайцева часть деревень с 10-километровой зоны уже была выселена, началось отселение 30-километровой зоны. Правоохранители были вынуждены организовать службу посменно: 12 часов стояли в наряде в самой зоне, а потом помогали в эвакуации людей - грузили имущество, регулировали движение транспорта, осуществляли пропускной режим через КПП. Получалось так, что за сутки им удавалось отдохнуть максимум четыре часа. Спустя время ликвидаторы понимают, что все было сделано правильно - другого выхода на тот момент не было. "Отселение после взрыва на ЧАЭС - это не обычная чрезвычайная ситуация, - подчеркнул Виктор Зайцев. - По прошествии многих лет можно говорить о том, что после Великой Отечественной войны люди впервые столкнулись с массовой эвакуацией. С мая 1945-го, за 40 лет мирного неба над головой выросло целое поколение, которое не знало и не понимало того, как можно оставить все и уйти в никуда. Представьте, семья забирает только необходимые вещи, деньги и документы, а в доме остаются мебель, посуда, техника и другие ценности. Людям говорили: "Уезжаете примерно на недельку". Кто-то верил, кто-то нет. Но это была организованная эвакуация, уезжали практически все - оставались только несколько человек, и то на хуторах, где жили возрастные люди, которые наотрез отказывались покидать насиженное годами место".

Люди уезжали из зоны заражения на любом попавшемся транспорте - легковых и грузовых машинах, автобусах. "Картина была, конечно, жуткая: слезы, крики, плач, возмущение, - вспоминает Виктор Егорович. - Много сил уходило на то, чтобы убедить местных жителей покинуть свои дома. Мы проводили беседы, разговаривали, устанавливали психологический контакт. Хотя сами не знали даже примерно, когда они опять смогут сюда вернуться и вернутся ли вообще - как впоследствии и получилось. После экстренного отъезда на этих территориях оставалось много различных ценностей, которые нам приходилось охранять. Однажды мы обнаружили на Припяти огромный паром с работающим двигателем, а вокруг - никого. Не знали даже, как его заглушить: взяли под охрану и ждали, пока машина выработает весь запас топлива. На полях простаивала сельскохозяйственная авиация: самолеты АН-2 также были брошены без должной охраны". Однако больше всего ликвидаторов удивило не то, что люди расстались со своими благами и дорогостоящими вещами. Всех поразила природа, которая практически моментально отвоевала некогда захваченные у нее человеком территории. "Мы приехали в Хойницкий район 16 мая, а уже в начале июня чертополох и другие травы - пустозелье, как говорят в народе - были уже выше калиток и заборов, - вспоминает Виктор Егорович. - Зарастали дороги, огороды, деревни. Собаки сбивались в своры и бродили по округе, брошенную домашнюю птицу - уток, гусей, кур - приходилось уничтожать и закапывать. Лошади ходили табунами, собаки гонялись за ними как за добычей. Это было страшно, тем более мы все несли службу без оружия".

Также было страшно, когда загорались дома. Если не погасить такой пожар, ветер мог подхватить огонь и уничтожить весь населенный пункт. Патрулирующим эти территории нарядам приходилось тушить строения, хотя сегодня многих не покидает мысль, что было бы лучше, если бы они полностью сгорели. Поэтому со временем стали рыть траншеи в качестве одной из мер противопожарной безопасности. Виктор Егорович берет лежащую на столе стопку фотографий и снова погружается в воспоминания. Теперь в памяти всплывают люди: "Вот мы все вместе в километре от станции… Вот наш водитель… Вот мы с дозиметром в руках проводим радиационный контроль… Вот это - мой заместитель Владимир Руденко... Умер, светлая память ему. У него диагностировали диабет, ряд других заболеваний. Из тех 100 человек, которые были в нашем отряде, многие уже ушли из жизни после дозы облучения, часть получили инвалидность. Чернобыль оставил отпечаток и на моем здоровье - месяц как после операции на сердце. Удивительно, но сегодня в организме здоровой осталась только щитовидка".

Несмотря на то, что прошло уже 37 лет после аварии на Чернобыльской АЭС, могилевские ликвидаторы до сих пор поддерживают хорошую традицию - встречаться на годовщину трагедии. Вот и сегодня они собрались в УВД Могилевского облисполкома. В годовщину памятной даты к ним обратился начальник областного управления внутренних дел Игорь Щербаченя: "В наше время особенно важно сохранить память об этом подвиге, ведь многие сотрудники выполняли свои обязанности, не считаясь со здоровьем и даже жизнью. Мы искренне признательны каждому из вас, ведь сегодня вы являетесь настоящим примером и ориентиром в профессиональной деятельности для молодого поколения сотрудников органов внутренних дел".

Начальник УВД вручил ветеранам грамоты МВД, памятные нагрудные знаки "Участник ликвидации аварии на ЧАЭС" и "За заслугі ў пераадоленні наступстваў катастрофы на Чарнобыльскай АЭС". В музей управления внутренних дел от имени ликвидаторов была передана книга "Под пеплом Чернобыля", в составлении которой в свое время принимали участие могилевские правоохранители. В ней собрана информация о бойцах сводных отрядов, их воспоминания, а также обширная информация о самой апрельской трагедии 1986 года.

Фото УВД Могилевского облисполкома, Юлия ЕВМЕНЬКОВА, БЕЛТА.-0-