Почему выступаешь без страховки? 13 вопросов воздушной гимнастке

2021-12-01 19:37

Есть вопросы, которые артистам и задавать в сотый раз неловко, и узнать ответ очень хочется. Съемочная группа БЕЛТА приняла удар на себя и расспросила у воздушной гимнастки Сабрины Шатировой о ее профессии, выступлениях, жизни циркача и впечатлении о Беларуси. Полотна запутываются?

– Запутаться, конечно, можно легко. Пробуешь что-то новое, застрянешь, и все: «Вниз!» – и тебя опускают. На выступлении такого не случается, потому что там все отработано максимально, ты не можешь себе такого позволить.

Но вот буквально на днях у меня случилось. Полотна – я не заплеталась, мне нужно было их разделить в какой-то момент в номере, – и я не могла найти лазейку, они слиплись. И я вытаскиваю полтора метра полотна, которые не могу рассоединить. Думаю: «Боже мой, что происходит!» А музыка идет, а мне же надо все успеть. Вот так, конечно, начинаешь нервничать.

А так, чтобы где-то именно заплестись и застрять, – такого не может быть.

Почему выступаешь без страховки?

– Конкретно в этом жанре, воздушной гимнастики на полотнах, не предусмотрена страховка. Поскольку мы делаем различные узлы, заплетаемся руками, ногами, телом, она просто невозможна, ее прицепить некуда. Некуда – и в ней можно просто запутаться.

Как ты пришла в цирковое искусство?

– Я дочь артистов цирка. Я четвертое поколение вместе со своим братом. Естественно, воздушные гимнасты просто с самого детства покорили меня навсегда. Когда я решила, что тоже хочу стать воздушной гимнасткой, сказала об этом папе. Папа начал со мной заниматься.

Как все цирковые дети, рожденные в опилках, мы занимаемся с самого раннего детства и подготавливаем тело к тому, чтобы можно было выбирать различные жанры. К тому моменту у меня уже была какая-то физическая подготовка. Я сказала папе, папа сказал: «Давай», – и мы начали репетировать полотна.

О чем думаешь под куполом?

– Когда я под куполом, думаю о тросах, думаю о лебедке. Правильно все работает? Достаточно высоты? Правильно ли я замотала узел? Здесь полный контроль всего, что вокруг. Я не думаю о том, натянуты ли у меня носки на ногах, например, или какая музыка играет. Думаю больше о работе.

Зритель сбивает?

– Нет, нет, меня вообще сложно сбить. Я не ориентируюсь на какие-то световые приборы или еще что-то, это меня не отвлекает. Зритель, наоборот, вдохновляет: иногда, бывает, делаешь какой-то трюк, и они начинают так хлопать яростно – ты думаешь: «Ну, все не зря, все классно прошло».

То есть высоты не боишься?

– Нет, не боюсь. Это уже отлаженная система действий, которая тебя не сбивает, какие бы обстоятельства вокруг ни происходили: зрители сидят, или ты на подъемном кране работаешь, или где-то на маленькой высоте. Ты уже ориентируешься, профессионально к этому подходишь. Так, чтобы прямо сбивало что-то, – такого нет. Просто нужно быть всегда в тонусе, держать себя в хорошей форме, и тогда ничего не сложно.

Можно ли сорваться?

– Нет. Сорваться – это, я не знаю… непрофессионально. Но бывают травмы, конечно, растяжения, если какие-то неправильные расчеты по дистанции, например. Сорваться – это когда нет сил, а артист не может себе такого позволить. Он всегда должен быть в тонусе, сильным, опираться на свои руки.

Если вы имеете в виду сам узел, возможно ли из него выпасть, – возможно, потому что есть разные узлы. Есть заплетка безузловая, то есть нет фиксации. Если ты отпустишь руки и не проконтролируешь какой-то оборот или трюк, то возможно слететь по неосторожности. Но есть те же узлы, где ты максимально зафиксирован и ничего с тобой не произойдет.

Перед выступлением о чем думаешь?

– Хорошо ли я себя сегодня чувствую, чтобы не было низкого давления. Потому что когда работаешь и не очень состояние (давление упало, температура поднялась – что угодно), тогда сложнее чисто физически.

Кто и как выбирает полотна?

– Полотна, сами ткани выбираются исключительно от той работы, которую человек выполняет. То есть это могут быть мягкие ткани для какой-то обрывной работы, которая представлена у меня. Есть более жесткие ткани, больше для силовой работы, чтобы было больше упора. Какие-то свои технические детали и нюансы, которые знают воздушные гимнасты.

Но режиссуру, искусство всего номера, конечно, в моем номере сделала я сама себе. Но чаще работают режиссеры. Вообще, большая благодарность их таланту. Потому что, когда режиссер смотрит на артиста и видит в нем потенциал какого-то персонажа или еще что-то, он, конечно, может это очень красиво обрамить. Я мечтаю поработать с режиссером. Я уже работаю свой номер, но мне интересно что-то новое.

Какие еще тренировки нужны?

– Помимо этих репетиций, мы ходим на танцы, иногда на какой-то фитнес. В разных городах бывают какие-то классные фитнес-клубы – естественно, мы не упускаем возможности туда сходить. Тут, у вас в Минске, мы уже сходили на танцы, занимались high heels. Я для себя открыла новое веяние. Это было интересно, себя так чуть-чуть раскрепостить, потому что мозг работает иначе, и ты начинаешь как-то развиваться. Конечно, это все применяется в дело тут же. Для артистов это полезно в целом, не только для физического какого-то состояния и понимания тела, но и для раскрепощения.

Как тебе Беларусь?

– В самой Беларуси я не в первый раз, уже тут работала. Когда мне было 14 лет, мы ездили по городам. А именно в Минске – это просто чудеснейший цирк, я в колоссальном восторге. У меня была одна такая мечта: поработать именно в минском цирке, никогда тут не бывала. И тут такая красотища! Когда даже разминаешься, думаешь: ну как можно было такую красоту создать в цирке. Сплошное удовольствие.

Конечно, мне тут очень нравится. И в городе, люди приятные, добрые такие, отзывчивые. И публика замечательная вообще здесь. Потрясающе, мне очень нравится.

Ела драники, конечно же. Пила? Не знаю, ничего не пила.

Мы ходили в экспериментальный театр смотреть постановку. Ходили на танцы здесь, гуляли по городу. Я тут постоянно вечерами выхожу в Старый город погулять. Мне очень нравятся ресторанчики, все вот это вот. Кто-то играет на гитаре, вообще чудесно.

У тебя бывает отпуск?

– Ну да, как полагается. Артисты, как кочевники, ездят по всему миру круглый год. Но есть один месяц, когда мы уезжаем домой, как правило, либо куда-нибудь в отпуск. Но мы не можем долго находиться в отпуске. Артисты очень подвижные люди, нам сложно усидеть. Мы две недели дома, нам здорово, классно, свои подушки. А потом нужно срочно куда-то ехать, собирать чемоданы. Уже ритм жизни другой.

Чем тебя привлекает цирк?

– Мне нравится все. Не знаю, как это сказать, потому что я рождена в опилках, как и мой брат, моя мама, мой папа, – у нас большая династия. У меня два высших образования, я тоже могу работать – оставаться в Москве, найти себя в другой профессии. Но цирк – это настоящее искусство для души, творчество, которое не отпускает. Если ты уже здесь находишься, тебя заманило болото, и ты оттуда уже выбраться не можешь, конечно же. Здесь все: моя жизнь, мои друзья, моя работа, мои любимые люди, родственники. Конечно, все. Цирк – это мое все.

Что меня привлекает? Он сам, наверное. Цирк – это искусство, это жизнь моя, моих родителей, моей семьи. Это большое дело, которое мы любим, и воздух – это неотъемлемая часть, которая нас покоряет.

| Источник: видео БЕЛТА.