Режиссер и время

Деспот - это не обо мне, честное слово. Но если я знаю точно, что и как должно быть в фильме или спектакле, то буду этого добиваться всеми возможными средствами. В этом смысле деспотизм режиссера - вещь допустимая и необходимая, как мне кажется. Надеюсь, что в отношении меня слова "актерский режиссер" - это правда. Для меня это в большой степени комплимент, потому что я актеров люблю - они позволяют добиться окончательного и по-настоящему художественного результата.

Я с удовольствием показываю артистам на площадке то, как надо играть. Некоторые актеры, кстати, этого очень не любят - мол, все равно не сможем сделать так же, имея в виду, что я делаю это достаточно хорошо. Некоторые актеры - Дима Певцов или Данила Козловский - не хотели, чтобы я показывал по другой причине: им нужно было объяснить, растолковать саму идею роли, чтобы они поискали собственные выразительные средства. Им можно было доверять. Таких актеров за мою достаточно долгую творческую жизнь в кино и театре было очень много.

Режиссер - не истина в последней инстанции. Я всегда рассчитываю на то, что актер подскажет что-то интересное, поэтому люблю работать в кино с хорошими профессионалами - от них можно больше получить. И в театре мы с артистами очень хорошо понимаем друг друга. Складывается группа людей, с которыми работаю с большим удовольствием. Считаю, что человек жив в профессии режиссера до тех пор, пока он учится у всех - не только у актеров, но и у операторов.

Конечно, невозможно без этого обойтись. Чаще всего это производственные вопросы. Она отстаивает свою самостоятельность, потому что по отношению к ней как к актрисе я, наверное, диктатор в плане ролей. А так я подкаблучник. (Смеется)

У Валерии ответственная миссия. Быть в театре женой главного режиссера и художественного руководителя - это всегда быть на пике обсуждений, критики, претензий. Слава богу, она по-настоящему талантливая актриса, и вопрос о том, почему она играет ту или иную роль, возможно, где-то и обсуждается, но в этом смысле у нас в театре достаточно благополучная атмосфера. Моя жена - настоящий товарищ, и мы с ней не обсуждаем присущую любому коллективу, не только театральному, некоторую специфику. Всегда бывают разговоры по интересам, люди по симпатиям. Мы этого избегаем. У нас с женой есть достаточное количество тем, которые могут быть интересны и помимо работы.

У нее прекрасные роли были в фильме "Поводырь", в фильме "Дунечка", в фильме "Покушение", в сериале "Немец". После этой картины я снял семь лент по заказу российских телеканалов. У Валерии очень хорошая работа была в предпоследнем сериале. В "Верни меня" у нее тоже было очень заметная роль: драматичная, интересная, серьезная. Честно сказать, роли Валерии стали меньше не потому что у нас возник какой-то "напряг" в профессиональных взаимоотношениях. Слава богу, ничего подобного нет и, надеюсь, не будет, как и в личной жизни. Просто она меняется, нет драматургии, в которой мне хотелось бы, чтобы она участвовала. Ничего в этом криминального, достойного обсуждения или интереса нет.

Я вчера в своем подъезде увидел объявление о школе актерского мастерства для детей. Такие объявления я читаю с некоторым недоумением, потому что люди, которые преподают на этих курсах, в подавляющем большинстве, если не все, никакого отношения к профессии не имеют. Это даже типично для творческих вузов: там очень много педагогов, которые мало чего добились в профессии и пришли учить других. Просто практики заняты работой в кино или театре и не так часто занимаются педагогикой, хотя именно они и должны ей заниматься.

На базе театра моих курсов не будет: все-таки надо, чтобы люди получали квалифицированное академическое образование. Может быть, через год я наберу группу в Академии искусств. Предложу там свои услуги и, если они согласятся, наберу мастерскую режиссуры.

Если защищать собственную культуру, то от самих себя. Люди в подавляющем большинстве поменялись очень резко: у нас появилось чувство собственного достоинства, ощущение самоценности отдельной личности. Но оборотная сторона этого явления - в такой же степени процветающее хамство: если я самоценная и разносторонняя личность, то мне позволено все. Это бескультурье.

Чтобы защитить культуру от процветающего хамства, надо сохранять традиции, окунаться в историю национальной культуры. Не нужно радеть за приоритеты той культуры, которая, как бы это пафосно ни звучало, насаждается Западом, чтобы привнести в наше сознание ценности, которые, с моей точки зрения, разрушительно действуют на менталитет славянского народа. Для творческих людей защита культурного пространства - это ощущение самоцензуры.

Белорусская культура - это культура по-настоящему высокого, европейского государства. У нее огромная богатейшая история. Здесь в 18-19-м веках игрались спектакли на семи-восьми языках, это был центр Европы. Культура - это и ценности христианства, которые так или иначе подвергаются ревизии, и ценности, связанные с исторической правдой. Когда появляется соглашательство по поводу пересмотра итогов Второй мировой войны, это опасно. Пусть это звучит идеологично. Но идеология всегда была составляющей культуры любого общества - Раннее Возрождение, Позднее Возрождение... Художники-супергиганты - Да Винчи, Рафаэль, Микеланджело - творили по заказу. Но это уже отдельный разговор.

Не хочу никого переубеждать, тем более у организаторов совершенно новая команда. Лично мне подобного рода тематическая ориентация малоинтересна. Фестиваль существует не только для критиков и киноведов. Элитарное кино никоим образом не стоит исключать из программы фестиваля, это должна быть одна из страниц "Лістапада". Однако подобным образом кого воспитывать? Я посмотрел несколько картин, попадались действительно шедевры, но в большинстве достаточно банальные ленты. Я не большой поклонник подобной тематической выкладки фестиваля.

Конечно. Я ведь уже давно подвизаюсь на этом поприще. С каждым годом, совершенно искренне это говорю, телевидение растет, появляются интересные передачи, программы с неожиданными взглядами. Например, документальные фильмы Владимир Бокуна - это же событие. А поскольку телевизор не всегда удается смотреть - у меня работа вечерняя, а когда снимаешь, то вообще с утра до вечера занят, - то нахожу время и отсматриваю всю конкурсную программу, потому что хочу быть честным. Это не моя сфера, здесь не спрячешься, не поговоришь вообще, нужно знать материал, характеризовать его.

Да этих списков множество. Конечно, хотелось бы, чтобы, как у Спилберга, в десятке лучших картин всех времен и народов оказалось пять. Но знаете, как Андрон Кончаловский сказал? Судьба человека, работающего в искусстве, чаще всего выглядит не очень заманчиво: или не заметят, или забудут, кто бы ты ни был. Я сейчас смотрю с удивлением на ребятишек, которые пытаются заниматься кино. Когда ты говоришь о Тарковском, Феллини, Куросаве, Антониони, Бергмане, для них это чаще всего китайская грамота. К сожалению. Поэтому попал ли ты в тот или иной список... По местам ведь все расставляет время, тогда становится ясно, чего ты стоил и стоил ли ты вообще чего-то. Но если ты хотя бы минимально честен в отношении к профессии и насколько тебе дано быть честным по отношению к времени, то, может быть, в этом есть какой-то смысл.

Этот вопрос очень часто задают режиссерам. У всех режиссеров ответ один - хороший сценарий. В основе должна быть серьезная крепкая драматургия. Острый режиссерский взгляд, какой бы он ни был, на пустом месте так и останется острым взглядом. Произведение вряд ли способно вырасти просто из острого режиссерского взгляда, а вот серьезную и мощную, глубокую и волнующую тему даже на слабом сценарии выстроить можно. Тогда и острый режиссерский взгляд, и своя собственная позиция позволят тему открыть и показать людям правильным образом. Острый режиссерский взгляд - это, как я понимаю, талант. Но даже талантливый режиссер вряд ли из слабого беспомощного сценария способен сделать серьезную картину или поставить серьезный спектакль.

Бесспорно. Актер Владимир Гостюхин настолько популярен, что есть люди, которые приходят посмотреть на него. Но спектакль качественный. Если бы он был плохим, неинтересным, то вряд ли бы так долго ходили смотреть на Гостюхина. А мы уже подходим к четырем сотням представлений.

В чем успех? Приведу пример. Есть передача, которую ведет Александр Васильев, "Модный приговор". Когда у меня бывает возможность, я с удовольствием смотрю ее. Знаете почему? Я испытываю восторг, когда невзрачную, зажатую женщину переодевают и из человека выглядывает такая красота. Она так очевидна, так понятна. Вот она перед тобой, вот какой ты должна быть, женщина. Мне хочется, чтобы в спектаклях было нечто подобное. Вот какими мы должны быть, уважаемые люди. Весь смысл творчества, с моей точки зрения, должен заключаться именно в этом - рассказывать людям, какими они должны быть.

Возможно, зрители приходят на спектакль "Миленький ты мой" и за этим.

Нет, я не буду менять актерский состав, поскольку мы делали этот спектакль втроем. Этот период был чрезвычайно сложным. Тогда была какая-то необыкновенная нищета, люди в театр не ходили. Мы из тряпочек сделали этот спектакль. Володя принес свой спортивный костюм, я принес какую-то елочку из дома, повесили лампочек. Сейчас мы подкрашиваем эту декорацию, заменяем что-то. Слава богу, зритель не разочаровывался в спектакле.