Новости Беларуси
Белорусское телеграфное агентство
Рубрики
Пресс-центр
Аналитика
Главная Интервью

История одной фотографии

Интервью 24.03.2014 | 10:03

Девчушка из 44-го
Фотоархив информационного агентства БелТА — это фотоистория нашей страны длиною в десятилетия. На хранящихся здесь снимках — события, лица, эмоции, уникальные мгновения, остановленные фотокамерой, сама жизнь белорусского народа с ее радостями и печалями. Всматриваешься в старые снимки — и невольно возникает желание узнать о них больше, выйти за грань кадра, поближе познакомиться с его героями. Так и родилась идея нашего нового цикла «История одной фотографии», который мы представляем на страницах газеты «7 дней». 

История одной фотографии


Начинаем мы цикл с истории известной фотографии военных лет, которая многие годы является символом страданий, выпавших в годы Второй мировой войны на долю мирных жителей Беларуси. Это снимок девочки, сделанный ровно 70 лет назад, в марте 1944 года при освобождении Красной Армией узников концлагеря «Озаричи». Согласно имеющейся подписи к снимку, на нем запечатлена шестилетняя Вера Курьян из д. Подвидки. Как попала девочка в этот ад под названием концлагерь «Озаричи», устроенный фашистами на белорусской земле? Выжила ли ее семья? Помнит ли Вера о том далеком мартовском дне, когда попала в объектив фотокамеры? И как сложилась дальнейшая судьба этого ребенка, чье детство было так жестоко опалено войной? Нашему корреспонденту удалось не только найти Верочку Курьян, ставшую Верой Сергеевной Солонович, но и услышать историю ее жизни, которую она еще никогда не рассказывала журналистам.

Люди на болоте
…Бобруйск. Небольшой двухэтажный дом. В окно, словно пытаясь сгладить боль тяжелых воспоминаний, робко заглядывает мартовское солнце. Мы с Верой Сергеевной Солонович и ее внучкой Викторией склонились над снимком нашей героини 69-летней давности. «Что это дед мне на голову тогда намотал, не пойму. Может, рубашку с себя снял и обвязал, чтоб мне теплее было? Если б не он и не тетка Ходосья, не выжили бы мы тогда в Озаричах…», — вздыхает моя собеседница.

О том, как она и ее семья попали, в то страшное болото, на котором фашисты устроили концлагерь, Вера Сергеевна знает только по рассказам родных и земляков. Ей было тогда всего пять лет, что может запомнить такая малышка? А возможно, детская память предусмотрительно стерла болезненные воспоминания — жить с таким грузом было бы слишком тяжело.

До войны семья Курьян жила на Гомельщине, в небольшой, дворов на тридцать, деревне Подветка Октябрьского района (на подписи к снимку указана деревня Подвидки, но эта неточность вполне понятна, учитывая условия съемок). Вере Курьян было всего два года, когда началась война. Ворвавшись в деревню, каратели начали поджигать дома, убивать мирных жителей, забирать молодежь. Похватав детей, люди бежали в лес, чтобы найти спасение в хорошо знакомых им болотах. Отца Веры фашисты схватили и продержали под арестом три дня, потом ему удалось бежать и примкнуть к прорывающимся с боями бойцам Красной Армии. Мать с тремя детьми — самой Верой, ее старшим братом Женей и младшей сестренкой Олей — смогла укрыться на большом болоте, которое местные жители называли Бабинец. Там же нашли пристанище ее дед и тетя Ходосья с двумя детьми.

Вместе с другими такими же обездоленными земляками они прожили на болоте, среди никогда не просыхающего мха, всю войну. В деревню возвращаться боялись, да и смысла не было — немцы сожгли ее практически дотла. Лес кормил, лес укрывал от врага, ведь оккупанты на болото соваться боялись. Вера Сергеевна признается, что даже представить не может, как им удалось выжить в таких условиях. Ладно летом, а зимой?.. Ведь даже землянку на болоте выкопать невозможно!

Но самое страшное было еще впереди. В начале марта 1944 года немцы массовым обстрелом выбили их с Бабинца и погнали в концлагерь «Озаричи». И без того изможденные люди попали в настоящий ад. Если на Бабинце они могли хоть как-то питаться, разводить костры, то в «Озаричах» были лишены даже этого. Лагерь был обнесен колючей проволокой, вокруг мины, вышки с конвоирами — деваться было просто некуда. Голодные люди лежали посреди болота, на ледяной земле и медленно умирали. Они не могли понять — зачем их так мучают, почему не убили сразу? Ведь никто и предположить не мог, какой страшный план родился в воспаленном мозгу перепуганных оккупантов. Уже не надеясь на силу своего оружия, они решили сорвать наступление Красной Армии с помощью эпидемии сыпного тифа. Часть согнанных в «Озаричи» людей была больна, от них заражались остальные. Фашисты рассчитывали, что когда наступающая Красная Армия придет освобождать узников, солдаты бросятся помогать женщинам, обнимать замерзших детишек, и сами станут жертвами сыпного тифа. По сути, было применено бактериологическое оружие!

В «Озаричах» семья Веры Курьян промучилась около двух недель. Умерла ее младшая сестра Оля. Мать, больная тифом, с обмороженными ногами и руками, была на грани жизни и смерти. «Дед укладывал нас, детей, на мать, и накрывал какими-то ветками, всем, что только мог найти. Спали, прижавшись друг к другу, чтобы было теплее», — рассказывает Вера Сергеевна. Ей навсегда врезался в память случай, о котором часто вспоминала тетя Ходосья. В один из дней тетя заметила, что нет на месте старшего брата Веры, Жени. Бросилась искать, опасаясь худшего. И увидела: стоит немецкий конвоир, с аппетитом лопает что-то из консервной банки, а Женя обнимает его за колени, чтобы тот хоть что-нибудь оставил. Конвоир слопал все и бросил на землю пустую банку. Женя схватил ее и пустился наутек. Тетя Ходосья — за ним. Мальчик прибежал к лежащей на земле больной матери, пальцем вымазал все те крохи, что еще оставались в банке, и начал намазывать ей на губы…

Та самая фотосъемка
19 марта 1944 года пришло долгожданное освобождение. Поначалу солдаты отказались заносить мать Веры в кузов грузовика, посчитав женщину мертвой — мест было мало, в первую очередь спасали живых. Но дед не отступил, нашел где-то стеклышко, поднес к ее носу и доказал, что она еще дышит. Тогда мать сразу погрузили в машину.

Но тут выяснилось, что нет Веры. Тетя в панике бросилась ее искать. И нашла… позирующей фотокорреспонденту. Именно тогда и родился снимок, который вошел в историю, — маленькая девочка с льняными волосами и ясными глазками, победившая голод, холод, смерть «Озаричей». Более того, по словам Веры Сергеевны, на не менее известном снимке из «Озаричей» «Советский ребенок рядом с убитой матерью» тоже запечатлена она. То, что фотокорреспондент посчитал мать мертвой, неудивительно, учитывая ее описанное выше состояние. «Я показывала этот снимок тетке Ходосье и одной своей землячке, Параске, которая была в «Озаричах» рядом с нами. И обе сказали: да, это твоя мама Лида лежит, а рядом ты, Вера, маленькая», — рассказывает Вера Сергеевна.

Освобожденных из концлагеря узников привезли в Хойники и первым делом повели в баню. Посещение этой бани — первое, что Вера Сергеевна помнит сама. Увидев, что люди из очереди вошли в полное пара помещение и долго не выходят, тетя Ходосья решила, что это газовая камера. Настрадавшиеся, одичавшие люди уже никому не верили. «Хорошо помню, как открылась дверь и тетка говорит нам: «Вдыхайте сильнее, детки, не так больно будет умирать!». Я вошла, вдохнула что есть мочи, и жду, что будет дальше. А тетка рассмотрелась и как закричит: «Да это же баня, баня!..», — вспоминает моя собеседница.

Когда ушел фронт, им разрешили, наконец, вернуться домой. Пришли в родную Подветку, а там — одни пепелища, со всей деревни уцелело всего три хаты. В первый же день случилась трагедия. Хозяйка одного из уцелевших домов, Ульяна, подошла к родному порогу, села на завалинке, усадила рядом всех своих девятерых детей и умерла. Детей разобрали по семьям, а в деревне еще долго с жалостью вспоминали об Ульяне: это ж надо, два таких страшных «мха» прошла, домой вернулась, хата целая стояла, жить бы да жить!..

Послевоенное детство было тяжелым. От родного дома остался только пятачок глины, маленькая Вера с братом Женей долго копались в этой глине, чтоб хоть ложку какую найти — ничего! Жили в уцелевшем доме деда. Когда первый раз затопили печь, все разбежались — вдруг граната какая осталась, рванет. Но обошлось, и печку, греясь в холода, так затерли спинами, что она блестела как лакированная. Голодали, ели все, что только можно было найти — любую травку, почки. Из желудей и вереса делали некое подобие хлеба.

Мать после концлагеря поправилась, отошла, хоть и много болела. Вернулся с фронта отец, принеся с собой бережно завязанную в платок горсть медалей. Отстроили дом, родился еще один ребенок. Но радость оказалась недолгой. За те три дня, что отец пробыл тогда в плену у немцев, его отдали под суд и осудили на 15 лет лагерей. Правда, вернулся раньше, после смерти Сталина. Но совсем другим человеком...

Жизнь — это подарок!
Получив паспорт, Вера покинула родную Подветку и вступила в самостоятельную взрослую жизнь. Работала на кирпичном заводе в Паричах, потом переехала к тетке в Бобруйск, устроилась с ее помощью в городскую больницу санитаркой. Там познакомилась с будущим мужем, вышла замуж, родила двоих детей. Закончила свой трудовой путь на бобруйском заводе резинотехнических изделий, сейчас на заслуженном отдыхе.

История одной фотографии

Вера Сергеевна считает, что прожила счастливую жизнь. «И муж у меня был очень хороший, и семья его приняла меня как родную. Уже двенадцать лет как мужа не стало, а они до сих пор звонят постоянно, волнуются за мое здоровье, все-таки два инфаркта уже было. Мне вообще всю жизнь везло на хороших людей», — делится моя собеседница. 

Она гордится своими детьми, дочкой и сыном, и тремя замечательными внуками. Внук Александр — слесарь на «Бобруйскагромаше», две внучки — будущие учительницы, учатся в пединститутах. Виктория станет преподавателем белорусского языка и литературы, Катерина — начальных классов.

Долгое время Вера Сергеевна даже понятия не имела, что ее детская фотография, сделанная в далеком 44-м, висит в музеях, печатается в различных изданиях. В 90-е годы этот снимок увидел в музее Великой Отечественной войны ее племянник. Почитал подпись, всмотрелся в лицо — да это же тетя Вера!

Вера Сергеевна входит в городскую организацию узников «Судьба», по мере сил участвует в их мероприятиях. Дважды ездила в «Озаричи» — долго ходила, вглядывалась… Вспомнить ничего не смогла, но остро почувствовала боль этой земли, где покоится ее сестра и Бог знает сколько еще замученных ни в чем не повинных людей. «Настрадавшись в детстве, я научилась ценить жизнь и все то хорошее, что она дарит, — признается Вера Сергеевна. — Всегда была большим оптимистом. Жизнь — это подарок. Никогда нельзя об этом забывать!».

Все интервью