Земля Марата. Как на Дзержинщине чтут память о героях войны

Имя Марата Казея, мужественного подростка, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, знают далеко за пределами его родной Беларуси. Однако на Дзержинщине к непростой истории его семьи относятся особенно бережно, собирая по крупице ценный материал. Корреспонденты БЕЛТА побывали на родине героя.

Мстил за мать

В самом центре Станьково, в нескольких сотнях метров от бывшей усадьбы семьи Казей возвышается памятник местному подростку, который в бою в мае 1944 года под деревней Хоромицкие подорвал себя на последней гранате, отправив на тот свет и нескольких фашистов. Откуда такая отвага и решительность у парня?

Как известно из истории его семьи, Иван Георгиевич Казей 10 лет отслужил на Балтике. Вернувшись домой, устроился в Дзержинскую МТС, где преподавал на курсах трактористов. С женой Анной воспитывали пятерых детей, которым дали имена Ариадна, Марат, Ким, Леля и Нелла. Но счастье их было недолгим: в 1935 году на супругов Казей кто-то из односельчан написал лживый донос, за что Анна и Иван были осуждены. Глава семейства из лагерей так и не вернулся, а его жена приехала в Станьково с пошатнувшимся здоровьем. Троих младших детей к тому времени родственники похоронили.

Еще одно испытание - война. Вместо того, чтобы лечить душевные раны, Анна Казей спасала в своем доме раненого солдата. Выдал ее фашистам местный полицай.
"Родная сестра, которая стояла в толпе на площади, где были подготовлены три виселицы, едва узнала в седой избитой женщине Анну. На мгновение их взгляды встретились и Анна, молниеносно сняв с плеч платок, бросила его сестре с просьбой передать Аде. Он станет дорогой семейной реликвией, которую дочь будет хранить всю жизнь", - рассказала директор Дзержинского краеведческого музея Галина Вашкевич, лично знавшая Ариадну Ивановну.

Осиротевшим Марату и Аде не оставалось ничего другого, как уйти в лес, к партизанам. Приняли их в отряд имени 25-летия Октябрьской революции.
"Если Ада помогала по хозяйству, то Марат был зачислен в ряды партизанских разведчиков. Переодеваясь в простого пастушка, он смело проходил мимо немцев, всегда находя отговорку. Возвращался в отряд с ценными сведениями о готовящихся операциях и количестве перебрасываемой фашистами по железной дороге технике. За каждую такую разведку парня можно было представлять к награде - так его характеризовали бывшие сослуживцы. Бесстрашие и находчивость подростка удивляли взрослых, видимо, таким образом он мстил за убитую мать", - отметила Галина Вашкевич.
(Под аг. Станьково воссоздана стоянка 200-й партизанской бригады им.Рокоссовского, в состав которой входил отряд им.25-летия Октябрьской революции, где служил Марат Казей).

Из семьи Казей уцелела лишь Ада. Находясь в окружении, проведя на снегу долгое время, девушка получила обморожения ног. Начавшаяся гангрена стала серьезной угрозой ее жизни, поэтому врач принял решение об ампутации конечностей.

"Ноги резали пилой, дав выпить Аде стакан самогона. При первой возможности девушку отправили на большую землю. Таким образом она уцелела. А после войны, хоть и носила протезы обеих ног, преподавала в школе №28 города Минска и даже танцевала. Проживала Ада долгую жизнь и часто наведывалась в Станьково", - рассказала Галина Вашкевич.
"Живой отсюда не выйду..."

Имен героев войны, приближавших победу, на Дзержинщине немало. Простая женщина Эмилия Бывстримович, которая пекла хлеб для партизан и стирала бинты для лесного госпиталя, была замучена в гестапо. Ее сын Семен мстил за убитую мать, переловив всех ее палачей -от предателя, который выдал ее фашистам до тех, кто избивал.

Активистом местного подполья, а позже и партизанского движения в районе, которое держало связь с минским, был Геннадий Будай. За деятельность мужа фашисты замучают его беременную жену Нину Катяшову, которая успеет передать супругу записку со словами: "Писать сама уже не могу. Живой мне отсюда не выйти. Мсти за меня фашистским гадам...".

Война не закончилась, пока не похоронен ее последний солдат. И Великая Отечественная, судя по тем фактам, которые открываются снова и снова, в том числе в рамках расследования Генеральной прокуратурой дела о геноциде белорусского народа, все еще продолжается. Ранее на карте сожженных деревень Дзержинщины значилось 29 таких населенных пунктов, сейчас цифра выросла до 86. Известно, что пять из них так и не было восстановлено, а многострадальная деревня Литавец по числу жертв превзошла Хатынь - здесь заживо было сожжено 196 жителей.
В прошлом году завершены работы по созданию в Дзержинске мемориала "Шаги памяти" на месте массового расстрела мирного еврейского населения. Расправу над жителями местного гетто 21 октября 1941 года чинил 11-й резервный полицейский батальон, в состав которого входили бойцы литовской национальности.