25 января, Витебск/Алеся Пушнякова - БЕЛТА/. Холод, голод, бомбежки, страх - все это постоянно сопровождало блокадников Ленинграда, которые в Великую Отечественную войну остались в окружении врага. Жительница Витебска Валентина Иванкович поделилась с корреспондентом БЕЛТА воспоминаниями из блокадного детства.
Уроженка Санкт-Петербурга все 900 дней блокады провела в фактически отрезанной от мира северной столице России. Валентина Иванкович родилась в 1939 году, она была первенцем в семье. Ее младшая сестра Лариса появилась на свет уже после войны, тягот и лишений блокады она не знала, хоть и подрастала в тяжелый период восстановления после разрухи. А память старшей, Валентины Ивановны, до сих пор полна картин, которые сложно забыть.
"Всю блокаду я была в Ленинграде, все 900 дней. Я оказалась в детском доме, хотя у меня были родители. Отец был моряком, служил в Кронштадте. Мама тоже работала. Я хорошо помню, что в детском доме было много игрушек. Помню отца, который приходил время от времени. Он был в форме, статный, сильный, и при всем этом не мог сдерживать слезы, когда говорил о погибших боевых товарищах. "Сегодня мы потеряли шесть человек", - говорил он и плакал. Это было страшное время. Сейчас вспоминаю и удивляюсь, как я выжила", - сказала Валентина Иванкович.
Она рисует в воздухе карту расположения детского дома и находившейся неподалеку военной части. "Там были пушки. И стрельба шла почему-то именно по ночам. Мы, дети, всегда этого пугались. В детдоме мы жили на четвертом этаже, а во время обстрелов бежали в подвал - в бомбоубежище. И мне было хоть и страшно, но интересно посмотреть, что происходит снаружи. Я как-то пошла последней. Иду, а под ногами пол ходуном ходит. И я как побежала за всеми! Страшно это, очень", - делится воспоминаниями дитя войны.
Валентина Иванкович отметила, что по сравнению с другими ленинградцами детдомовцы, как ей помнится, питались хорошо, если до них доводили грузовики с провизией. Зимой, когда те шли по льду, немецкая авиация устраивала стрельбу. "Машины проваливались под лед, продукты плавали на поверхности потом. Если грузовики доезжали до нас, то на обед давали суп, второе, компот, по кусочку хлеба, куда без него. А когда продовольствие не подвозили, то мы оставались голодными. Нас было 40 детей. Однажды, помню, воспитатели не досчитались одного кусочка хлеба. Нас посадили всех на пол и сказали, что никто не встанет, пока не признается тот, кто взял лишний кусок. Никто так и не признался. Дети воровали друг у друга еду, это было законом выживания", - поделилась она.
Днем воспитанников выводили в город. Маленькой Вале запомнились накрытые белыми простынями тела. Гробов не было, на кладбище зимой трупы вывозили на санках, прикрывая сверху тем, что нашлось под рукой. Возле воинской части стояли подводы с ящиками, куда складывали погибших. Но чаще ленинградцы умирали от истощения. "Самая страшная смерть - от голода. Мозг перестает нормально работать, и у человека появляются галлюцинации. Он почти перестает быть человеком, больше становится похожим на животное. В таком состоянии его интересует только еда. В блокаду в городе съели всех собак, кошек, доходило даже до каннибализма. Однажды мою маму хитростью заманили в какую-то квартиру, где она увидела убитого человека и поняла, что ей грозит. Она чудом выбралась оттуда и убежала. Отцу как военнослужащему давали какой-то паек, нередко - консервы, он часть провизии передавал матери, так она выжила. И мародерствовали в Ленинграде тоже, одну нашу родственницу, довольно зажиточную, нашли повешанной на крюке от люстры, а ее квартира была разворована", - рассказала жительница Витебска.
И еще она помнит полчища крыс, которые сновали по городу. "Тела умерших в квартирах порой несколько дней лежали, пока их найдут, на улицах - замерзшие трупы. Вот крысы и расплодилось. Как-то увидела я этих грызунов. Не испугалась, просто удивилась, почему они такие большие, размером с кошку, мне показалось", - рассказала жительница областного центра.
После снятия блокады семья Валентины Иванкович воссоединилась и переехала в свой дом. Однако в высотке, где они жили на шестом этаже, занятыми остались лишь нижние - настолько тяжело было подниматься изможденным людям, что обычно выше второго этажа не селились. Три семьи в трехкомнатной коммуналке, "буржуйки", такой же холод и чуть меньше - голод. Старшая дочь почти сразу после войны пошла в первый класс, и этот момент она помнит до сих пор.
"Я не была отличницей. После школы три раза поступала в вуз, поработала какое-то время на заводе. И потом училась в интитуте, там встретила своего будущего мужа. После окончания вуза нас распределили в Беларусь, так как здесь на тот момент не было специалистов-телевизионщиков. Муж строил первую телевышку в Витебске, а я была инженером, работала с аппаратурой на телестудии, где трудилась на протяжении 30 лет", - отметила Валентина Иванкович.
Из прошлого кроме воспоминаний у нее осталась одна гастрономическая привычка - не варить кашу, которой в детдоме кормили каждый день много месяцев. "Даже запаха ее не переношу, и теперь даже не помню, что это была за каша, готовлю только то, что ем с удовольствием", - подчеркнула она.
В Беларуси она живет уже 64 года, свою вторую родину ценит за красоту и мирную жизнь в достатке. "Здесь у нас, блокадников, много льгот, государство о нас заботится. Надбавки к пенсии, бесплатный проезд, льготы на коммунальные платежи, недавно подарили телевизор, ежегодно чествуют в годовщину снятия блокады. В школы нас тоже часто приглашают, где мы рассказываем, как жилось в те страшные годы в Ленинграде. Все у нас хорошо, только немного здоровье подводит. Недавно я проходила медобследование, поэтому знаю, о чем говорю. Кстати, врачи на дом приходят, это тоже очень удобно для людей моего возраста", - с теплотой рассказала Валентина Иванкович.
И хотя ленинградская бомбежка, ужасы войны уже давно позади, свидетельница тех событий нет-нет да и вспомнит, чего тогда были лишены дети. Глядя в магазине на полки со сладостями, она не может не заметить, что ребята сейчас на лакомства порой и не смотрят, а в промерзшем Ленинграде малыши даже не знали, что это такое - съесть конфетку.
Валентина Иванкович следит за последними новостями в Беларуси и России, интересуется обстановкой в мире. Она искренне убеждена, что у двух ее родных стран все будет хорошо, потому что их оберегают светлые силы.-0-
Уроженка Санкт-Петербурга все 900 дней блокады провела в фактически отрезанной от мира северной столице России. Валентина Иванкович родилась в 1939 году, она была первенцем в семье. Ее младшая сестра Лариса появилась на свет уже после войны, тягот и лишений блокады она не знала, хоть и подрастала в тяжелый период восстановления после разрухи. А память старшей, Валентины Ивановны, до сих пор полна картин, которые сложно забыть.
"Всю блокаду я была в Ленинграде, все 900 дней. Я оказалась в детском доме, хотя у меня были родители. Отец был моряком, служил в Кронштадте. Мама тоже работала. Я хорошо помню, что в детском доме было много игрушек. Помню отца, который приходил время от времени. Он был в форме, статный, сильный, и при всем этом не мог сдерживать слезы, когда говорил о погибших боевых товарищах. "Сегодня мы потеряли шесть человек", - говорил он и плакал. Это было страшное время. Сейчас вспоминаю и удивляюсь, как я выжила", - сказала Валентина Иванкович.
Она рисует в воздухе карту расположения детского дома и находившейся неподалеку военной части. "Там были пушки. И стрельба шла почему-то именно по ночам. Мы, дети, всегда этого пугались. В детдоме мы жили на четвертом этаже, а во время обстрелов бежали в подвал - в бомбоубежище. И мне было хоть и страшно, но интересно посмотреть, что происходит снаружи. Я как-то пошла последней. Иду, а под ногами пол ходуном ходит. И я как побежала за всеми! Страшно это, очень", - делится воспоминаниями дитя войны.
Валентина Иванкович отметила, что по сравнению с другими ленинградцами детдомовцы, как ей помнится, питались хорошо, если до них доводили грузовики с провизией. Зимой, когда те шли по льду, немецкая авиация устраивала стрельбу. "Машины проваливались под лед, продукты плавали на поверхности потом. Если грузовики доезжали до нас, то на обед давали суп, второе, компот, по кусочку хлеба, куда без него. А когда продовольствие не подвозили, то мы оставались голодными. Нас было 40 детей. Однажды, помню, воспитатели не досчитались одного кусочка хлеба. Нас посадили всех на пол и сказали, что никто не встанет, пока не признается тот, кто взял лишний кусок. Никто так и не признался. Дети воровали друг у друга еду, это было законом выживания", - поделилась она.
Днем воспитанников выводили в город. Маленькой Вале запомнились накрытые белыми простынями тела. Гробов не было, на кладбище зимой трупы вывозили на санках, прикрывая сверху тем, что нашлось под рукой. Возле воинской части стояли подводы с ящиками, куда складывали погибших. Но чаще ленинградцы умирали от истощения. "Самая страшная смерть - от голода. Мозг перестает нормально работать, и у человека появляются галлюцинации. Он почти перестает быть человеком, больше становится похожим на животное. В таком состоянии его интересует только еда. В блокаду в городе съели всех собак, кошек, доходило даже до каннибализма. Однажды мою маму хитростью заманили в какую-то квартиру, где она увидела убитого человека и поняла, что ей грозит. Она чудом выбралась оттуда и убежала. Отцу как военнослужащему давали какой-то паек, нередко - консервы, он часть провизии передавал матери, так она выжила. И мародерствовали в Ленинграде тоже, одну нашу родственницу, довольно зажиточную, нашли повешанной на крюке от люстры, а ее квартира была разворована", - рассказала жительница Витебска.
И еще она помнит полчища крыс, которые сновали по городу. "Тела умерших в квартирах порой несколько дней лежали, пока их найдут, на улицах - замерзшие трупы. Вот крысы и расплодилось. Как-то увидела я этих грызунов. Не испугалась, просто удивилась, почему они такие большие, размером с кошку, мне показалось", - рассказала жительница областного центра.
После снятия блокады семья Валентины Иванкович воссоединилась и переехала в свой дом. Однако в высотке, где они жили на шестом этаже, занятыми остались лишь нижние - настолько тяжело было подниматься изможденным людям, что обычно выше второго этажа не селились. Три семьи в трехкомнатной коммуналке, "буржуйки", такой же холод и чуть меньше - голод. Старшая дочь почти сразу после войны пошла в первый класс, и этот момент она помнит до сих пор.
"Я не была отличницей. После школы три раза поступала в вуз, поработала какое-то время на заводе. И потом училась в интитуте, там встретила своего будущего мужа. После окончания вуза нас распределили в Беларусь, так как здесь на тот момент не было специалистов-телевизионщиков. Муж строил первую телевышку в Витебске, а я была инженером, работала с аппаратурой на телестудии, где трудилась на протяжении 30 лет", - отметила Валентина Иванкович.
Из прошлого кроме воспоминаний у нее осталась одна гастрономическая привычка - не варить кашу, которой в детдоме кормили каждый день много месяцев. "Даже запаха ее не переношу, и теперь даже не помню, что это была за каша, готовлю только то, что ем с удовольствием", - подчеркнула она.
В Беларуси она живет уже 64 года, свою вторую родину ценит за красоту и мирную жизнь в достатке. "Здесь у нас, блокадников, много льгот, государство о нас заботится. Надбавки к пенсии, бесплатный проезд, льготы на коммунальные платежи, недавно подарили телевизор, ежегодно чествуют в годовщину снятия блокады. В школы нас тоже часто приглашают, где мы рассказываем, как жилось в те страшные годы в Ленинграде. Все у нас хорошо, только немного здоровье подводит. Недавно я проходила медобследование, поэтому знаю, о чем говорю. Кстати, врачи на дом приходят, это тоже очень удобно для людей моего возраста", - с теплотой рассказала Валентина Иванкович.
И хотя ленинградская бомбежка, ужасы войны уже давно позади, свидетельница тех событий нет-нет да и вспомнит, чего тогда были лишены дети. Глядя в магазине на полки со сладостями, она не может не заметить, что ребята сейчас на лакомства порой и не смотрят, а в промерзшем Ленинграде малыши даже не знали, что это такое - съесть конфетку.
Валентина Иванкович следит за последними новостями в Беларуси и России, интересуется обстановкой в мире. Она искренне убеждена, что у двух ее родных стран все будет хорошо, потому что их оберегают светлые силы.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.