Помощь от благотворительного фонда "Память Афгана" за 10 лет получили более 700 человек
Через горнило Афганской войны, продолжавшейся почти 10 лет, с 25 декабря 1979 по 15 февраля 1989 года, прошли более 30 тыс. белорусов. Многие погибли во время боевых действий, сотни вернулись домой инвалидами. Но военное лихолетье накрепко сплавило между собой судьбы воинов-интернационалистов. И в мирной жизни они продолжают поддерживать друг друга, созданы и действуют многие ветеранские организации. "Если не ты, то кто?" - таков девиз благотворительного фонда "Память Афгана", которому 29 января исполняется 10 лет. Об итогах работы и дальнейших планах корреспондент БЕЛТА беседует с директором фонда Александром Метлой.
- Александр Михайлович, в чем лично для вас заключается память Афгана?
- Это в первую очередь память о товарищах, которые погибли, ушли из жизни после завершения войны, общение с теми, кто потерял своих близких. Это дружба с ребятами, с кем мы прошли дорогами Афганистана.
Чувства смешанные. В феврале будет 23 года, как из Афганистана были выведены войска. Все-таки годы проходят, и многое притупляется. Не каждый день об этом сидишь и думаешь. Но когда задают вопросы, начинаешь вспоминать. Порой даже ловишь себя на мысли: кажется, будто это приснилось. Но призадумаешься, вспомнишь - и все становится на свои места: где был, что делал, с кем. Воспоминания не всегда самые приятные, потому что война - это тяжелая работа, которую нужно делать независимо от того, хочется или не хочется, нравится или не нравится. Есть задача, которую нужно выполнять, и ты ее выполняешь сообразно с обстановкой, принимаешь определенные решения. И только по прошествии времени можно определить, прав ты был или не прав, правильно делал или нет. Потому эта память, наверное, сохранится на всю оставшуюся жизнь, в первую очередь память о тех, кто там остался. Нет большего горя, чем потеря человеческой жизни, особенно для родных. От этого на всю жизнь остается след, который уже ничем не изгладишь, ничем нельзя залечить эту рану. Когда приближается очередная годовщина, эти чувства снова обостряются, появляется повод что-то вспомнить, взвесить. Ведь нельзя жить одной войной, одними воспоминаниями.
По возможности мы оказываем помощь тем, кто оказался в нужде после Афганской войны, в первую очередь инвалидам. Это задача, которая подвигает нас к тому, чтобы работать и что-то делать.
- Почему в свое время, спустя более 10 лет после вывода советских войск из Афганистана, возникла необходимость создания подобного фонда?
- Необходимость возникла чисто условно. Мы встретились со многими, кто был в Афганистане, кто знал и понимал, что нужно что-то делать, чтобы оказать реальную помощь нашим товарищам. Для этого нужна была определенная организация. Нельзя сказать, что афганских организаций в то время не существовало. Наоборот, их было очень много, различных по содержанию. Но действенной помощи не было видно. Мы же хотели решить одну из труднейших задач - оказать помощь в приобретении личного автотранспорта воинам-афганцам, особенно тем, которые получили тяжелые увечья во время боевых действий. Некоторым из них по медицинским показаниям нельзя было водить машину, а потому по закону транспортное средство не могло быть предоставлено. Однако у инвалида ведь есть родственники, которые могут возить его на этом автомобиле.
Было много проблем, которые надо было решать. Мы считали, что нам под силу собрать деньги, и это удалось. Воинам-афганцам и их семьям мы передали 75 автомобилей. За 10 лет мы подарили очень много необходимой бытовой техники, такой как холодильники, телевизоры и прочее. Только в денежном выражении помощь нуждающимся оказана в размере около Br1 млрд. Помощь от благотворительного фонда за 10 лет получили более 700 человек. Эта работа будет продолжаться и впредь.
Часть средств направлялась на облагораживание могил, установку памятников. Если люди обращаются, то помогаем и в этом плане.
Кроме того, фонд участвовал в реконструкции и восстановлении музея Героя Советского Союза нашего земляка Николая Чепика в деревне Блужа Пуховичского района. Издано несколько книг о воинах-афганцах. Мы также создали военно-патриотический клуб "Солдаты победы". В свое время именно с их подачи родилась идея создания историко-культурного комплекса "Линия Сталина".
- Вы помогаете только тем, кто воевал в Афганистане, или в фонд могут обратиться и те, кто выполнял свой интернациональный долг в других странах?
- Мы это практикуем и по возможности помогаем. Допустим, у нас работал Александр Платов - он в Анголе получил увечья. Мы ему тоже помогли с машиной, он у нас работал долгое время. Такие примеры есть. Тем более что других воинов-интернационалистов не так уж и много. Основная масса - это афганцы.
- У каждого человека своя судьба, но если оценить в целом, насколько успешно за прошедшие годы воины-интернационалисты смогли найти себя на гражданке?
- Основная часть воинов-интернационалистов - неприметные люди, которые активно трудятся на благо государства, содержат семьи, растят детей. И порой, только когда отмечается дата вывода из Афганистана войск, многие узнают, что они, оказываются, работают с теми, кто выполнял там свой воинский долг. Но есть люди, которых нельзя не заметить. Это инвалиды, получившие тяжелые увечья, и они - живой укор той войне. Такая категория, конечно, нуждается в поддержке и государства, и общественных организаций. Для них важно даже просто общение.
Что касается тех, кто, как говорится, совсем на себя наплевал, прикрываясь афганским синдромом, у меня есть четкая на это установка: я не верю, что война кого-то сделала хуже или лучше. Неправильно винить войну в пьянстве и разгильдяйстве. Надо винить самого себя. Война дала возможность почувствовать себя в экстремальных условиях, когда есть очень четкая грань между жизнью и смертью. Большинство достойно вынесли это испытание, и никакой синдром их не мучает и не пугает.
- Какими льготами и помощью со стороны государства пользуются бывшие воины-интернационалисты, достаточно ли этой поддержки? Знаю, что, например, по новому указу право на получение льготных жилищных кредитов сохранено для ветеранов боевых действий на территории других государств. - Говорить о льготах очень сложно. Если человек абсолютно беспомощен, то это другой вопрос. Но здесь нужно говорить больше о социальных гарантиях государства. Конечно, исходя из экономической ситуации они сегодня не такие большие, как хотелось бы. Но мы тоже понимаем, что желать можно многого, но все зависит от возможностей. Сегодня, наверное, не то время, чтобы говорить, что это много или мало. То, что государство может, - оно дает. А чего не может, - существуют общественные организации, чтобы оказывать дополнительную поддержку.
Мы благодарны всем, кто нам оказывает спонсорскую помощь. Фонд самостоятельно зарабатывает средства только на свое содержание, а чтобы помогать другим, мы должны эту помощь найти. И мы регулярно за эту помощь отчитываемся.
- Вы уже упомянули об историко-культурном комплексе "Линия Сталина", который находится в ведении фонда. Это достаточно интересный и уникальный для Беларуси проект. Как возникла идея создания подобного комплекса?
- Идея витала в воздухе уже давно. Были энтузиасты в России, Украине. Они обосновывали необходимость подобного объекта. Когда подходила дата 60-летия Победы, мы тоже попытались представить новый памятник истории, который бы относился не только к победному периоду Великой Отечественной войны, но и к более раннему этапу. Была предложена концепция этого историко-культурного комплекса, который должен был раскрывать суть и значение линии Сталина, тянувшейся от Баренцева до Черного морей по западным рубежам СССР до 1939 года.
Особо выдумывать ничего не нужно было. Надо было просто создать концепцию и восстановить в первозданном виде те объекты, которые сохранились.
Мы проводим там различные мероприятия: от экскурсий до военно-театрализованных представлений. Например, в прошлом году мы отмечали 70 лет с начала Великой Отечественной войны и проводили фестиваль, на который приехали более 400 любителей истории. Это униформисты из России, Украины, Латвии, Эстонии. С их участием была организована большая реконструкция боя.
Проводятся различные фестивали, в том числе ретротехники, организуются спортивные соревнования.
- Я так понимаю, что часть доходов от содержания "Линии Сталина" также направляется на благотворительность?
- По возможности. Но хочу сказать, что в нынешних условиях содержание комплекса - довольно сложная штука и самоокупаемость не всегда возможна. Здесь нам тоже помогают спонсоры. Но если мы можем из этого выкроить хоть какую-то копейку, то она используется на цели благотворительности.
Ведь, кроме зарплат работникам, необходимо платить за электричество, содержание и ремонт техники, уборку, охрану территории и многое другое. А возможность поднятия стоимости услуг тоже не безгранична. Это и неразумно, так как можно поднять до такого уровня, что люди вообще не будут посещать комплекс.
Ни один музей в мире не держится на самоокупаемости и не может прожить за счет собственных средств. Это аксиома.
- Если попробовать в этом контексте заглянуть на 5-10 лет вперед, то чем должна стать "Линия Сталина": неким живым историческим пособием или своего рода военным парком развлечений, где можно пострелять из пулемета, покататься на танке?
- Такая задача как раз ставится. Поэтому мы назвали этот комплекс не мемориальным, а историко-культурным, так как в нем историческая и познавательная часть сочетается с развлечением. У нас можно покататься на квадрацикле, катамаране, лодке, переправиться через водоем на пароме, покататься на танке или бронетранспортере.
В последующем мы хотим достроить аэродром, чтобы можно было летать малой авиации. Сейчас готовим тир, где можно будет проводить боевую стрельбу, различные соревнования. Но это еще надо оформить законодательно.
Кроме того, мы сейчас делаем так называемый военный городок. Уже построили казарму, баню, заканчиваем столовую, где предоставим новый комплекс услуг - имитацию службы в Красной Армии. Человек сможет приехать и реально погрузиться в историю: надеть форму той эпохи, получить оружие, заступить ночью на дежурство в доте.
Сегодня есть значительный спрос именно на военный туризм. И хоть пострелять пока можно только холостыми боеприпасами - это тоже ощущения. В эти зимние каникулы пулемет от россиян перегревался, работал практически не переставая. Почти все патроны расстреляли. Сейчас ищем, чем пополнить наш холостой боезапас. - Все то, о чем вы рассказали, и есть тот сегмент, который должен позволить и на самоокупаемость выйти, и прибыль получить…
- Это действительно так. Сейчас мы хотим сделать еще несколько экспозиций. Во-первых, из полуразваленного помещения рядом с "Линией Сталина" мы сделали ангар площадью около 2 тыс.кв.м, который будем использовать для хранения ретротехники.
Кроме того, если будут позволять финансовые возможности, будем создавать там музей оружия и боеприпасов, музей двигателей. По экспонатам посетители смогут, например, проследить развитие автомобильных двигателей от полуторки до ЗИЛа.
- Можно тот же пейнтбол развивать, особенно если создать для этого интересную историческую среду.
- Пейнтбольный клуб при фонде получил определенное развитие, но опять же есть финансовые проблемы. У нас есть старый карьер, который зарос кустарником, как джунглями, и мы планируем сделать там тропу разведчика, чтобы каждый мог по ней пройти, преодолевая какие-то препятствия.
Планы есть, и они будут осуществляться. Среди прочего будет продолжена работа по восстановлению ретротехники. Музей Великой Отечественной войны призывает всех помочь, и мы откликнемся на этот призыв.
- То есть в строящемся новом здании Музея ВОВ будет теория, а в "Линии Сталина" - своего рода практика?
- Да, у нас будет практика, где можно увидеть живую движущуюся историю. Например, мы восстановили танк Т-44. Это исторический танк, который послужил прототипом современных. Он похож на Т-34, но по ходовой части, по компоновке - это уже была революция. Восстановлен также танк БТ-7, который мы получили от шкловских поисковиков. Мы провели его капитальный ремонт, и он у нас уже 3 года эксплуатируется, участвовал в двух парадах.
- В заключение хотелось бы вернуться к теме благотворительности. На ваш взгляд, есть ли в Беларуси достаточная нормативно-правовая база для занятия этой деятельностью? Ведь речь не только о воинах-афганцах, но и о сиротах, детях, страдающих различными тяжелыми заболеваниями, да и мало ли кому еще нужна помощь. Может быть, нужны дополнительные экономические стимулы, налоговые льготы? Или все-таки достаточно просто желания бескорыстно помогать людям?
- Если говорить откровенно, то сегодня законодательство в сфере благотворительной деятельности далеко от совершенства. И, конечно, если по-хорошему, его нужно пересмотреть и предоставить более льготный режим тем, кто оказывает благотворительную помощь. Наверное, в виде каких-то налоговых послаблений или чего-то еще. Думаю, что к этому вопросу рано или поздно вернутся, и соответствующие нормы будут подкорректированы, осовременены. Потому что время идет, и все меняется.
- С другой стороны, если вводить льготы для тех, кто занимается благотворительностью, не будет ли таким образом вымываться сама суть благотворительности? Ведь тогда получится, что эту поддержку оказывает не столько благотворитель, сколько государство.
- Можно и так говорить. Но дело в том, что, когда человек или организация отдает свои деньги, то они должны чувствовать, что тоже получают, пускай небольшие, но какие-то преференции.
- Однако эти преференции должны быть меньше, чем размер благотворительной помощи…
- Конечно. Они могут быть даже чисто моральные. Сегодня организации иногда просто не хотят оказывать благотворительную помощь, потому что к ним появляется масса вопросов на предмет того, откуда у них лишние деньги.
А то, что в стране проходят благотворительные акции, в том числе недавняя "Наши дети", - это прекрасно, такие мероприятия надо всячески поддерживать.
- А в вашем случае кто он, благотворитель и меценат? Что заставляет людей жертвовать свои средства?
- Если в общем нарисовать портрет нашего мецената, то это не афиширующий себя человек, и, надо сказать, не слишком богатый в том понимании богатства, как, например, у олигархов. Да и у нас в Беларуси таких практически нет, люди живут довольно скромно, но и душевно они не огрубели. Кто-то больше, кто-то меньше помогает, и просят особо не афишировать. У нас много друзей, которые оказывают нам посильную помощь, благодаря которым благотворительный фонд может жить, развиваться и продолжать помогать людям. В основном это руководители предприятий, представители частного бизнеса и просто граждане, которые желают помочь. Мы объясняем, на какие цели, задачи просим средства, и находим поддержку. Думаю, что и в будущем не оскудеет рука дающего, тем более когда это идет на благое дело.
Владимир МАТВЕЕВ
Через горнило Афганской войны, продолжавшейся почти 10 лет, с 25 декабря 1979 по 15 февраля 1989 года, прошли более 30 тыс. белорусов. Многие погибли во время боевых действий, сотни вернулись домой инвалидами. Но военное лихолетье накрепко сплавило между собой судьбы воинов-интернационалистов. И в мирной жизни они продолжают поддерживать друг друга, созданы и действуют многие ветеранские организации. "Если не ты, то кто?" - таков девиз благотворительного фонда "Память Афгана", которому 29 января исполняется 10 лет. Об итогах работы и дальнейших планах корреспондент БЕЛТА беседует с директором фонда Александром Метлой.
- Александр Михайлович, в чем лично для вас заключается память Афгана?
- Это в первую очередь память о товарищах, которые погибли, ушли из жизни после завершения войны, общение с теми, кто потерял своих близких. Это дружба с ребятами, с кем мы прошли дорогами Афганистана.
Чувства смешанные. В феврале будет 23 года, как из Афганистана были выведены войска. Все-таки годы проходят, и многое притупляется. Не каждый день об этом сидишь и думаешь. Но когда задают вопросы, начинаешь вспоминать. Порой даже ловишь себя на мысли: кажется, будто это приснилось. Но призадумаешься, вспомнишь - и все становится на свои места: где был, что делал, с кем. Воспоминания не всегда самые приятные, потому что война - это тяжелая работа, которую нужно делать независимо от того, хочется или не хочется, нравится или не нравится. Есть задача, которую нужно выполнять, и ты ее выполняешь сообразно с обстановкой, принимаешь определенные решения. И только по прошествии времени можно определить, прав ты был или не прав, правильно делал или нет. Потому эта память, наверное, сохранится на всю оставшуюся жизнь, в первую очередь память о тех, кто там остался. Нет большего горя, чем потеря человеческой жизни, особенно для родных. От этого на всю жизнь остается след, который уже ничем не изгладишь, ничем нельзя залечить эту рану. Когда приближается очередная годовщина, эти чувства снова обостряются, появляется повод что-то вспомнить, взвесить. Ведь нельзя жить одной войной, одними воспоминаниями.
По возможности мы оказываем помощь тем, кто оказался в нужде после Афганской войны, в первую очередь инвалидам. Это задача, которая подвигает нас к тому, чтобы работать и что-то делать.
- Почему в свое время, спустя более 10 лет после вывода советских войск из Афганистана, возникла необходимость создания подобного фонда?
- Необходимость возникла чисто условно. Мы встретились со многими, кто был в Афганистане, кто знал и понимал, что нужно что-то делать, чтобы оказать реальную помощь нашим товарищам. Для этого нужна была определенная организация. Нельзя сказать, что афганских организаций в то время не существовало. Наоборот, их было очень много, различных по содержанию. Но действенной помощи не было видно. Мы же хотели решить одну из труднейших задач - оказать помощь в приобретении личного автотранспорта воинам-афганцам, особенно тем, которые получили тяжелые увечья во время боевых действий. Некоторым из них по медицинским показаниям нельзя было водить машину, а потому по закону транспортное средство не могло быть предоставлено. Однако у инвалида ведь есть родственники, которые могут возить его на этом автомобиле.
Было много проблем, которые надо было решать. Мы считали, что нам под силу собрать деньги, и это удалось. Воинам-афганцам и их семьям мы передали 75 автомобилей. За 10 лет мы подарили очень много необходимой бытовой техники, такой как холодильники, телевизоры и прочее. Только в денежном выражении помощь нуждающимся оказана в размере около Br1 млрд. Помощь от благотворительного фонда за 10 лет получили более 700 человек. Эта работа будет продолжаться и впредь.
Часть средств направлялась на облагораживание могил, установку памятников. Если люди обращаются, то помогаем и в этом плане.
Кроме того, фонд участвовал в реконструкции и восстановлении музея Героя Советского Союза нашего земляка Николая Чепика в деревне Блужа Пуховичского района. Издано несколько книг о воинах-афганцах. Мы также создали военно-патриотический клуб "Солдаты победы". В свое время именно с их подачи родилась идея создания историко-культурного комплекса "Линия Сталина".
- Вы помогаете только тем, кто воевал в Афганистане, или в фонд могут обратиться и те, кто выполнял свой интернациональный долг в других странах?
- Мы это практикуем и по возможности помогаем. Допустим, у нас работал Александр Платов - он в Анголе получил увечья. Мы ему тоже помогли с машиной, он у нас работал долгое время. Такие примеры есть. Тем более что других воинов-интернационалистов не так уж и много. Основная масса - это афганцы.
- У каждого человека своя судьба, но если оценить в целом, насколько успешно за прошедшие годы воины-интернационалисты смогли найти себя на гражданке?
- Основная часть воинов-интернационалистов - неприметные люди, которые активно трудятся на благо государства, содержат семьи, растят детей. И порой, только когда отмечается дата вывода из Афганистана войск, многие узнают, что они, оказываются, работают с теми, кто выполнял там свой воинский долг. Но есть люди, которых нельзя не заметить. Это инвалиды, получившие тяжелые увечья, и они - живой укор той войне. Такая категория, конечно, нуждается в поддержке и государства, и общественных организаций. Для них важно даже просто общение.
Что касается тех, кто, как говорится, совсем на себя наплевал, прикрываясь афганским синдромом, у меня есть четкая на это установка: я не верю, что война кого-то сделала хуже или лучше. Неправильно винить войну в пьянстве и разгильдяйстве. Надо винить самого себя. Война дала возможность почувствовать себя в экстремальных условиях, когда есть очень четкая грань между жизнью и смертью. Большинство достойно вынесли это испытание, и никакой синдром их не мучает и не пугает.
- Какими льготами и помощью со стороны государства пользуются бывшие воины-интернационалисты, достаточно ли этой поддержки? Знаю, что, например, по новому указу право на получение льготных жилищных кредитов сохранено для ветеранов боевых действий на территории других государств. - Говорить о льготах очень сложно. Если человек абсолютно беспомощен, то это другой вопрос. Но здесь нужно говорить больше о социальных гарантиях государства. Конечно, исходя из экономической ситуации они сегодня не такие большие, как хотелось бы. Но мы тоже понимаем, что желать можно многого, но все зависит от возможностей. Сегодня, наверное, не то время, чтобы говорить, что это много или мало. То, что государство может, - оно дает. А чего не может, - существуют общественные организации, чтобы оказывать дополнительную поддержку.
Мы благодарны всем, кто нам оказывает спонсорскую помощь. Фонд самостоятельно зарабатывает средства только на свое содержание, а чтобы помогать другим, мы должны эту помощь найти. И мы регулярно за эту помощь отчитываемся.
- Вы уже упомянули об историко-культурном комплексе "Линия Сталина", который находится в ведении фонда. Это достаточно интересный и уникальный для Беларуси проект. Как возникла идея создания подобного комплекса?
- Идея витала в воздухе уже давно. Были энтузиасты в России, Украине. Они обосновывали необходимость подобного объекта. Когда подходила дата 60-летия Победы, мы тоже попытались представить новый памятник истории, который бы относился не только к победному периоду Великой Отечественной войны, но и к более раннему этапу. Была предложена концепция этого историко-культурного комплекса, который должен был раскрывать суть и значение линии Сталина, тянувшейся от Баренцева до Черного морей по западным рубежам СССР до 1939 года.
Особо выдумывать ничего не нужно было. Надо было просто создать концепцию и восстановить в первозданном виде те объекты, которые сохранились.
Мы проводим там различные мероприятия: от экскурсий до военно-театрализованных представлений. Например, в прошлом году мы отмечали 70 лет с начала Великой Отечественной войны и проводили фестиваль, на который приехали более 400 любителей истории. Это униформисты из России, Украины, Латвии, Эстонии. С их участием была организована большая реконструкция боя.
Проводятся различные фестивали, в том числе ретротехники, организуются спортивные соревнования.
- Я так понимаю, что часть доходов от содержания "Линии Сталина" также направляется на благотворительность?
- По возможности. Но хочу сказать, что в нынешних условиях содержание комплекса - довольно сложная штука и самоокупаемость не всегда возможна. Здесь нам тоже помогают спонсоры. Но если мы можем из этого выкроить хоть какую-то копейку, то она используется на цели благотворительности.
Ведь, кроме зарплат работникам, необходимо платить за электричество, содержание и ремонт техники, уборку, охрану территории и многое другое. А возможность поднятия стоимости услуг тоже не безгранична. Это и неразумно, так как можно поднять до такого уровня, что люди вообще не будут посещать комплекс.
Ни один музей в мире не держится на самоокупаемости и не может прожить за счет собственных средств. Это аксиома.
- Если попробовать в этом контексте заглянуть на 5-10 лет вперед, то чем должна стать "Линия Сталина": неким живым историческим пособием или своего рода военным парком развлечений, где можно пострелять из пулемета, покататься на танке?
- Такая задача как раз ставится. Поэтому мы назвали этот комплекс не мемориальным, а историко-культурным, так как в нем историческая и познавательная часть сочетается с развлечением. У нас можно покататься на квадрацикле, катамаране, лодке, переправиться через водоем на пароме, покататься на танке или бронетранспортере.
В последующем мы хотим достроить аэродром, чтобы можно было летать малой авиации. Сейчас готовим тир, где можно будет проводить боевую стрельбу, различные соревнования. Но это еще надо оформить законодательно.
Кроме того, мы сейчас делаем так называемый военный городок. Уже построили казарму, баню, заканчиваем столовую, где предоставим новый комплекс услуг - имитацию службы в Красной Армии. Человек сможет приехать и реально погрузиться в историю: надеть форму той эпохи, получить оружие, заступить ночью на дежурство в доте.
Сегодня есть значительный спрос именно на военный туризм. И хоть пострелять пока можно только холостыми боеприпасами - это тоже ощущения. В эти зимние каникулы пулемет от россиян перегревался, работал практически не переставая. Почти все патроны расстреляли. Сейчас ищем, чем пополнить наш холостой боезапас. - Все то, о чем вы рассказали, и есть тот сегмент, который должен позволить и на самоокупаемость выйти, и прибыль получить…
- Это действительно так. Сейчас мы хотим сделать еще несколько экспозиций. Во-первых, из полуразваленного помещения рядом с "Линией Сталина" мы сделали ангар площадью около 2 тыс.кв.м, который будем использовать для хранения ретротехники.
Кроме того, если будут позволять финансовые возможности, будем создавать там музей оружия и боеприпасов, музей двигателей. По экспонатам посетители смогут, например, проследить развитие автомобильных двигателей от полуторки до ЗИЛа.
- Можно тот же пейнтбол развивать, особенно если создать для этого интересную историческую среду.
- Пейнтбольный клуб при фонде получил определенное развитие, но опять же есть финансовые проблемы. У нас есть старый карьер, который зарос кустарником, как джунглями, и мы планируем сделать там тропу разведчика, чтобы каждый мог по ней пройти, преодолевая какие-то препятствия.
Планы есть, и они будут осуществляться. Среди прочего будет продолжена работа по восстановлению ретротехники. Музей Великой Отечественной войны призывает всех помочь, и мы откликнемся на этот призыв.
- То есть в строящемся новом здании Музея ВОВ будет теория, а в "Линии Сталина" - своего рода практика?
- Да, у нас будет практика, где можно увидеть живую движущуюся историю. Например, мы восстановили танк Т-44. Это исторический танк, который послужил прототипом современных. Он похож на Т-34, но по ходовой части, по компоновке - это уже была революция. Восстановлен также танк БТ-7, который мы получили от шкловских поисковиков. Мы провели его капитальный ремонт, и он у нас уже 3 года эксплуатируется, участвовал в двух парадах.
- В заключение хотелось бы вернуться к теме благотворительности. На ваш взгляд, есть ли в Беларуси достаточная нормативно-правовая база для занятия этой деятельностью? Ведь речь не только о воинах-афганцах, но и о сиротах, детях, страдающих различными тяжелыми заболеваниями, да и мало ли кому еще нужна помощь. Может быть, нужны дополнительные экономические стимулы, налоговые льготы? Или все-таки достаточно просто желания бескорыстно помогать людям?
- Если говорить откровенно, то сегодня законодательство в сфере благотворительной деятельности далеко от совершенства. И, конечно, если по-хорошему, его нужно пересмотреть и предоставить более льготный режим тем, кто оказывает благотворительную помощь. Наверное, в виде каких-то налоговых послаблений или чего-то еще. Думаю, что к этому вопросу рано или поздно вернутся, и соответствующие нормы будут подкорректированы, осовременены. Потому что время идет, и все меняется.
- С другой стороны, если вводить льготы для тех, кто занимается благотворительностью, не будет ли таким образом вымываться сама суть благотворительности? Ведь тогда получится, что эту поддержку оказывает не столько благотворитель, сколько государство.
- Можно и так говорить. Но дело в том, что, когда человек или организация отдает свои деньги, то они должны чувствовать, что тоже получают, пускай небольшие, но какие-то преференции.
- Однако эти преференции должны быть меньше, чем размер благотворительной помощи…
- Конечно. Они могут быть даже чисто моральные. Сегодня организации иногда просто не хотят оказывать благотворительную помощь, потому что к ним появляется масса вопросов на предмет того, откуда у них лишние деньги.
А то, что в стране проходят благотворительные акции, в том числе недавняя "Наши дети", - это прекрасно, такие мероприятия надо всячески поддерживать.
- А в вашем случае кто он, благотворитель и меценат? Что заставляет людей жертвовать свои средства?
- Если в общем нарисовать портрет нашего мецената, то это не афиширующий себя человек, и, надо сказать, не слишком богатый в том понимании богатства, как, например, у олигархов. Да и у нас в Беларуси таких практически нет, люди живут довольно скромно, но и душевно они не огрубели. Кто-то больше, кто-то меньше помогает, и просят особо не афишировать. У нас много друзей, которые оказывают нам посильную помощь, благодаря которым благотворительный фонд может жить, развиваться и продолжать помогать людям. В основном это руководители предприятий, представители частного бизнеса и просто граждане, которые желают помочь. Мы объясняем, на какие цели, задачи просим средства, и находим поддержку. Думаю, что и в будущем не оскудеет рука дающего, тем более когда это идет на благое дело.
Владимир МАТВЕЕВ
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.