Более 50 лет гомельчанка Надежда Горбачева посвятила биологическим исследованиям, 23 года из них работает медицинским судебным экспертом-биологом. Под микроскопом и при помощи химических реактивов она видит то, что помогает найти чьих-то родственников, установить картину преступления и наказать виновного.
Она относится к людям, которые, следуя призванию в жизни, уверенно идут по выбранному пути. В управлении Государственного комитета судебных экспертиз по Гомельской области Надежда Васильевна на хорошем счету. Ее опыт трудно переоценить, на ее глазах совершенствовался арсенал экспертов, под ее наставничеством выросло не одно поколение талантливых сотрудников. В 2014 году Надежда Горбачева была отмечена почетной грамотой председателя ГКСЭ за добросовестную и безупречную работу.
Эксперт рассказала корреспонденту БЕЛТА об исследованиях на Крайнем Севере, тонкостях работы и праве на ошибку.
- Надежда Васильевна, поделитесь, как вы пришли в эту сферу?
- Через Заполярье (улыбается). В каком-то смысле это так и было. Родилась в Гомеле в 1950 году. Окончила медицинское училище по специальности фельдшер, затем отделение биологии теперь уже ГГУ имени Ф.Скорины. Некоторое время работала в онкологическом диспансере, а в 1976 году с семьей переехали в Норильск.
В то время многие путешествовали по нашей огромной стране. Люди ехали не за деньгами, а "за туманом и за запахом тайги", перспективами. Тогда и БАМ строился. Нам хотелось увидеть что-то новое.
В Норильске некоторое время работала в лаборатории полярной медицины одного из отделений Академии медицинских наук СССР. В те времена Норильск был стратегическим городом. Было важно знать, могут ли люди там жить постоянно или предпочтительнее вахтовым методом. Мы изучали влияние условий Крайнего Севера на организм человека в зависимости от срока проживания, специфики работы, места рождения. К удивлению многих, было доказано, что лучше всего здесь адаптируются уроженцы южных республик - азербайджанцы, армяне, грузины.
Были запущены целые программы по исследованию заболеваний сердечно-сосудистой системы, желудочно-кишечного тракта у людей в этих широтах. Изучали условия проживания аборигенов, выезжали в тундру к охотникам, рыбакам. Познакомились с укладом нганасанов, тунгусов, селькупов, которых осталось с десяток человек. Незабываемый опыт. Выходили научные статьи.
Позже пригласили на работу в только открытую цитологическую централизованную лабораторию на базе онкологического диспансера. Впоследствии возглавила ее. Лаборатория обслуживала семь северных городов. Периодически выезжали туда, также прибывала для срочных цитологических исследований во время операций на легких.
Представьте, это же за полярным кругом: полярная ночь 45 суток, девять месяцев зима. Холод, мороз. Едем за десятки километров на УАЗике. Создавалось впечатление, что чуть-чуть водитель съедет с дороги - и мы упадем с земного шара (улыбается).
За это время несколько раз специализировалась в Москве в медицинском исследовательском центре онкологии им.Н.Н.Блохина, других ведущих институтах. Это был серьезный и интересный опыт.
- Как попали в судмедэкспертизу?
- После развала Советского Союза вернулись в Беларусь, в Гомель. Устроилась на работу в бюро судебных экспертиз. Окончила факультет подготовки и переподготовки судебно-медицинских экспертов при Академии МВД Республики Беларусь. Сейчас есть институт повышения квалификации и переподготовки кадров Государственного комитета судебных экспертиз, где я неоднократно повышала квалификацию.
- На новом месте работы другая специфика. Быстро сориентировались?
- И тогда было очень интересно, и сейчас. Сориентировалась, конечно. В составе следственной группы выезжала на места происшествий. Так получалось, что зачастую именно в мое дежурство что-то происходило, вызывают - и поехала в ночь, в любой уголок области.
Роль биолога - в отборе необходимых вещественных доказательств, которые в дальнейшем будут исследованы в лаборатории. Это кропотливый труд.
- Запомнились какие-то особые дела?
- Как-то перед Новым годом практически всю ночь работали с группой следователей по делу банды Морозова об убийстве. Обследовали дачи, поднимали полы, осматривали подвалы, проверяли, что под обоями. Буквально каждый квадратный сантиметр.
Однажды целую ночь работали на месте убийства семьи в Жлобинском районе. Впрочем, всегда важно ответственно подходить к делу. У нас не бывает малозначимых исследований. Используем любой биологический материал.
- Приходилось исправлять чьи-то ошибки?
- Скорее это была повторная экспертиза. Она касалась дела об изнасиловании женщины в российском городе. Материалы прислали коллеги из одного из регионов России. Подозреваемым проходил белорус, который отрицал свою причастность к случившемуся.
Исследовала все вещественные доказательства и нашла биологический материал. Эксперты-генетики подтвердили его принадлежность подозреваемому. Так раскрыли дело, в котором лет 10 не было продвижения. Преступник был осужден.
- Имеет ли эксперт право на ошибку?
- Очень сложный вопрос, но ответ однозначный. Наша главная задача - делать свою работу качественно и ответственно. В нашем деле не может быть категории относительности. Эксперт не имеет права на ошибку. Иначе невиновный может пострадать, а преступник останется на свободе. Этого нельзя допустить. Конечно, все мы люди, но такого права нам, как экспертам, не дано.
- Сложные дела, жуткие преступления. Нашли для себя способ как-то абстрагироваться?
- Все приходит с опытом. Просто нужно знать, с чего начинать, и концентрироваться на своей работе. Мы непосредственно с людьми не контактируем: ни с потерпевшими, ни с подозреваемыми. Наш спектр - вещественные доказательства. Главное - провести четкую линию, найти оптимальный метод, чтобы приблизиться к истине, а не строить заключение на предположениях. Все должно быть достоверно.
- Результат всегда приносит удовлетворение?
- Скажу так: в некоторых ситуациях отрицательный результат тоже результат. Когда мы выполнили все исследования и получили отрицательный результат, у нас есть данные, которые позволяют исключить человека из круга подозреваемых. Это тоже важно.
- Достаточно ли в работе эксперта придерживаться утвержденных алгоритмов либо у человека должен быть особый склад ума и взгляд?
- Эксперт должен всегда развиваться, читать, осваивать современные методы - это очень помогает в нашей работе. Человек должен гореть своим делом. Поверьте, у нас другие не задерживаются. Наша система не терпит формального подхода. Если нет самоотдачи, стремления докопаться до истины, выполнить все и даже больше, рано или поздно такой человек сам уйдет.
- Среди молодых специалистов сразу видите экспертным взглядом тех, кто попал в свою сферу?
- Много лет курирую молодых специалистов, у нас развит институт наставничества. Ежегодно приходит пополнение, у каждого - свой путь.
У нас сложился отличный, понимающий коллектив. Не всегда удается оставить работу, уходя домой. Порой еще дома 20 раз передумаешь, тот ли подход применен, так ли надо было сделать или попробовать еще один метод? Утром вместе с коллегами обсуждаем. Иначе просто нельзя работать. Наверное, так должно быть в любом деле.
- На ваших глазах происходила и эволюция методов, средств экспертизы. Что отметите особо?
- Это то внимание, которое сейчас уделяется удобству работы судебных экспертов и технической оснащенности. С созданием Государственного комитета судебных экспертиз обновлены и реконструированы практически все судебно-медицинские лаборатории в области. На завершающей стадии - лаборатория, в которую переедут биологи и генетики областного управления. Ведь комфортные условия труда и современное оборудование сокращают сроки проведения экспертиз, открывают новые возможности в ранее недоступных областях.
К примеру, развитие исследований генома стало настоящим прогрессом, прорывом. Такие экспертизы стали эффективнее, быстрее, точнее. Раньше для установления группы крови использовали объемные сложные методики, применяли многочисленные приборы, были задействованы и лаборанты, и эксперты. Масса скрупулезной работы. Теперь все в разы проще.
Раньше по такому же принципу (по группе крови) устанавливали отцовство. Конечно, это было сложнее. Но все эти алгоритмы и методики мы знаем и при необходимости можем в любой момент применить. Мастерство всегда с человеком.
К слову, в наше время возросло число экспертиз на установление отцовства. Сложно сказать почему. Был случай, когда женщина привела пятерых детей и трех мужчин на установление отцовства. Моральная сторона вопроса - не наша прерогатива. Мы выполняем свои обязанности.
Впрочем, разные ситуации бывают. Такие экспертизы могут помочь установить родство для вступления человека в права наследования. А при обнаружении неопознанного тела генетика устанавливает связь с его близкими, матерью, например.
- Сейчас очень популярны фильмы о работе сыщиков, в кадре и эксперты. Совпадает ли киношная картинка с реальностью?
- В основном показывают экспертов, когда они выезжают на место происшествия, чаще всего - убийства. Конечно, во многом это художественный вымысел. Эксперт пришел, посмотрел, перекинулся парой шуток с коллегами - для художественного фильма все немного приукрашено. Не бывает, как в кино про Марию Швецову: эксперт только приезжает и все ему видно сразу (улыбается). Впрочем, иногда обстоятельства уголовных дел могут стать сюжетом для фильма.
Наши эксперты на месте происшествия работают. С использованием химических реактивов предварительно устанавливаем, что, к примеру, обнаруженное пятно бурого цвета - кровь. Только после этого данные вещественные доказательства будут исследованы в лаборатории. Далее будет установлено, чья это кровь: человека или животного, преступника или потерпевшего.
Сейчас начинается сезон браконьеров. К примеру, находят у человека в багажнике клочок шерсти, и мы проводим экспертизу: лось был убит, косуля, другое животное. Недавно на экспертизу принесли 60 м сети, которыми выловили тонны рыбы. Было подозрение, что браконьер порезал руку и на сети осталось пятно крови, которое является в настоящее время предметом исследования.
- Женское ли это дело - экспертиза?
- Я думаю, женщины могут все. К тому же половина работы у нас все же лабораторная, тут нам самое место. Скрупулезность, аккуратность, терпеливость - все эти качества есть в женщинах. Не каждый мужчина может выдержать такую специфику.
- А у вас - 50 лет лабораторной работы за плечами. Что было самое сложное за эти годы?
- Всего стажа 51 год минус год на декретный отпуск. Положа руку на сердце могу сказать, что не было простой перестановки пробирок. Всегда старалась докопаться до истины.
Есть показательная в этом плане притча про двух людей, которые переносили камни. Когда у одного спросили, чем он занят, ответил: таскает камни. Другой на этот же вопрос сказал: строит храм. Верю, что за годы работы я все-таки делала что-то полезное. Для меня это очень важно. Так была воспитана. Мой отец вернулся с фронта с многочисленными наградами. Родители растили нас на уважении к стране, в дисциплине и патриотичном настрое.
В свой рабочий дневник когда-то записала фразу Иммануила Канта: "Работа - это лучший способ наслаждаться жизнью". Я всегда придерживалась и придерживаюсь этого принципа. Даже во время отпуска тянет в коллектив. Пока ноги идут и опыт не подводит, вперед - и работать. Только так.
Олеся ЖЕЛЕЗНЯКОВА,
БЕЛТА.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.