О своей режиссерской ипостаси актер Купаловского Роман Подоляко, который сейчас ставит на камерной сцене театра "Радзіва "Прудок" по мотивам дневника Андрея Горвата, отзывается с улыбкой. Назвать себя в профессиональной среде режиссером - слишком самонадеянно, считает Роман, но охотно рассказывает об этом эксперименте корреспонденту БЕЛТА.
- Да, у меня есть опыт экранизации эпизода из книги Андрея Горвата "Радзіва "Прудок". Дзённік". Вместе с моим другом актером-купаловцем Мишей Зуем мы стали режиссерами короткометражного фильма "Ягор", который получил приз народного жюри на фестивале Smartfilm в этом году. Но и киноработа, и работа над постановкой спектакля - это, скорее, эксперимент, проба, а не заявка на новый статус. Я критично отношусь к себе как режиссеру, поскольку у меня нет специального образования, я не двигался к этому шаг за шагом сознательно, продуманно. Но обнаружил для себя в жизни такую закономерность: если ты позволяешь себе немного больше, чем это, скажем так, можно, ставишь какую-то более высокую планку, то и имеешь относительно неплохие результаты. Так, например, получилось с фильмом "Ягор". Поэтому при всех ожидаемых замечаниях, критике в мой адрес, рад возможности поработать с этим материалом в такой роли.
- Роман, так совпало, что Министерство культуры объявило конкурс режиссерских экспликаций, когда уже родилась идея постановки "Радзіва "Прудок", или конкурс подтолкнул к такой идее?
- Идея возникла намного раньше. Мы стали общаться с Андреем уже после того, как он уехал из Минска в деревню Прудок на Полесье, где восстанавливал дом деда и описывал это в Фейсбуке. Во время его работы дворником в Купаловском театре знакомство не завязалось, хотя, как потом выяснилось, желание такое присутствовало у обоих. Уже после выхода книги Андрея в прошлом году я помогал в организации ее презентации. Помогал и когда в кассу Купаловского стояла очередь за книгой, пока за несколько часов не был распродан полностью ее тираж - 1 тыс. экземпляров. Потом был проект Movabox, который позволил познакомить еще больше людей с книгой "Радзіва "Прудок". Дзённік". Художественный руководитель Купаловского театра Николай Николаевич Пинигин поддержал мою идею взяться за сценическое воплощение "Радзіва", а потом и поучаствовать в конкурсе режиссерских экспликаций. Рад, что наш проект вошел в число шести победителей. Мы получили грант от Министерства культуры на постановку, а генеральным партнером спектакля выступила компания velcom.
- Для режиссерского дебюта вам досталась не обычная пьеса, а короткие записки, которые непонятно как связать для показа на сцене. Долго искали ключ?
- Когда я прочитал в первый раз эту книгу, сказал, что поставить историю по ней невозможно. Ведь это дневник, мысли, наблюдения, какие можно найти средства, чтобы объединить разрозненные куски? Работа была сложной, вместе с Михаилом Зуем мы долго создавали инсценировку, складывали ее, как мозаику. Но это живой процесс, и в ходе работы над спектаклем мы что-то добавляем, что-то убираем. Основная "рыба" есть, но и сегодня что-то меняется, благо Андрей Горват дал нам полную свободу.
- Автор не вмешивается в творческий процесс, но, наверняка, вам хотелось бы в каких-то моментах с ним посоветоваться?
- Пару раз я обращался к нему, пытался делиться. Но Андрей сказал, что спектакль - это уже проект купаловцев, его же компетенция ограничена книгой.
- В аннотации к книге "Радзіва "Прудок" сказано, что она о том, как обновить наполовину разрушенного себя, вернуться к корням. Очевидно, об этом же и постановка?
- Это сюрприз. Все-таки постановка будет совсем иной. Конечно, хотелось бы, чтобы на показы приходил зритель, и думаю, что первое время так и будет, который прочел книгу. Но это интерпретация, безусловно. Дневник и спектакль - два разных произведения.
- Читатели разделились на два лагеря: "за" и "против". А ведь и ваш спектакль наверняка так же примут?
- Задача всем понравиться не стоит. Пусть разделяются, пусть спорят, это не будет уже иметь для нас какого-то значения. Не собираюсь с этим бороться. Я сделал работу, а оценивать - право каждого.
С критикой у меня особые отношения. Мне кажется, критик должен провести серьезный анализ, предложить вариант, если он не согласен, а не просто заявлять, что все плохо.
- Те, кто принял на ура книгу Андрея Горвата, предвкушают, что и спектакль станет этаким "вау!".
- Какой бы ни получился спектакль - халтуры не будет. Он интересен тем, что построен на белорусском материале, автор которого за год своих записей в Фейсбуке, когда о книге еще и речи не было, обрел 5 тысяч друзей. Это уникальная ситуация, когда за книгой, которая увидела свет благодаря краудфандингу, стояла очередь, а тираж разошелся за несколько часов. Такого огромного интереса к белорусскому материалу никогда не было. Именно это мне нравится, такое движение.
- Роман, вы родились в Минске, разве вам близка, цитируя Андрея Горвата, "его писанина"?
- Да, я минчанин, но мои родители жили в Гомельской области, они переехали в столицу после Чернобыльской катастрофы. Поэтому не могу сказать, что я урбанистический человек. Мне не хватает деревни, как места, куда можно сбежать от суеты, спешки, напряжения и просто услышать себя. При всех проблемах деревни - вымирания, алкоголизма, нехватки работы - это обстановка, где пропадают все городские звуки, где можно почувствовать себя сильным.
Мне нравится ироничность Андрея, его отношение к жизни, полесская упертость: если задумал, то готов работать до конца. Нравится, что он скромный, не восседает на троне после успеха книги. Хотя некоторые говорят, что такое каждому под силу. На это ответ простой: поезжайте в деревню и попробуйте написать книгу, издать ее, найти читателя, продать, а потом продолжим разговор.
- Автор книги будет в числе первых зрителей. Для него, как и всех других в зале, постановка станет сюрпризом. Волнуетесь?
- Я был бы неискренним, если бы сказал нет. Но больше волнуюсь за то, чтобы эту постановку не воспринимали как порыв перевернуть театр с ног на голову и сказать последнее слово в театральном пространстве. Это экспериментальный спектакль, который показывает мое отношение к книге. Если он понравится еще кому-то - буду рад. Но претензии на событие мирового масштаба у меня нет.
- В постановке будут заняты всего три актера: Михаил Зуй сыграет главного героя, а Светлане Аникей и Дмитрию Есеневичу предстоит воплотить по три-четыре персонажа. Больший актерский состав для показа не нужен?
- Это сделано осознанно. Когда-то был моноспектакль "Остров Сахалин", и я играл в нем восемь характеров. Мне показалось, что по-актерски это очень интересно. Когда у тебя восемь образов, как не повториться, как найти что-то иное? Для актеров это сложный, но очень интересный процесс.
- Участники постановки - ваши друзья. Не делает ли это проблематичным процесс подготовки спектакля? Ведь каждый из них имеет хороший актерский опыт и может быть не согласен с видением режиссера и как с другом им с вами проще спорить?
- Сложно очень. Но это сознательный шаг. Мне нужна их помощь. Я хорошо знаю ребят, их возможности, знаю, что они передадут характеры, как это нужно. Режиссер все равно не может быть диктатором, потому что в любом случае это общий проект. Ребята приняли правила игры и понимают, что последняя ответственность лежит на мне.
- Роман, попробовав себя в роли режиссера, наверное, сделали некоторые открытия? Возможно, несколько по-другому представляется актерская работа, возникает большее понимание претензий режиссера?
- Актеры не задумываются до конца, как работает механизм. А находясь по другую сторону, видишь не очень красивые иной раз технические моменты, которые возникают в процессе, и их нужно преодолевать. Что касается рекомендаций режиссеров, то порой актеры их принимают в штыки, потому что у каждого есть опыт, каждый знает, как сделать лучше.
- Персонажи "Радзіва" кот Рома и коза Тетя будут присутствовать на сцене?
- Эти образы проходят штрих-пунктиром. Но я не хочу раскрывать все подробности, потому что, если рассказывать про спектакль таким образом, может сложиться странное впечатление. Посмотрев на нашу афишу, где космонавт плавает в стакане молока, можно понять, что это не будет бытовая сельская история.
- Вокруг постановки столько загадок, что явно зала камерной сцены, где ставится спектакль, будет мало.
- Я сам об этом думаю. Билеты на премьеру 16 и 17 мая раскуплены еще на стадии идеи, на дополнительный показ 25 мая билетов тоже нет. Шучу, что пока 5 тысяч подписчиков Андрея посмотрят спектакль, уйдет года три и проблем с заполняемостью зала у нас не будет. Но о переносе на большую сцену речь не идет. При всей необычной и, в общем-то, неудобной расстановке кресел в малом зале, когда актерам нужно работать на три стороны и все зрители не могут их хорошо видеть, при всех этих вещах камерная сцена - это интимная обстановка. Все происходит очень близко.
Для большой сцены должен быть иной спектакль, мне кажется. Это все-таки интимная история, которая происходит в голове одного человека, он все переосмысливает. Если бы я писал про свою деревню, то это был бы хоррор, правда. Сосед повесился, брат случайно застрелил брата, человек лег на железнодорожные пути, и ему отрезало ноги. В деревне все не так идеалистично, как рассказывает автор дневника, но нам кажется, что космос начинается за забором. Все благодаря авторскому видению. То же самое и спектакль. Это не документальный театр с психологическими характерами жителей деревни и с остро обозначенными социальными проблемами. Я читаю эту книжку, слушаю себя и делаю в спектакле то, что мне кажется важным. Все будет немного над землей.
Жанна КОТЛЯРОВА,
БЕЛТА.-0-
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.