РИСК С РАСЧЕТОМ
Инновационное развитие трудно представить без рисковых научных идей. Высокие технологии можно смело назвать будущим экономики, однако их финансирование не всегда оправдано. Подушкой безопасности в таких случаях выступают венчурные инвестиции. Об их преимуществах, первых белорусских венчурных проектах и новых стимулах для развития венчурной деятельности в интервью корреспонденту БЕЛТА рассказал исполняющий обязанности директора Белорусского инновационного фонда Владимир Недилько.
- Владимир Иосифович, венчурный капитал для нашей страны - понятие новое. Беларусь уже сделала первые шаги для запуска венчурных проектов, сформировав нормативно-правовую базу и создав агентство венчурных инвестиций. Как вы оцениваете первые результаты этой деятельности?
- Это конкретные проекты. Их пока немного - всего три, однако мы рассчитываем, что в будущем благодаря их выполнению в экономику страны поступят значительные денежные вливания. Речь идет о проектах по нескольким направлениям. Первый предусматривает создание крупного производства оптико-электронной техники. Второй - современного производства строительных материалов с улучшенными качественными характеристиками по теплопроводности, прочности, устойчивости к различным видам нагрузок и неблагоприятным климатическим условиям. Благодаря третьему проекту в стране появится высокотехнологичное наукоемкое производство лекарственных препаратов различного назначения. На каждом из этих производств будут применяться только самые передовые инновационные технологии. Инвестиции в эти проекты оцениваются примерно в $3 млн. Планируется, что в случае успешной реализации намеченных планов эти затраты полностью окупятся и принесут немалые доходы.
Надо учитывать, что мы только в начале пути и тот уровень венчурной деятельности, который мы сейчас имеем, конечно же, далеко не завершенная конструкция.
- В чем принципиальное отличие белорусских механизмов венчурного финансирования от зарубежных? Должны ли наши предприятия, которые привлекают такие средства, возвращать их государству?
- Венчурное финансирование связано в первую очередь с риском, так как предполагает вложение средств под собственную ответственность предприятий, компаний или их уполномоченного лица. В белорусском законодательстве понятия риска пока нет. И в этом главное отличие нашей системы. Белорусские предприятия должны брать на себя обязательства вернуть взятые под проект средства.
Функции института, осуществляющего финансирование венчурных проектов, исполняет наш фонд. Мы направляем средства на проекты, которые фактически начинаются с разработки и завершаются освоением средств с последующим выходом на серийное производство. Деньги при этом выделяются без залога и без поручительства. На такие проекты требуется по меньшей мере два-три года, поэтому быстрой отдачи от них ждать не следует. Те проекты, которые идут сейчас через Белинфонд, можно считать аналогами венчурных, хотя и не в классическом варианте.
Наше законодательство пока не дает нам права рисковать деньгами. За рубежом рисковые проекты не предусматривают полного возврата средств. Риск в этом случае крайне велик, но если хотя бы один из нескольких венчурных проектов окупается, это покрывает все расходы. Думаю, что в будущем и мы к этому придем. В законопроекте "О государственной инновационной политике и инновационной деятельности", который в ближайшее время планируется принять, уже предусмотрено понятие риска в инновационной деятельности.
Проекты, связанные с разработками и исследованиями, безусловно, зачастую более рисковые, но они дают и больший результат. Надо понимать: чем меньше ты рискуешь, тем меньше заработаешь. Венчурная деятельность получила развитие за рубежом благодаря способности иностранных экспертов грамотно прогнозировать успех высокотехнологичных проектов, просчитывать ход их выполнения. Еще раз подчеркну: венчурный фонд вкладывает средства в десятки и даже сотни проектов. Полную отдачу приносит только один-два, однако они дают такую прибыль, которая многократно покрывает расходы.
- Какие научно-технологические направления, на ваш взгляд, наиболее привлекательны для венчурного бизнеса в Беларуси?
- Мировая практика показала, что наиболее популярными для венчурного финансирования стали проекты в строительстве, торговле, а только затем в промышленности, микроэлектронике, сфере информационно-коммуникационных технологий.
У нас ситуация немного иная. Определяя, какой из венчурных проектов запустить, Белинфонд в какой-то степени ограничен в своем выборе, ведь наша главная задача - дать толчок развитию высокотехнологичных наукоемких научных секторов. Поэтому проекты в области недвижимости, строительства и некоторых других направлениях нам не подходят. Приоритет для нас - это промышленность, энергетика, высокие технологии.
- А достаточно ли в Беларуси прорывных технологий для развития венчурных проектов?
- В этом вопросе на первый план выходит прибыльность и эффективность проекта. Отбор ведется не по национальному признаку - бизнес есть бизнес. Если есть хорошие зарубежные технологии, способные принести высокие доходы, конечно, их никто не будет игнорировать. В Беларуси также немало перспективных инноваций. Сейчас, к примеру, мы анализируем проекты, поданные на второй республиканский инновационный конкурс. Их несколько десятков, многие из них кажутся очень достойными и экономически выгодными. Так что выбор у наших предприятий есть.
- Интересны ли белорусские венчурные проекты иностранным инвесторам? С компаниями из каких стран ведутся переговоры о сотрудничестве?
- Переговоры прошли с деловыми кругами Австрии, Франции, России и Казахстана. Однако конкретных результатов они, к сожалению, не принесли. Думаю, пока в нашей стране не заработает фондовый рынок, о серьезном партнерстве с иностранными инвесторами в этой сфере говорить рано.
Этот рынок формально есть, биржа есть, но нет серьезного оборота ценных бумаг. И такое направление венчурного инвестирования как безвозвратное вложение средств с последующим выходом из проекта путем продажи своей доли акций у нас сегодня, в общем-то, трудно реализуемо. А ведь задача нашего фонда не в том, чтобы вложить и жить на дивиденды. Средства должны возвращаться и снова вкладываться, работать.
Сейчас готовится проект указа, который расширит возможности для венчурной деятельности в Беларуси. Вырастет число функций Белинфонда. Таким образом, мы постепенно, шаг за шагом готовим поле для более динамичного венчурного развития, в том числе привлечения в эту отрасль инвесторов, которыми могут выступать крупные компании и банки.
- Беларусь инициировала создание совместного с Россией и Казахстаном венчурного фонда. Когда он заработает?
- Ожидается, что до конца этого года фонд будет создан. Он будет располагаться в России. Планируется, что уже в следующем году фонд начнет работу. Мы заинтересованы в ускорении проекта с тем, чтобы быстрее объявить первый конкурс и приступить к отбору лучших проектов. К слову, за счет средств фонда будут выполняться прежде всего совместные проекты трех стран. Есть направления, которые выгодно развивать в кооперации, к примеру, в энергосбережении.
Что касается формирования нормативно-правовой базы, обеспечивающей работу совместного фонда, то здесь за образец берется российский опыт. У России подходы по этим вопросам хорошо наработаны, и мы будем формировать единую нормативную базу с учетом знаний наших коллег.
- В большинстве стран мира венчурное инвестирование служит инструментом для развития прежде всего малого предпринимательства. В нашей стране приоритет пока у госпредприятий. Будет ли Беларусь стремиться к балансу интересов организаций госсектора и малого и среднего бизнеса?
- Я, пожалуй, не соглашусь с вашим утверждением. У нас для всех желающих заниматься венчурной деятельностью условия одинаковы. И для госпредприятий, и для бизнеса одни и те же формы подачи документов, один и тот же подход в прохождении экспертизы. Единственная разница заключается в том, что частные компании и фирмы обязательно должны найти госзаказчика, прежде чем приступить к выполнению венчурного проекта. Они могут обратиться в Министерство промышленности или Мингорисполком и там решить этот вопрос.
- Станет ли стимулом для развития венчурных проектов инновационно-инвестиционный банк, который планируется создать в Беларуси в ближайшие пять лет?
- Если банк будет создан и будет ориентирован на финансирование венчурной деятельности, то такие стимулы, безусловно, появятся. Но надо понимать, что любой банк, в том числе инновационно-инвестиционный, должен что-то зарабатывать на выдаваемых кредитных ресурсах. Банкиры не имеют права рисковать. Поэтому условия получения средств предприятиями, занятыми венчурными проектами, здесь будут немного жестче, чем, к примеру, у Белинфонда.
В целом вопрос это достаточно сложный. Наша страна достаточно мала по размерам, и создавать в ней несколько разноплановых институтов, которые могли бы заниматься финансированием венчурных проектов, на мой взгляд, нецелесообразно.
- За рубежом развивать венчурное финансирование помогают не только крупные бизнесмены, но и известные спортсмены, звезды эстрады и кино. Реальна ли такая помощь со стороны белорусских представителей культуры и спорта?
- Почему бы и нет? Реально их участие, к примеру, в рекламе каких-то венчурных проектов. Активно могли бы подключиться к их выполнению, конечно же, и крупные бизнесмены, однако сначала надо их в этом заинтересовать.
- Что, по-вашему, следует предпринять для того, чтобы венчурный бизнес в Беларуси превратился из отдельных проектов в конкурентоспособную индустрию?
- Надо двигаться в этом направлении, несмотря на существующие сегодня экономические трудности. Ведь мы уже начали создавать определенный задел для того, чтобы венчурные проекты стали окупаемыми и прибыльными. Деятельность Белинфонда в этой области выступает эффективным инструментом для развития инновационной деятельности. Идея создания фонда, который поддерживал бы инновационные проекты на льготных условиях, взята Беларусью за рубежом, но реализована с учетом национальных особенностей. Уверен, что в будущем нам удастся сформировать успешную венчурную модель, которая станет опорой для экономики страны.
Ольга Белявская
Инновационное развитие трудно представить без рисковых научных идей. Высокие технологии можно смело назвать будущим экономики, однако их финансирование не всегда оправдано. Подушкой безопасности в таких случаях выступают венчурные инвестиции. Об их преимуществах, первых белорусских венчурных проектах и новых стимулах для развития венчурной деятельности в интервью корреспонденту БЕЛТА рассказал исполняющий обязанности директора Белорусского инновационного фонда Владимир Недилько.
- Владимир Иосифович, венчурный капитал для нашей страны - понятие новое. Беларусь уже сделала первые шаги для запуска венчурных проектов, сформировав нормативно-правовую базу и создав агентство венчурных инвестиций. Как вы оцениваете первые результаты этой деятельности?
- Это конкретные проекты. Их пока немного - всего три, однако мы рассчитываем, что в будущем благодаря их выполнению в экономику страны поступят значительные денежные вливания. Речь идет о проектах по нескольким направлениям. Первый предусматривает создание крупного производства оптико-электронной техники. Второй - современного производства строительных материалов с улучшенными качественными характеристиками по теплопроводности, прочности, устойчивости к различным видам нагрузок и неблагоприятным климатическим условиям. Благодаря третьему проекту в стране появится высокотехнологичное наукоемкое производство лекарственных препаратов различного назначения. На каждом из этих производств будут применяться только самые передовые инновационные технологии. Инвестиции в эти проекты оцениваются примерно в $3 млн. Планируется, что в случае успешной реализации намеченных планов эти затраты полностью окупятся и принесут немалые доходы.
Надо учитывать, что мы только в начале пути и тот уровень венчурной деятельности, который мы сейчас имеем, конечно же, далеко не завершенная конструкция.
- В чем принципиальное отличие белорусских механизмов венчурного финансирования от зарубежных? Должны ли наши предприятия, которые привлекают такие средства, возвращать их государству?
- Венчурное финансирование связано в первую очередь с риском, так как предполагает вложение средств под собственную ответственность предприятий, компаний или их уполномоченного лица. В белорусском законодательстве понятия риска пока нет. И в этом главное отличие нашей системы. Белорусские предприятия должны брать на себя обязательства вернуть взятые под проект средства.
Функции института, осуществляющего финансирование венчурных проектов, исполняет наш фонд. Мы направляем средства на проекты, которые фактически начинаются с разработки и завершаются освоением средств с последующим выходом на серийное производство. Деньги при этом выделяются без залога и без поручительства. На такие проекты требуется по меньшей мере два-три года, поэтому быстрой отдачи от них ждать не следует. Те проекты, которые идут сейчас через Белинфонд, можно считать аналогами венчурных, хотя и не в классическом варианте.
Наше законодательство пока не дает нам права рисковать деньгами. За рубежом рисковые проекты не предусматривают полного возврата средств. Риск в этом случае крайне велик, но если хотя бы один из нескольких венчурных проектов окупается, это покрывает все расходы. Думаю, что в будущем и мы к этому придем. В законопроекте "О государственной инновационной политике и инновационной деятельности", который в ближайшее время планируется принять, уже предусмотрено понятие риска в инновационной деятельности.
Проекты, связанные с разработками и исследованиями, безусловно, зачастую более рисковые, но они дают и больший результат. Надо понимать: чем меньше ты рискуешь, тем меньше заработаешь. Венчурная деятельность получила развитие за рубежом благодаря способности иностранных экспертов грамотно прогнозировать успех высокотехнологичных проектов, просчитывать ход их выполнения. Еще раз подчеркну: венчурный фонд вкладывает средства в десятки и даже сотни проектов. Полную отдачу приносит только один-два, однако они дают такую прибыль, которая многократно покрывает расходы.
- Какие научно-технологические направления, на ваш взгляд, наиболее привлекательны для венчурного бизнеса в Беларуси?
- Мировая практика показала, что наиболее популярными для венчурного финансирования стали проекты в строительстве, торговле, а только затем в промышленности, микроэлектронике, сфере информационно-коммуникационных технологий.
У нас ситуация немного иная. Определяя, какой из венчурных проектов запустить, Белинфонд в какой-то степени ограничен в своем выборе, ведь наша главная задача - дать толчок развитию высокотехнологичных наукоемких научных секторов. Поэтому проекты в области недвижимости, строительства и некоторых других направлениях нам не подходят. Приоритет для нас - это промышленность, энергетика, высокие технологии.
- А достаточно ли в Беларуси прорывных технологий для развития венчурных проектов?
- В этом вопросе на первый план выходит прибыльность и эффективность проекта. Отбор ведется не по национальному признаку - бизнес есть бизнес. Если есть хорошие зарубежные технологии, способные принести высокие доходы, конечно, их никто не будет игнорировать. В Беларуси также немало перспективных инноваций. Сейчас, к примеру, мы анализируем проекты, поданные на второй республиканский инновационный конкурс. Их несколько десятков, многие из них кажутся очень достойными и экономически выгодными. Так что выбор у наших предприятий есть.
- Интересны ли белорусские венчурные проекты иностранным инвесторам? С компаниями из каких стран ведутся переговоры о сотрудничестве?
- Переговоры прошли с деловыми кругами Австрии, Франции, России и Казахстана. Однако конкретных результатов они, к сожалению, не принесли. Думаю, пока в нашей стране не заработает фондовый рынок, о серьезном партнерстве с иностранными инвесторами в этой сфере говорить рано.
Этот рынок формально есть, биржа есть, но нет серьезного оборота ценных бумаг. И такое направление венчурного инвестирования как безвозвратное вложение средств с последующим выходом из проекта путем продажи своей доли акций у нас сегодня, в общем-то, трудно реализуемо. А ведь задача нашего фонда не в том, чтобы вложить и жить на дивиденды. Средства должны возвращаться и снова вкладываться, работать.
Сейчас готовится проект указа, который расширит возможности для венчурной деятельности в Беларуси. Вырастет число функций Белинфонда. Таким образом, мы постепенно, шаг за шагом готовим поле для более динамичного венчурного развития, в том числе привлечения в эту отрасль инвесторов, которыми могут выступать крупные компании и банки.
- Беларусь инициировала создание совместного с Россией и Казахстаном венчурного фонда. Когда он заработает?
- Ожидается, что до конца этого года фонд будет создан. Он будет располагаться в России. Планируется, что уже в следующем году фонд начнет работу. Мы заинтересованы в ускорении проекта с тем, чтобы быстрее объявить первый конкурс и приступить к отбору лучших проектов. К слову, за счет средств фонда будут выполняться прежде всего совместные проекты трех стран. Есть направления, которые выгодно развивать в кооперации, к примеру, в энергосбережении.
Что касается формирования нормативно-правовой базы, обеспечивающей работу совместного фонда, то здесь за образец берется российский опыт. У России подходы по этим вопросам хорошо наработаны, и мы будем формировать единую нормативную базу с учетом знаний наших коллег.
- В большинстве стран мира венчурное инвестирование служит инструментом для развития прежде всего малого предпринимательства. В нашей стране приоритет пока у госпредприятий. Будет ли Беларусь стремиться к балансу интересов организаций госсектора и малого и среднего бизнеса?
- Я, пожалуй, не соглашусь с вашим утверждением. У нас для всех желающих заниматься венчурной деятельностью условия одинаковы. И для госпредприятий, и для бизнеса одни и те же формы подачи документов, один и тот же подход в прохождении экспертизы. Единственная разница заключается в том, что частные компании и фирмы обязательно должны найти госзаказчика, прежде чем приступить к выполнению венчурного проекта. Они могут обратиться в Министерство промышленности или Мингорисполком и там решить этот вопрос.
- Станет ли стимулом для развития венчурных проектов инновационно-инвестиционный банк, который планируется создать в Беларуси в ближайшие пять лет?
- Если банк будет создан и будет ориентирован на финансирование венчурной деятельности, то такие стимулы, безусловно, появятся. Но надо понимать, что любой банк, в том числе инновационно-инвестиционный, должен что-то зарабатывать на выдаваемых кредитных ресурсах. Банкиры не имеют права рисковать. Поэтому условия получения средств предприятиями, занятыми венчурными проектами, здесь будут немного жестче, чем, к примеру, у Белинфонда.
В целом вопрос это достаточно сложный. Наша страна достаточно мала по размерам, и создавать в ней несколько разноплановых институтов, которые могли бы заниматься финансированием венчурных проектов, на мой взгляд, нецелесообразно.
- За рубежом развивать венчурное финансирование помогают не только крупные бизнесмены, но и известные спортсмены, звезды эстрады и кино. Реальна ли такая помощь со стороны белорусских представителей культуры и спорта?
- Почему бы и нет? Реально их участие, к примеру, в рекламе каких-то венчурных проектов. Активно могли бы подключиться к их выполнению, конечно же, и крупные бизнесмены, однако сначала надо их в этом заинтересовать.
- Что, по-вашему, следует предпринять для того, чтобы венчурный бизнес в Беларуси превратился из отдельных проектов в конкурентоспособную индустрию?
- Надо двигаться в этом направлении, несмотря на существующие сегодня экономические трудности. Ведь мы уже начали создавать определенный задел для того, чтобы венчурные проекты стали окупаемыми и прибыльными. Деятельность Белинфонда в этой области выступает эффективным инструментом для развития инновационной деятельности. Идея создания фонда, который поддерживал бы инновационные проекты на льготных условиях, взята Беларусью за рубежом, но реализована с учетом национальных особенностей. Уверен, что в будущем нам удастся сформировать успешную венчурную модель, которая станет опорой для экономики страны.
Ольга Белявская
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.