Сегодня вечером минчане и гости столицы имеют замечательную возможность быть причастными к интереснейшему культурному событию, происходящему в Белорусском государственном академическом музыкальном театре. Именно на его сцене знаменитый российский актер Олег Меньшиков, отпраздновавший в начале ноября 55-летие, решил побаловать белорусскую публику своим режиссерским и актерским творением - моноспектаклем по пьесе Алессандро Барикко "1900". Постановка рассказывает о подкидыше, который стал гениальным пианистом и прожил всю жизнь на океанском лайнере. Прежде чем покинуть гостеприимный Минск, актер покажет свой спектакль еще один раз 4 декабря. О тонкостях сценического воплощения удивительной истории "1900" Олег Меньшиков рассказал в эксклюзивном интервью корреспонденту БЕЛТА.
- Олег Евгеньевич, Вы привезли в Минск достаточно необычный спектакль, где Вы сами себе и актер, и режиссер. Что Вам позволило сделать его успешным? Не трудно ли быть, как говорится, самому себе режиссером?
Вы знаете, я с одной стороны привык, поскольку все последние спектакли у меня такие - и "Горе от ума", и "Кухня", и "Игроки", и "Оркестр мечты"… Я вскакиваю на сцену в последний момент. Я не знаю, хорошо это или плохо, но у меня спектакли все получаются "на вырост". Поймите правильно, я не хвастаюсь, но они все долгожители. Только "Горе от ума" я снял со сцены отчаянно, резко и достаточно рано. Пожалуй, это единственный такой случай. "Игроки" я закрывал, а потом они опять возвращались. "Кухня" шла долго и была снята только из-за неимения своей собственной площадки.
Я спектакли всегда смотрел со стороны. Естественно, как исполнитель я через 10-15 спектаклей играл в результате то, что и задумывал. То же самое, наверное, произошло с "1900", хотя в этой истории для меня больше драматургического, так сказать, замеса. Все-таки я один, и ответственность на мне. Думать ни о ком больше не надо. В "Игроках" много действующих лиц, в "Горе от ума" много действующих лиц, и я о каждом как режиссер должен думать… Здесь я абсолютный эгоист, каким являюсь, наверное, по жизни в принципе, как и все артисты, между прочим. Тут естественно, я думаю только о себе: что мне удобнее, что мне выгоднее, что мне правильнее с профессиональной точки зрения. С одной стороны, есть риск огромный, выходить к тысячной аудитории один на один - это всегда риск, зато и доказательство собственной пригодности или непригодности самому себе.
Как-то получилось, что история "1900" настолько интересно замешана… Я не знаю, почему ее особо не ставят, это ведь история колоссальная! На вступительных экзаменах в театральный институт читают монологи из "1900", вот это я знаю точно. Она безумно театральная! Главное, что я всегда говорю, когда заходит речь о "1900", что это легенда, а этот жанр как никакой другой подходит к театру вообще. Я, например, ненавижу бытовой театр. Вот я считаю, что театр не имеет права быть бытовым. Тогда он не театр. Тогда это превращается в нечто другое.
- Можете сказать, что получился комфортный для Вас спектакль, что он полностью лег на душу?
Я так скажу: когда артист говорит, что ему комфортно на сцене, значит ищи какой-то беды, потому что не всегда комфортное существование на сцене дает нужный результат в принципе. Это не всегда правильно. Но вот здесь, мне кажется, тот абсолютно правильный комфорт. Я знаю, что я делаю. Мне очень интересно выходить на сцену в этом спектакле, потому что я не знаю, какой сюрприз мне приготовят эта сцена, этот зритель… Я не имею в виду минский или московский, а вот сегодняшний, тот, который пришел на спектакль. Спектакль засел уже в мозгах, в сердце, и я не отвлекаюсь на какие-то его мелкие составные. Мне интересен сюрприз. Может, кстати, и ничего не произойти. Это будет такой крепкий профессиональный спектакль, не более того, что немаловажно. Но иногда бывают те мгновения, которые могут длиться 3-5 секунд, но из-за которых, собственно, мы и выходим на сцену. Вот это полное единение сцены и зала, когда время останавливается и там, и здесь, и вот это "пум"!.. Я редко это испытывал, но знаю, что это такое. В принципе, настигнуть это тебя может когда угодно. Я выхожу на сцену вот для этого, в надежде поймать мгновение.
- Изменились ли ощущения на сцене после того, как Вы стали занимать достаточно ответственную должность и руководить театром?
Нет. Как артист, играющий в спектакле, этом, другом, третьем, четвертом, я как всегда честно к этому относился, так и отношусь. Тут должность не должна играть никакой роли. Но что изменилось, так это, безусловно, мое внутреннее если не содержание, то направление моего существования. Мне было достаточно сложно привыкнуть к этой ситуации вообще, к ответственности. Я, наверное, остался безответственным где-то в глубине, но все-таки сейчас корректирую это. Я отвечаю за других людей, за репертуар, за поступки, за каждое брошенное слово, когда у меня под началом 250 или даже больше человек…
Я даже не думал, что люди так обращают внимание на слова, на взгляды, на улыбки, на поступки руководителя. А это так. Делать вид, что я такой художник, и я это все не замечаю, неправильно просто по отношению к тем людям, которые смотрят на тебя достаточно внимательно. Так что в этом смысле мое руководство и директорство влияет на мою жизнь, и я думаю, что не совсем отрицательно. То есть я точно ничего как, к примеру, чиновник с этого не имею, а как человек и, следовательно, художник, мне кажется, приобретаю.
Елизавета БЕЦКО
- размещаются материалы рекламно-информационного характера.