"Мы для них были рабами". Семью этой белоруски угнали в Германию, когда ей было 4 года

Малоритский район был оккупирован 26 июня 1941 года. Подразделения, прикрывавшие отход основных сил, сопротивлялись до начала июля, после чего небольшими группами выходили на соединение с силами Красной Армии. Буквально с первых дней войны активное сопротивление врагу начали оказывать и местные жители. А оккупанты, в свою очередь, безжалостно уничтожали стариков и детей, сжигая дотла десятки деревень. В одних только Борках нацисты расстреляли 711 человек, 130 из них были детьми. Страшными воспоминаниями о роковых 40-х с журналистами и прокурорскими работниками поделились последние свидетели.

С первых дней войны германские оккупационные власти объявили об установлении "нового порядка": земли и колхозное имущество на захваченных территориях перешли в их собственность. У людей отбирали живность и урожай, расстрелять могли даже за малейшее нарушение комендантского часа. В деревнях назначались старосты, которыми в большинстве случаев были люди с темным криминальным прошлым и поддерживающие новую власть. Они беспрекословно выполняли указания немецкой комендатуры, обеспечивая оккупантов всем необходимым, в том числе бесплатной рабочей силой.

Большие потери солдат на советско-германском фронте требовали мобилизации в вермахт все больше человеческих ресурсов - промышленности и сельскому хозяйству Германии не хватало рабочих рук. Этот недостаток немецкое правительство пыталось восполнить за счет тех, кого насильно вывозили из оккупированных территорий. Поначалу вербовали добровольцев. Но очень скоро начались массовые облавы. И в первую очередь - на молодежь.

Семья Татьяны Игнатьевны Самусь была в числе тех, кого насильно увезли в Германию. Когда началась война, ей было всего 4 года. В силу возраста многие события стерлись из памяти. Но те страх и ужас, которые испытывала маленькая девочка, не единожды оказываясь на пороге смерти, преследуют Татьяну Игнатьевну даже по прошествии восьми десятилетий.

"Исчезающие в пламени дома и сараи до сих пор стоят перед глазами"

- Нашу семью вывезли в Германию 9 сентября 1941 года. Когда в деревню пришли немцы, было раннее утро, многие еще спали. Враг пригнал к нам жителей из других окрестных сел, - вспоминает женщина.

Километрах в трех от дома Татьяны Самусь находилась деревня Малый Красник, за ней был лес, потом поля и еще несколько деревень. Людей угоняли в том числе оттуда.

- Немцы хорошо подготовились к тому, чтобы вывозить местных жителей. Наша деревенька была небольшой - всего 10-15 домов. Но вот у жителей соседних населенных пунктов имелись и возы, и лошади. Их-то враг и использовал, чтобы перевозить нас. Немцев было очень много. Они же приехали не просто людей забирать, но еще и уничтожать наши дома, - поясняет Татьяна Игнатьевна.

Деревня опустела за считаные часы: несмотря на то, что была уже осень, местным жителям даже не дали времени переодеться или взять с собой теплые вещи. Многие отправлялись в неизвестность в чем были.

- Не успели и ста метров отъехать, как наша деревенька была вся в огне. Мне тогда исполнилось 4 года, я мало что помню. Но исчезающие в пламени дома и сараи до сих пор стоят перед глазами. После войны ее так и не восстановили. Сейчас на том месте лес растет, - продолжает свой рассказ Татьяна Игнатьевна.

Как и куда пленных отправили дальше, женщина не знает. Не осталось воспоминаний и о том, на чем их вывезли в Германию.

Огромные братские могилы в глухой чаще. Какую жуткую тайну скрывал лес под Гомелем?

"Вообще за людей не считали, мы для них были рабами"

- Я была маленькой, а родители мало что рассказывали о тех ужасах, которые происходили с нами. Но кое-что все же знаю, - говорит Татьяна Игнатьевна. - Какое-то время все мы находились в немецком лагере, рядом с которым располагалось большое поместье. И вот однажды туда понадобился кузнец. А мой отец как раз хорошо освоил кузнечное дело.

Так семья Самусь из лагеря попала в немецкое поместье. Отец Татьяны Игнатьевны занимался обработкой металлов, мама с раннего утра до позднего вечера трудилась на полевых работах. Жили они в нечеловеческих условиях.

- Мама и отец рассказывали, что нас вообще за людей не считали, мы для них были рабами. Немцы, даже простые, верили в то, что всем им после войны дадут фольварки и огромные наделы земли на нашей родине, а мы будем служить при их поместьях в качестве рабов. И они станут нами управлять, - продолжает свой рассказ Татьяна Игнатьевна. - Был жуткий холод, голод, нас практически не кормили. Бараки тоже были ужасными. В какой-то момент отец так обессилел без еды, что был уже не в состоянии ходить на работу. Только тогда стали хоть что-то давать.

"Копали землянку, чтобы дожить до весны"

В таких нечеловеческих условиях семья Самусь жила до начала 1945 года. Когда же началось наступление Советской армии, отца Татьяны Игнатьевны вместе с другими пленниками погнали копать окопы. После освобождения этой территории мужчина вступил в ряды Советской армии, воевал под Кенигсбергом, где был ранен и контужен.

- Папа получил очень серьезные ранения под Кенигсбергом. После возвращения ему долгое время было плохо. Он умер - довольно рано, в начале 1955 года, - говорит женщина.

Когда осенью 1945 года семье Самусь все же удалось вернуться домой, они увидели, что родной край полностью разрушен, а на месте их старого дома уже растет молодой лес.

- На дворе уже стояла осень. Копали землянку, чтобы дожить до весны. А там уже начали потихоньку строить свой домик и все начинать сначала, - заканчивает свой рассказ Татьяна Игнатьевна.

| Вера МИХАЙЛОВА, газета "7 дней", фото с сайта "Военный альбом".

ПЕРЕПЕЧАТКА ДАННОГО МАТЕРИАЛА (ПОЛНОСТЬЮ ИЛИ ЧАСТИЧНО) ИЛИ ИНОЕ ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАПРЕЩЕНЫ

Читайте также:

"При первой возможности убежал". Этих детей угнали в немецкий плен во время войны

Ей поставили на лоб печать смертника. Как маленькая девочка выжила в концлагаре?

Дети из концлагеря Озаричи: "Просыпаешься, а вокруг – только холмики из тел под снегом"