Неизвестный Вуячич. Он мечтал об оперной карьере, а стал легендой белорусской эстрады

Мы с вдовой певца варим кофе на кухне их первой и единственной квартиры на улице Янки Купалы, которую семья народных артистов получила от государства в 1969 году. Живая, легкая, не по годам подвижная - в апреле ей исполнилось 87 лет - Светлана Вуячич красочно и подробно вспоминает прошлое. С Витей и без Вити. Легендарная солистка Государственного ансамбля танца, она добровольно ушла в тень, чтобы ярче светилось имя ее дорогого супруга.Уже четверть века одна в трех комнатах, где когда-то бурлила жизнь. Всегда вместе с ними кто-то жил: мать Светланы, отец Виктора, родственники, друзья. А теперь тишина. Молчит зеленое кресло, в котором 11 июля 1999 года Виктор Лукьянович Вуячич, измотанный болезнью, в свой 65-й день рождения принимал последних в жизни гостей.Середина 1930-х. Мама и папа- Витя с трудом приходил в себя после тяжелейшей операции, - вспоминает вдова. - Два с половиной месяца прошло, а он - исхудавший, бледный, сам на себя не похожий - только и мог, что пройти несколько шагов, опираясь на мою руку. Позвонил зампред Совмина Заметалин: "Мы сейчас придем". Не могла же я ему отказать! Надела на Виктора спортивный костюм, усадила в кресло.О подоплеке этого визита мне рассказал близкий друг и соратник певца Александр Литвинович, один из немногих, кому было позволено навещать певца в больнице и дома. Вуячич до последнего дня жизни работал художественным руководителем государственного объединения "Белконцерт", а Литвинович в роли директора быстро и эффективно решал любые производственные и административные вопросы.- Мы за три дня оформили документы на медаль Франциска Скорины, отнесли на подпись Президенту, и Заметалин дома ему вручил, - рассказывает он.Государственная награда увенчала многолетний труд Вуячича на эстраде и за кулисами. Хотел ли он для себя такой судьбы?- Я мечтал стать оперным певцом, - признавался Виктор Лукьянович в одном из последних своих газетных интервью.Неожиданное признание, если не знать кое-каких деталей его биографии. А он не любил откровенничать. Лишь в последние годы, смертельно больной, приоткрывал завесу над некоторыми своими тайнами, но многое так и осталось в тени.Середина 1950-х. Флотское братство, Виктор Вуячич в центреЕго родители были предельно далеки от искусства.Отец - по рождению черногорец - не найдя работы в родных краях, эмигрировал в США. Осваивал рабочие профессии на американских заводах. Но грянула Великая депрессия, тысячи людей в одночасье остались за воротами фабрик и заводов. А в СССР, наоборот, развертывалась индустриализация, специалистов не хватало, и советское правительство призывало коммунистов всего мира приезжать на стройки социализма. "Американец" Вуячич поселился в Харькове, где завершалось строительство первого в стране тракторного завода. Работает инструктором моторного цеха, обучает рабочих секретам токарного ремесла. На первых порах ему не доверяют, он пишет письмо Сталину, и подозрения в шпионаже с него немедленно снимают.- Витин отец был коммунист из коммунистов, - вспоминает Светлана Вуячич. - Обожал Россию и СССР. До конца дней был благодарен за то, что советская Родина его приютила, предоставила дом и работу, наградила орденами и медалями.В Харькове Лукьян Милович женился на донской казачке, официантке, которая и стала матерью певца.- Мама - деревенская женщина, - рассказывал Виктор Вуячич. - Она часто пела красивым высоким голосом. До сих пор помню ее песни.Вскоре после рождения сына родители развелись. Мать вернулась на родину в станицу Придорожную Каневского района Краснодарского края. Витю забрала с собой.Местные жители до сих пор убеждены, что именно здесь, а не в Харькове, Виктор Вуячич появился на свет. "Он никогда не забывал своих одноклассников, друзей, всегда тепло отзывался о нашей станице", - читаем мы на сайте "Знаменитые земляки".О ранних детских годах певец особо не распространялся, и непонятно, жил ли он с матерью на Кубани во время войны и учился ли в средней школе № 10 станицы Придорожная, которая с 2018 года носит его имя, а еще раньше, в 2000 году в рамках Дней культуры Беларуси в Красноярском крае у входа в здание белорусы установили мемориальную доску.По воспоминаниям ныне покойного Виталия Лукича Романенко, друга детства певца, Витя вместе с отцом в 1941 году эвакуировался из Харькова и в апреле 1942-го оказался на Алтае в городе Рубцовске на строительстве Алтайского тракторного завода. Эвакуированные работники предприятия прямо под открытым небом разместили привезенные из Харькова и Сталинграда станки и запустили производство. Лукьян Милович работал инструктором в автоматном цеху. В 1944 году его назначили мастером.После свадьбы Вуячичи жили в полуподвальной комнатушке по ул. Карла Маркса. Фото конца 1950-х "Даже речь его звучала будто речитатив в опере".Эту информацию подтверждает и Виктор Вуячич. "Мое детство и юность прошли в сибирском городе Рубцовске, - лаконично сообщает он в одном из своих интервью. - После школы я работал токарем на местном тракторном заводе".Согласно трудовой книжке, 27 марта 1951 года Виктора приняли учеником в инструментальный цех. Ему шестнадцать. А значит, за плечами всего лишь семилетка, что не помешало Вуячичу в зрелые годы удивлять друзей и недругов своими познаниями. Год спустя ему присваивают третий разряд, а в канун призыва на военную службу Виктор внезапно увольняется под предлогом семейных обстоятельств. Каких - мы уже не узнаем.Достоверно известно о его занятиях у бывшей солистки Кировского (Мариинского) театра Любови Обидейко. Как рассказал Вуячич в одном из интервью, до революции она пела в спектакле с Шаляпиным. "Заметив мои способности, она попробовала их развить. Тогда я еще не знал, что пение станет моей жизнью. Благодаря Любови Ефимовне я прикоснулся к романсу. В 19 лет исполнял арии Сусанина, Султана в «Запорожце на Дунае», немецкого полковника из "Молодой гвардии". Мне нравилось петь басом, во всяком случае я старался это делать", - вспоминал он.Любовь Обидейко не просто научила основам оперного пения, но привила ту несравненную вокальную школу, которой обладала сама. Пятнадцатилетней девочкой она брала уроки у Фелии Литвин - прославленной ученицы Полины Виардо. Затем окончила Санкт-Петербургскую консерваторию, совершенствовалась в Италии, блистала на сцене Мариинского театра. Пережила блокаду Ленинграда и в 1944 году почему-то оказалась в Рубцовске, в клубе Алтайского тракторного завода.Современный видОна обучала Витю мастерству оперного бельканто, и Вуячич оказался первоклассным учеником.- Он выглядел и вел себя как оперный премьер, как Атлантов, Шаляпин, Марио Ланца, - свидетельствует заслуженный деятель искусств Беларуси композитор Олег Елисеенков. - Даже речь его звучала будто речитатив в опере. Стоило ему в разговоре открыть рот, и ты уже понимал, что перед тобой выдающийся певец с неповторимым тембром голоса. "Пойте как поется, занятия с педагогом вам только навредят".Кто знает, может быть, он стал бы белорусским Шаляпиным. Но судьба распорядилась иначе. Осенью 1953-го красивого статного парня призывают на флот - по законам того времени, на пять лет, которые позднее сократили до четырех. Виктора зачисляют матросом сторожевого катера в первый Балтийский флотский экипаж. Привычный ко всякой работе, он драит палубу, дежурит на камбузе, осваивает непростую флотскую науку.- Пока их корабль полгода стоял в Ленинграде, Витя успел прослушаться в Ленинградской консерватории, - рассказывает Светлана Вуячич. - Ему сказали: зачем вам учеба? Ваш голос и так идеально поставлен. Пойте как поется, занятия с педагогом вам только навредят.Иезуитски вежливый отказ! Но Виктора это ничуть не обескуражило. В скором времени голосистого парня переводят в Калининград, в ансамбль песни и пляски Краснознаменного Балтийского флота. Здесь он на собственном опыте узнает, что такое быть профессионалом. Петь с листа, разучивать программу за неделю, при этом в точности исполнять указания композитора. Беречь голос и самому выглядеть с иголочки, несмотря на все превратности флотской гастрольной жизни.1963 год. С сыном Андреем. Справа: пожелание сыну"По рассказам ребят с крейсера «Свердлов» мне известно, что Виктор вместе с ансамблем ходил на этом крейсере на коронацию английской королевы, которая аплодировала Виктору Вуячичу", - сообщает Романенко.Скорее всего, ребята напутали, ведь 15 июня 1953 года, когда в Портсмуте состоялся военно-морской парад с участием "Свердлова", Витя еще находился в Рубцовске.Почему после демобилизации он отправился именно в Минск? Загадка из загадок, ведь с Беларусью его ничто изначально не связывало. Отец оставался на Алтае, мать - на Кубани. Ткнул пальцем в карту и попал в белорусскую столицу? Красиво, но "не пляшет". Приехал навестить друзей, влюбился в город и остался? Опять-таки красиво, но Минск в 1957-м вовсе не привлекал. Ноябрь выдался ненастным: то дождь, то снег, то скользкая жижа. О жилье и речи нет: многие все еще ютились в землянках. Повезло снять угол с топчаном на коммунальной кухне. Здесь он и жил, пока не поступил в музыкальное училище.В поисках работы заглянул в Белорусский государственный народный хор. Приоткрыл первую попавшуюся дверь и увидел двадцатилетнюю красавицу солистку Светлану Яскевич, которая вела комсомольское собрание. Влюбился с первого взгляда. Ухаживал красиво, звал замуж, а она упиралась. "Раз пять не доезжала до загса, выпрыгивала из трамвая".В апреле 1959 года Виктор Вуячич без сожаления распрощался с народным хором, где ему приходилось ломать и корежить свой идеально настроенный голос, и поступил в Минское музыкальное училище. Его наставником стал народный артист БССР Николай Сердобов.- Витя в нем души не чаял, - рассказывает Светлана Семеновна. - Своих учеников Николай Николаевич оберегал и лелеял, и делал все, чтобы они успешно развивались.Конец 1980-х. С женой СветланойВ 1960 году, отыграв свой последний спектакль в Большом театре БССР, Сердобов поставил на училищной сцене оперу Рахманинова "Алеко". Повторил ГАБТовский спектакль 1949 года, в котором сам когда-то пел главную партию. Теперь она досталась второкурснику Виктору Вуячичу. В роли Земфиры выступила будущая аргентинская оперная звезда Элеонора Зигер.Успех - пусть и в узком кругу - был огромный. Первый шаг к воплощению так и не сбывшейся мечты. Впервые в жизни 26-летний Вуячич пел с симфоническим оркестром. Как и положено в опере, без микрофона, и голос его с легкостью одолевал толщу оркестрового звука.Пока Виктор учился, отец помогал ему материально, но с пенсии много не наскребешь. Тем более что у Лукьяна Миловича появилась другая семья.- Каждый год мы навещали его на Донбассе в окрестностях города Золотое, - рассказывает Светлана Вуячич. - Отец был уважаемый человек и мог поселиться где угодно: в Ленинграде, в Харькове. Но жена хотела на родину. Купили маленькую хатку без всяких удобств у подножия громадного террикона. Золотое - шахтерский город. Люди там хорошие, душевные. Отец выставлял на улице стол, на нем немудреная закуска. Пели и вели беседы до утра. А потом, ни слова не говоря Лукьяну Миловичу, ехали к матери на Кубань.Даже полстолетия спустя он ревновал и сердился, и не хотел, чтобы сын навещал ее в Придорожном.1970 год. Он любил раскидывать руки во время пения. На заднем плане - бас-гитарист Олег ЖуковНо вернемся в 1962 год, когда Светлана и Виктор наконец поженились. О пышной свадьбе по тем временам нельзя было и мечтать. Как и об уютном семейном гнездышке. Даже общежитие певец потерял, потому что распрощался с училищем после третьего курса. Накатила огромная усталость от беготни по подработкам, бесконечных метаний между радио, филармонией и учебой. Он не позволял себе халтурить ни здесь, ни там, работал не за страх, а за совесть. Дошло до того, что в июле 1962 года он, зачисленный в филармонию по договору, был уволен как не вернувшийся из очередного отпуска.Со Светой случилась похожая история, но чуть позже, когда родился сынишка.- Однажды я так устала, мне жить не хотелось, - рассказывает она. - Легла и не пошла на работу. Пришел наш худрук Александр Григорьевич Опанасенко. Говорит: "Чего ты лежишь? Почему не на работе?" - "Не пойду!" - "Я сейчас с тобой на эту тему говорить не буду. Три дня полежишь, придешь и скажешь, будешь работать или нет". Назавтра она пришла на репетицию.Тогда-то худрук и увидел, в каких условиях живут два будущих народных артиста. В полуподвальной комнатенке на улице Карла Маркса - сейчас на этом месте большой жилой дом № 42 - ютились шесть человек. С ужасом вспоминает Светлана Семеновна военное детство в этом подвале. "Праснакі" из картофельной шелухи, которую мать собирала по помойкам. Постоянный ее страх за детей. А после войны - ударный труд на расчистке развалин, за который никто не платил, но минчане считали его своим священным долгом.- Очень трудно было с ребенком в подвале без удобств, - вздыхает моя собеседница. - Туалет на горке, зимой на нее не взберешься. Вода в колонке в холодные дни замерзала. Тут и стирали, и мыли…27 августа 1971 года. Заметка в чилийской газете"Так что же ты не пожалуешься?" - возмутился Опанасенко.- А я считала это нормой. Все так живут. И Виктор считал это нормой. Мы никогда не жаловались и не просили, - говорит Светлана Семеновна. "Меня пригласили в Министерство культуры и предложили поездку в Москву".Виктор после ухода из училища устроился на должность хормейстера ансамбля песни и пляски Белорусского военного округа. Хормейстер - его основная профессия согласно трудовой книжке. Лишь в ноябре 1965-го его перевели на должность солиста-вокалиста. До триумфа оставались считаные месяцы, но он еще об этом не знал.Тем временем в Москве объявили Первый Всесоюзный конкурс на лучшее исполнение советской песни. Перед участниками поставили грандиозную по сложности задачу: на протяжении трех туров исполнить тринадцать произведений, в том числе песни Гражданской и Отечественной войны, времен индустриализации и послевоенного возрождения. Композиции лирические, народные, патриотические - Дунаевского, Александрова, Блантера, Соловьева-Седого, Шостаковича… Лучшие из них давно определил народ.Конец 1960-х. Его узнавали на улицах и просили автографНо, кроме этих песен, каждый конкурсант был обязан спеть еще и новую, которая до этого не исполнялась. Желательно патриотическую. Семьдесят молодых певцов - семьдесят песенных премьер, из которых жюри предстояло выбрать лучшую.Условия конкурса стали известны в июле 1966 года."Меня пригласили в Министерство культуры и предложили поездку в Москву, - вспоминал Вуячич много лет спустя. - Я согласился. Почему бы и нет? На подготовку давалось три месяца".За дело взялся тогдашний руководитель белорусской эстрады Лев Моллер. В считаные дни создал ансамбль "Тоника", с которым Виктор Лукьянович потом объездил весь мир. Сам подобрал контрабасиста, барабанщика, гитариста, саксофониста, клавишника - по правилам конкурса, в аккомпанирующую группу не разрешалось включать более пяти человек. Сам составил репертуар, написал аранжировки и репетировал с певцами и музыкантами. Кроме Вуячича, на конкурс выдвинули юную Нелли Богуславскую. На их победу особо не рассчитывали. Подготовили два тура, третий сымпровизировали буквально на ходу.Главное - новая песня. Это прекрасно понимали и в филармонии, и в министерстве, и в ЦК КПБ. И такое произведение нашлось. За год до этих событий, в канун двадцатилетия Великой Победы, к молодому композитору Игорю Лученку явился самодеятельный поэт Михаил Гольдман, вошедший позднее в историю под псевдонимом Михаил Ясень. Скромный заводской инженер, фронтовик сочинил небывалое по тем временам стихотворение:Когда ночь город обнимаетИ молча звезды зажигает,А песня сердце приласкает,И Минск уставший мирно спит, -Не спится только ветерану,Войны минувшей партизану:Ночь растревожила в нем раны,И память сердца говорит…Никто из композиторов не брался сочинить к нему музыку. Слишком уж необычным казалось раскрывать героику войны через душевную боль, через воспоминания… Лученок не побоялся.1970-е. Лучший отдых - на природеТак родилась одна из лучших советских песен - обжигающе искренняя "Память сердца". Она удивительно легла не только на голос, но и на душу Виктора Вуячича, в которой мужественность бойца неотделима от проникновенной мудрости философа и поэта. "Поехал в Москву, - вспоминал он. - Выступил в первом туре. Прохожу во второй… Надо отметить, что участвовали в конкурсе тогда уже известные артисты - Иосиф Кобзон, Вадим Мулерман, Владимир Макаров, Венера Майсурадзе, вокальный ансамбль "Гайя". Пройдя второй тур, выхожу на третий. А мне, честно говоря, нечего петь! "Выручил Моллер, спешно аранжировавший для Вуячича знаменитую песню Дунаевского из репертуара Леонида Утесова "Как много девушек хороших…". Вуячич за несколько часов ее разучил, сумев ощутить в композиции не только нежность, но и тончайшую иронию, и головокружительный джазовый свинг. Говорят, стареющий мэтр, который председательствовал в жюри, при первых звуках расплакался, и это предопределило безоговорочную победу нашего певца. Но на самом деле это случилось еще раньше - при объявлении результатов второго тура."Не успели еще утихнуть дискуссии и остыть жар эмоций, как откуда-то из глубины театра зазвучала музыка и голос, сильный мужской голос стал петь о чем-то большом и важном. Слов нельзя было разобрать - певец был далеко, но пел он, бесспорно, о вещах очень значительных", - записала по горячим следам музыковед Ирина Вершинина.Таков уж был характер и дарование Вуячича - на мелочи он не разменивался. О чем бы ни пел, это всегда был разговор о главном, и жюри сумело в нем это расслышать и разглядеть.Середина 1970-х. Анатолий Ярмоленко, Виктор Туров, Виктор Вуячич "Нас приглашали в лучшие коллективы, но мы и помыслить не могли об отъезде из Беларуси".Но квартиру Вуячич все равно получит только через три года. Во всех остальных отношениях жизнь его после конкурса изменилась разительно. Из ансамбля песни и пляски артиста сразу же перевели в солисты филармонии, и началась для него череда престижных гастролей, фестивалей и конкурсов. Серебряный приз на болгарском "Золотом Орфее". Легендарная поездка в 1971 году в Чили, для которой Лученок специально сочинил знаменитые "Верасы". Об их концерте наутро писали все чилийские газеты, а президент Сальвадор Альенде пригласил белорусских музыкантов к себе в дом. Всю ночь они пели песни, а Лученок аккомпанировал на аккордеоне.Но громче всего прозвучал их успех на международном фестивале фольклорной музыки в Токио. Японцы были в восторге и от "Спадчыны" Лученка, и от кардигана Вуячича, пошитого из домотканых белорусских покрывал. В Государственном музее Янки Купалы как самую дорогую реликвию хранят золотой приз и диплом, высеченный на куске горного хрусталя, привезенные Вуячичем из Японии.- Тамошние фольклористы уверяют, будто "Спадчына" - их народная песня, что они зафиксировали четыре ее перевода на японский язык, и простые японцы поют ее под рюмочку саке, - улыбается заведующая отделом научно-экспозиционной работы Мария Борткова.Успех песни - одновременно и победа певца. Виктор Вуячич первым из белорусских эстрадных артистов проложил дорогу нашей песне на Запад и Восток, на все континенты. При этом не растерял ни капли своей аристократичной скромности. Свое положение он использовал только для того, чтобы заступаться за других, даже если не разделял их эстетических убеждений.Когда в 1983 году вышло партийное постановление "О регламентации деятельности вокально-инструментальных ансамблей и дискотек", множество рок-ансамблей по всей стране было расформировано. Такая же судьба ожидала и популярную в те годы филармоническую рок-группу "Сузор’е". Вуячич, хоть и недолюбливал рок-музыку, встал на защиту коллектива. Отправился к министру, но даже всесильный Юрий Михневич ничего не мог с этим поделать.1973 год. Лучшие баритоны СССР на фестивале "Крымские зори": Муслим Магомаев, Юрий Гуляев, Тамара Синявская (жена Магомаева), Иосиф Кобзон, Виктор Вуячич "Песня - это не просто выйти и спеть, в песню надо вложить душу".К себе и к своему искусству Виктор Лукьянович, наоборот, был предельно строг. Придирчиво отбирал тексты. Именно слова, содержание песни он считал самым главным и старался донести до публики.Все его песни так или иначе патриотичны. Он любил Беларусь - родину, которую сам для себя выбрал.- Мы могли переехать в Москву, в Ленинград, - вспоминает Светлана Вуячич. - Нас приглашали в лучшие коллективы, но мы и помыслить не могли об отъезде из Беларуси.Да и зачем им было куда-то ехать, если весь Советский Союз приезжал к ним в квартиру и на дачу? Светлана Семеновна со смехом вспоминает, как на их домашнем рояле Соловьев-Седой "пятой точкой" исполнял "Подмосковные вечера". Но было и серьезное, глубокое сотрудничество с лучшими мастерами песенного жанра. Дружба с Иосифом Кобзоном, Муслимом Магомаевым, Эдитой Пьехой и многими-многими другими.Начало 1970-х. Виктор Вуячич и ансамбль "Тоника"Хотя надо иметь в виду, что он никогда и ни с кем не был запанибрата. Не делился сокровенным. Не лез в чужие личные и творческие дела. Вуячича упрекали в отстраненности. Поглощенный работой, он долгие годы, казалось, не обращал внимания на то, что происходит в эстрадном цеху. Но влиял, и не только примером.- Я остался последний из когорты тогдашних молодых композиторов, учившихся у него служению песне, - рассказывает народный артист Беларуси Леонид Захлевный. - Кроме меня, это Валерий Иванов, Эдуард Зарицкий, Владимир Будник. Для нас было лестно, что он исполняет наши произведения и делает их популярными. Но главное - Виктор Лукьянович давал нам советы по структуре и концепции песни, по ее внутреннему наполнению. "Песня - это не просто выйти и спеть, - говорил он. - В песню надо вложить душу. Если ты в нее не влюбишься, то не исполнишь ее так, как надо, не донесешь до народа".В 1990 году Виктор Лукьянович прощается с беспокойной жизнью эстрадного певца и переходит на административную работу. Усталость, из-за которой все сложнее было петь изматывающие сольные концерты? Год спустя у него обнаружат рак в запущенной стадии.- Для эстрады настали тяжелые времена, - рассказывает известный режиссер, начальник отдела по организации концертных и творческих проектов БГУКИ Александр Вавилов. - Обезумевшие, голодные артисты не знали, куда податься. Гастрольные связи рушились на глазах. Вспыхивали и гасли, не находя себе применения, юные звезды. Растерялись даже те, кто давно и успешно работал.И тогда Виктор Вуячич вместе с Александром Литвиновичем организовали Республиканскую дирекцию эстрадного и циркового искусства. Как легендарный Ноев ковчег, она собрала всех, кто готов был, доверившись двум капитанам, плыть к новым берегам. Их оказалось более трехсот, в том числе крупные коллективы: творческое объединение фестивалей и конкурсов, театр сатиры и юмора "Христофор", студия "Сябры" под руководством народного артиста Республики Беларусь Анатолия Ярмоленко. Даже молодежный театр эстрады родился под крылом Литвиновича и Вуячича.На балконе своей квартиры. Последнее фотоДирекция, реорганизованная позже в "Белконцерт", едва вмещалась на двух этажах филармонии, и когда Литвинович взял себе в замы будущего гендиректора филармонии Александра Гарбара, для него попросту не нашлось места.- Литвинович предложил "подсадить" меня к Вуячичу, - с улыбкой вспоминает Гарбар. - Тот вначале воспротивился: "Я художественный руководитель, много работаю: нужно, чтобы никто не мешал". И тут Литвинович сделал ход конем: "Неужели ты, Виктор Лукьянович, не разместишь у себя моряка Черноморского флота? ".Матросское братство для Вуячича было святым. Так Александр Гарбар оказался свидетелем тех сторон жизни певца, которые он редко кому показывал. Его ежедневных упорных занятий с утра и после обеда, когда, надев наушники, вполголоса разучивал песни. Несмотря на нездоровье - о котором, к слову, никто не знал, - он продолжал выступать. Пусть немного, пусть одна песня в концерте, но обязательно ездил на "Славянский базар", участвовал в Днях культуры, в крупных государственных мероприятиях. Разучивал он вовсе не для запоминания.- Память у Вити была феноменальная, - не устает восторгаться Светлана Семеновна. - Посмотрит на текст и сразу декламирует наизусть. Всю жизнь он читал книги и очень много знал.И музыкальность его была исключительная: песню Дунаевского он исполнил на конкурсе буквально с листа. Так зачем эти многочасовые бдения с нотами в руках, бесконечные повторы программы от начала к концу и от конца к началу?"Впевать" - так называется это у вокалистов. Настойчиво и неспешно он приспосабливал голос к мелодии, искал в ней скрытые смыслы, влюблялся, вчувствовался в текст.В музее Белгосфилармонии бережно хранят сценический костюм и фотографии певцаОн был человеком удивительных, разносторонних способностей. Писал картины и развешивал у себя в кабинете, хоть и считал свою живопись чистой забавой. Сочинял стихи. Для концерта в честь своего шестидесятилетия заказал Олегу Елисеенкову песню "Воспоминание". Вручил рукописный листок с хорошими, трогательными стихами. И лишь позднее композитор узнал, что их написал сам Вуячич.Можно часами рассказывать о его необыкновенно ответственном отношении к профессии, о помощи людям, об участии в становлении белорусских эстрадных фестивалей. Обо всем этом мне наперебой рассказывали коллеги и друзья - Анатолий Ярмоленко, Владимир Провалинский, Валентина Серых, Ольга Брилон.Но больше всего поражают рассказы о его преданности семье.- Приходит на работу и сразу звонит домой: "Светочка, ты уже проснулась? Позавтракай, на столе еда. И не выходи пока из дома, лифт не работает!" - вспоминает Александр Гарбар.По словам Светланы Семеновны, на протяжении долгих лет она понятия не имела, что такое магазины. Даже в 1990-х годах, когда болезнь отпустила, но не ушла, он в обеденный перерыв мчался на Комаровку, чтобы закупить свежие продукты к семейному столу.- Мы проживем с тобой сто лет! Это были Витины слова. И я верила: если он сказал, так и будет. Почему же он умер в 65? Почему не дожил хотя бы до 90? Какое счастье было бы гулять вместе над речкой. Прикасаться рукой к его руке. А ничего больше в жизни не надо, - вздыхает Светлана Семеновна."Норму жизни человек выбирает для себя сам", - сказал однажды Вуячич. Его нормой была совесть и сердечность, самоотдача в песне и любви. Чем больше лет проходит после его смерти, тем драгоценнее свет его песен. Его, хоть и написанных композиторами, ведь он вложил в них душу и жизнь. Семь лучших песен в исполнении Виктора Вуячича (по версии "Беларускай думкі")•    "Спадчына" (муз. Игоря Лученка, сл. Янки Купалы)•    "Память сердца" (муз. Игоря Лученка, сл. Михаила Ясеня)•    "Верасы" (муз. Игоря Лученка, сл. Иосифа Скурко)•    "Журавли" (муз. Яна Френкеля, сл. Расула Гамзатова)•    "Я приду" (муз. Игоря Лученка, сл. Михаила Пляцковского)•    "Маленький принц" (муз. Микаэла Таривердиева, сл. Николая Добронравова)•    "Как много девушек хороших…" (муз. Исаака Дунаевского, сл. Василия Лебедева-Кумача)| Юлия Андреева, журнал "Беларуская думка". Редакция выражает сердечную благодарность народной артистке БССР Светлане Вуячич за предоставленные фото и документы из семейного архива. Использованы также фото Татьяны МАТУСЕВИЧ и из открытых источников. Он оставил Москву ради белорусской глубинки. Каким был тот самый хирург Евгений Клумов?Война и мир Евгения Тикоцкого. Что на самом деле известно о знаменитом композиторе?Паўліна Мядзёлка: муза паэта і зямная жанчына. Якое дачыненне яна мела да "Паўлінкі"?